Борис Акунин - Он уходя спросил

© B. Akunin, 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2022

Господи, как странны, как непостижимы извивы судьбы! Казалось бы, в моем нынешнем положении меня невозможно еще чем-то потрясти. И тем не менее я потрясен. Эта нежданная встреча, этот разговор дали ответ на вопрос, мучивший меня столько времени. Я был уверен, что до смерти не узнаю разгадки. И вот тайна раскрылась.

Я взволнованно хожу взад-вперед, механически считая шаги, и вспоминаю с поразительной ясностью мельчайшие подробности, сами выплывающие откуда-то из подвалов памяти. Вспоминаю с самого начала, день за днем, сцену за сценой.

Это отвлекает меня от действительности, возвращает в прошлое. В мир, которого больше нет.

Какого же это было числа?

У меня сохранился бархатный бювар с гербом Гримальди и серебряной табличкой, на которой выгравировано по-французски:

«Делегату Первого Международного Конгресса

Криминальной полиции.

Монако. 14–18 апреля 1914 года».

Я познакомился с ней в предпоследний день съезда. Cтало быть, семнадцатого апреля, по русскому календарю – четвертого.

Историческая встреча криминалистов двадцати четырех стран проходила в очень красивом и очень странном месте – в недавно открывшемся Океанографическом музее. Там в фойе на потолке висел скелет кашалота, в аквариумах плавали диковинные подводные существа, а за окнами, под скалой, рокотали волны.

Соединение океанографии с криминалистикой объяснялось тем, что у монарха маленькой страны в жизни было два увлечения: море и мечты о светлом будущем человечества, в котором Зло будет побеждено Разумом.

Головокружительные перспективы нового столетия на пленарных заседаниях обсуждали не меньше, чем практические вопросы – международное сотрудничество в розыске преступников, обмен профессиональным опытом и юридические процедуры. Над головами полицейских комиссаров, судебных экспертов и прокуроров – людей, знавших самую худшую сторону жизни, – витал дух Грядущего, в котором будут властвовать Право, Гуманность и Наука, а земной шар соединится в одну дружную семью. Одна из дискуссий – подумать только – была посвящена языку эсперанто, на котором следует проводить подобные симпозиумы в будущем.

Пока что все выступления шли на французском.

День, как обычно, начался с общего собрания, где его высочество произнес великолепную речь.

«Господа, – говорил принц, – нам с вами выпало счастье родиться во времена, когда человечество после долгих мытарств и испытаний вплотную подошло к решению самых сложных проблем, к излечению своих извечных болезней. Наука достигла невиданного развития. Наше поколение овладело силой электричества, научилось создавать удивительные машины, разговаривать на расстоянии по проводам, летать по воздуху и плавать под водой, но драгоценней всего не это. Уровень цивилизации в первую очередь определяется не технологиями, а самым главным параметром: ценностью человеческой жизни. И здесь нам тоже есть чем гордиться. Те из вас, кто, подобно мне, родился в первой половине прошлого столетия, помнят, как излюбленным развлечением толпы были публичные казни преступников – варварство, ныне совершенно искорененное в передовых странах. Я уверен, что и самое смертная казнь, позорное наследие темных времен, в скором времени повсеместно исчезнет. Тюрьма превратится из средства наказания в госпиталь, где лечат захворавшие души. В суде будет властвовать не суровость, а отеческая забота. Главной задачей уголовной полиции станет полное искоренение убийств, ибо – повторю – нет ничего ценнее человека. Защитники закона должны прилагать все усилия, чтоб спасти того, чья жизнь в опасности, и не оставить безнаказанным ни одно убийство, каких бы усилий и затрат ни стоил розыск преступника».

Если бы эти прекраснодушные сентенции изрекал кабинетный мечтатель, каких так много средь нашей интеллигенции, я бы слушал речь со скептической улыбкой, но его высочество Альберт Первый был отважным мореплавателем, знавшим мир не из книг. Его худое, обветренное лицо светилось силой и энергией.

И всё же, когда оратор помянул пресловутую слезу ребенка, мы, члены русской делегации, иронически переглянулись.

– Это единственное, что европейцы почерпнули из Достоевского, – шепнул действительный статский советник Лучинский, представлявший Министерство юстиции.

Коллежский советник Гюнтер, от Министерства внутренних дел, наморщил нос:

– Сказка Оскара Уайльда «Счастливый принц».

Я и у Достоевского-то, честно говоря, читал только роман «Бесы», потому что там подлинная уголовная история, хоть и очень недостоверно пересказанная, а про Оскара Уайльда и вовсе слышал краем уха, поэтому со своей стороны ничего интеллектуального присовокупить не смог и лишь молча улыбнулся.

Мне впрочем возвышенность монакского князя нравилась. Монархи и должны указывать десницей к небесам, на то они помазанники божьи, а грязью под ногами будем заниматься мы, блюстители порядка.

В то апрельское утро мои мысли вообще были исключительно приятны. Европейская командировка у меня только начиналась. Из Монако я должен был отправиться в Марсель и Париж, изучать французский опыт создания мобильных отрядов, так называемых «бригад Тигра», названных в честь их создателя Жоржа Клемансо по прозвищу Тигр. Превосходная идея: иметь в каждом регионе специальную полицейскую группу для молниеносного расследования важных преступлений. Проект, который я разрабатывал у себя в Департаменте, предполагал учредить нечто подобное и в России. С нашими расстояниями это еще актуальнее, чем во Франции.

Потом я планировал наведаться в Лион, который на весь 1914 год был объявлен Столицей Мира – там 1 мая открывалась международная выставка достижений науки и техники.

Лучшие умы издавна спорят о том, что́ есть Добро и что́ есть Зло. Я не философ, но я давно понял. Добро – это Ордер: правила, порядок и предсказуемость, а стало быть безопасность. Зло – нарушение правил, утрата ориентиров, Хаос. Я ненавижу Хаос. Он окружает меня всю жизнь, со всех сторон, наносит удар за ударом, и я могу противостоять этой агрессии лишь посредством выдержки, дисциплины, расчета. Мои великие союзники – наука и техника. Они подвергают Хаос анализу, умеют его предугадывать и ставить под контроль. Я – профессионал Ордера и укротитель Хаоса. Вот мое ремесло и мое призвание. А то, что я выполняю эту работу именно в Департаменте полиции, не более чем случайность судьбы. В юности я был очень беден, не хватило средств доучиться в университете, и пришлось поступать на то место, где платили приличное жалованье и давали казенную квартиру.