Леонид Масловский - Сталин. Эпоха Сталина на основании документов и воспоминаний

Много было, как и сегодня, настоящих врагов народа, шпионов, контрреволюционеров, но многие контрреволюционерами были по определению, так как их преступная деятельность наносила ущерб государству, родине в самое трудное время. И если бы указанные категории контрреволюционеров не репрессировали, то они по злому умыслу или разгильдяйству разнесли бы СССР на части за несколько лет и бросили на убой фашистской Германии.

В то время существовало особое совещание при министре внутренних дел СССР (ОСО). Оно выносило приговоры узкому кругу высокопоставленных лиц, то есть узкому кругу элитарной номенклатуры. ОСО было создано в связи с тем, что в традиционном обществе за определённые преступления невозможно было судить высших должностных лиц государства в народном суде и таким образом обнародовать совершённые ими преступления. «За время существования ОСО с 1934 по 1953 годы им были приговорены к смертной казни 10 101 человек» [65, с. 31]. Вероятно, это и есть почти все «политические», приговорённые за 19 лет к смертной казни.

Миллионов осуждённых в год по 58 статье не может быть и потому, что кроме бандитов, судили по этой статье в 1937—1938 годах в основном лиц из сравнительно немногочисленного руководящего состава партии, правительства, ОГПУ, РККА и должностных лиц других государственных органов, которые боролись со строительством социализма в одной отдельно взятой стране, с возрождением русской культуры и истории, с сохранением крестьянского уклада жизни с подворьем, личным скотом, личным участком земли.

Большинство осуждённых за контрреволюционные преступления в основном боролись со всем, что сохраняло Российское государство и русский народ, как нацию. Можно назвать их троцкистами или большевиками евроцентристами, можно назвать космополитами – это не столь важно. Важно другое: ненавидя или проявляя безразличие к судьбе России, они готовили нам погибель. Оставление троцкистов у власти перед войной и в войну для русского народа означало самоубийство.

Именно потому, что государство перестало себя защищать, в 1985—1991 годах к власти в России пришли люди, разрушившие сверхдержаву СССР и превратившие Россию в сырьевой придаток Запада.

Хорошо, что сегодня не стоят у порога России панцирные дивизии Гитлера, а то бы нам пришлось всем умереть. Хорошо, что разрушенную войной страну восстановили при Сталине, а то бы нам пришлось жить в пещерах. Хорошо, что советская власть успела создать нефтяную и газовую промышленность, а то бы нам пришлось голодать.

Чтобы сохранить власть и угодить зарубежным хозяевам, Горбачёв и Ельцин стали ещё больше внимания уделять фальсификации истории России, особенно самого великого и судьбоносного периода правления Сталина. Рой Медведев писал о 5—7 миллионах человек, направленных в лагеря в 1937—1938 годах, О. Г. Шатуновская о 19 млн. 840 тыс. арестованных, из которых 7 млн. расстрелянных, а около 13 млн. погибших в лагерях, Стивен Коэн со ссылкой на Р. Конквеста о 9 миллионах заключённых к концу 1939 года. «В действительности на январь 1940 года во всех местах заключения в СССР находилось 1 850 258 заключённых» [61, с. 418].

И в настоящее время, в 2020 году, правительство России не защищает государство от фальсификаторов и даже их финансирует. Без сомнения, огромный поток денежных средств направляет антисоветчикам и русофобам Запад. И только патриоты, истинные защитники государства и нации, не получают никакой помощи.

У нас в России мало знают об ужасах революций западноевропейских стран, когда из 20 млн. жителей протестанскими правительствами было сожжено около одного миллиона человек («ведьм»), когда французы убили столько миллионов своих граждан, что долгие годы не могли восстановить численность населения Франции, когда американцы стёрли вместе с жителями десятки городов и деревень Юга.

Как правило, ни западные, ни российские СМИ об этом не вспоминают, но, не умолкая, твердят о «сталинских репрессиях», обеспечивших безопасность страны при сравнительно с Западом незначительном количестве невинно осуждённых; чего, к сожалению, невозможно избежать при решении вопроса безопасности в масштабе всего государства.

Репрессии 1937—38 годов – это последняя фаза гражданской войны, уже в стане красных, между почвенными большевиками и евроцентристами. В 1937 году достигла своего апогея неизбежная борьба между национальными интересами России и стремлениями космополитических сил, так как «большевизм изначально содержал в себе два проекта: один глобалистский, в наиболее чистом виде представленный Л. Д. Троцким («мировая революция»), другой державный российский, представленный И. В. Сталиным («строительство социализма в одной стране») [61, с. 419—420].

Даже вернувшийся в Россию после развала СССР диссидент А. А Зиновьев устами своего героя о репрессиях сказал следующее: «В войну 1941—1945 годов тоже плохо было. Но все были уверены в том, что в Кремле – Сталин, что он не предаст, что он делает всё для победы. И мы выстояли. А тут – глава партии и государства (Горбачёв – Л. М.) … возглавил разгром своей страны» [52, с. 339]. А окажись на месте Сталина предатель?! Наша страна от европейской и японской армий потеряла бы все 195 млн. своих граждан. Цена предательства всегда очень высока.

Далее А. А. Зиновьев пишет: «После того, что у нас произошло после 1985 года, надо, на мой взгляд, в корне пересмотреть оценку сталинских репрессий тридцатых годов… в сторону их оправданности и даже необходимости. Я много думал на эту тему. Сейчас я на сто процентов убеждён в том, что не будь их, мы погибли бы ещё до войны, во всяком случае – в первые же недели войны. Конечно, были перегибы, пострадали многие невиновные, всякие негодяи грели руки на этом. Но в основе своей в правящих кругах и так или иначе связанных с ними кругах на самом деле возникли группировки, которые логикой борьбы выталкивались в лагерь врагов, становились на путь предательства. Сама борьба за построение нового общества порождала раскол людей на враждебные лагеря. И противники сталинской политики так или иначе пополняли ряды потенциальных и актуальных предателей» [52, с. 348].

Если борьбу за безопасность государства накануне войны можно назвать сталинскими репрессиями, то в 1937—1938 годах в СССР имели место репрессии, но, как видно, масштабы их никак не сопоставимы с теми, которые внушили населению враждебные российскому государству силы. Ликвидацией остатков оппозиции и недовольной части номенклатуры, которая в будущей войне могла стать «пятой колонной» противника», репрессии спасли миллионы жизней советских людей.

Рассматривая вопрос репрессий надо иметь ввиду, что во многих случаях речь шла о борьбе между кланами, политическими группировками, а вовсе не о борьбе государства с простыми гражданами. И тот, кто становился жертвой, ещё недавно, возможно, сам был палачом. Вот эти самые кланы, использующие государственную власть в борьбе друг с другом, и разрушили репрессии. «Репрессии разрушили все начавшие складываться через самоорганизацию номенклатурные кланы, ориентированные на групповые цели и ускользающие от контроля. После того, как мы наблюдали действия таких кланов, которые в конце 80-х годов хладнокровно ликвидировали СССР, опасения И. В. Сталина также нельзя считать абсурдными» [61, с. 424].