Кристина Робер - Полусолнце

И вот я иду, и мою спину прожигает темный взгляд мерзкого отродья.

Рэйкен. Я не хотел помнить ее имени, но слова священника не шли у меня из памяти. Я вспомнил их, когда вместе с моим племянником Коджи переместил старуху в клетку, установленную на повозке, а служитель святилища Инари закрепил на прутьях защитные офуда и на прощание благословил нас молитвой.

Рэйкен ее зовут.

Голос его надломился, и я уловил странные нотки… горечи? Что это могло значить? Священник не хотел отпускать ее? Но я же избавил его святыню от демона, да еще и денег оставил в придачу столько, что им на век вперед хватит – и храм содержать, и сироткам помогать.

Рэйкен .

Имя-то какое. Резкое, хищное, хитрое. Мне захотелось произнести его вслух, чтобы убедиться: эти шесть букв звучат как проклятье. Рэй-кен.

Коджи стал уговаривать нас сделать привал, и я нехотя кивнул. Пока мои спутники разбивали лагерь, я невольно скосил взгляд на повозку. Старуха сидела в той же позе, что и в подземелье, и все так же смотрела вниз. Ее новая клетка была в разы меньше. Мы купили ее в одной из деревень по пути в храм Инари. Я хотел укрепить ее металлом, ввинтить в пол цепи и разместить крепление для головы. Кто знает, с какой силой нам предстояло столкнуться. Но, узнав о моих намерениях, Коджи от смеха упал на колени и трясся еще долго – я даже трубку успел раскурить.

– Дядя, ты, конечно, меня удивляешь. Она двадцать лет взаперти провела. Смотри, скоро в пыль рассыплется. Но чтобы тебе было спокойно, я попрошу священника скрепить клетку заклятьем.

Я хмуро оглядел это самое «заклятье»: полосы пергамента с черными иероглифами. Коджи, конечно, верил в могучую силу служителей, верил, что эти каракули сдержат демона. Но я-то боялся. И ненавидел себя за это.

Я взглянул на своего друга Кацу: тот одобрительно кивнул, и его ухмылка утонула в жесткой бороде.

Местом для привала мои спутники выбрали клочок земли на берегу тонкой речушки, протекавшей через пшеничное поле. Солнце стояло высоко и светило жарко. Я весь взмок. Пришлось снять колчан и лук и освободиться от доспехов, которые я все-таки надел сразу, как только вышел из святилища. Закатав рукава короткого кимоно, я опустился на колени, щедро зачерпнул воды в ладони и умылся. Горячий ветер в мгновение высушил кожу.

Кацу снял черное хаори [7] Жакет прямого покроя без пуговиц, надеваемый поверх кимоно. , омыл шею и руки, а Коджи подвел кобылу к реке и дал напиться.

Изнемогая от жары, я снова взглянул на старуху в клетке и невольно подумал, каково ей было столько лет… Но чувствуют ли демоны? Холод, жару, жажду, боль…

Словно прочитав мои мысли, Коджи подошел к повозке и просунул между прутьями чашу с водой.

– Пей, – властно сказал он.

Я улыбнулся. Мой Коджи не был кугэ [8] Аристократ. , не вращался в знатных кругах, но его голос и манеры с детства были полны императорского достоинства. Такой же была и его сестра Мидори.

Демон никак не отреагировал на великодушный жест. Тогда Коджи поднял с земли палку и подтолкнул чашу к старухе:

– Пей.

Мы с Кацу с любопытством наблюдали за этой картиной. Коджи скрестил руки на груди, расправил плечи и требовательно уставился на пленницу. И – вот чудо – ее одеревенелые конечности зашевелились, пальцы с длинными когтями задвигались. Она протянула руку к чаше и попыталась за нее ухватиться, но морщинистые руки тряслись так сильно, что ничего не вышло: чаша опрокинулась и вода растеклась по полу клетки.

Кацу усмехнулся, но Коджи нахмурился. Старуха опустила ладонь в лужицу, промокнула пальцы, а потом поднесла их к губам и облизала.

– Ей надо пить. И есть, – сказал племянник. – Как будем ее кормить? Эй, чем ты питаешься?

Ответа не последовало. Кряхтя, демон приняла свою обычную позу, только голову склонила еще ниже.

– Оставь, – буркнул я, зачерпнув воды из реки. – Будет есть то же, что и мы. Перекусим и двинемся дальше.

– Куда, Шиноту? – подал голос Кацу.

Он небрежно накинул хаори на голые плечи и уставился на меня с деланым равнодушием. Но я хорошо знал своего друга.

– С юга не обойти – селения, с другой стороны – болота. Может, прямо? – Он указал рукой вдаль – туда, где виднелись темные пятна деревьев.

И в этот момент случилось неожиданное. Старуха зашевелилась, упала на колени, медленно подползла к прутьям и ухватилась за них, выставив угловатую морду. Мы с Коджи одновременно схватились за оружие, но быстро сообразили, что опасности нет: уткнувшись впалыми щеками в решетку, она просто смотрела вперед.

– Это лес Пойманных Душ, – тихо сказал Коджи, убирая меч в ножны.

– Ну и что. Демонов там давно никто не видел, а нам надо пройти, – хмыкнул Кацу.

– Там очень темно, – возразил я, выуживая из походного мешка смятую карту. Разложив ее на земле, я ткнул в точку на юге от огромного леса. – Это разве не твое родное селение? От него ведь ничего не осталось?

Кацу хмуро кивнул.

– Значит, людей там нет. Мы можем спокойно обогнуть лес и двинуться в его сторону. На пути к поместью еще четыре деревни, – я по очереди ткнул пальцем. – Жилые они или нет – неважно, мы можем идти ночью.

– Минимум двое суток на то, чтобы обогнуть лес, и еще четыре дня и четыре ночи, чтобы пройти деревни? Глупости, Шиноту! Пройдем через лес за два дня и еще через день будем дома.

Я сложил карту, убрал ее обратно в мешок и выпрямился.

– Кацу, если что-то случится в этом лесу и мы ее потеряем, я себе никогда не прощу. Это последний шанс найти Мидори.

Какое-то время мы с Кацу испытующе смотрели друг на друга. Потом он коротко кивнул. За спиной у меня Коджи облегченно вздохнул. Я обернулся: вслед за старухой он уставился вдаль. В его глазах заискрилось любопытство.

– Что, демон, к своим хочешь? – усмехнулся я, подходя поближе. – Небось чувствуешь их.

Старуха повернула голову ко мне и беззвучно зашевелила губами.

– Что ты там лопочешь?

– И… ид…

– Что?

– И… ди… от.

– И-ди-от? – Коджи несколько минут удивленно смотрел на меня, а потом разразился заливистым смехом. Кацу подхватил.

Старуха сверкнула черными глазами, дернув уголками губ, и снова повернулась к лесу. Я вдруг почувствовал такую злость, что, подбежав вплотную к клетке, хотел, просунув руки, схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть, а то и вовсе оторвать голову, потому что впервые в своей жизни я видел демона и хотел убедиться, что простому смертному по силам побороть его… Но ничего этого сделать я не успел: стоило мне приблизиться, как демон резко вскинула руку и сдернула зеленый платок, которым я обматывал голову. Мои волосы, закрученные в десятки каштановых локи, тяжело рассыпались по плечам. Старуха зарычала, распахнув глаза, бросила платок в мою сторону и отползла в глубь клетки.