Алекс Динго - Ретивые легенды Великой Отечественной войны. Калёный серп и молот боевитой братии

Солдаты – танкисты, тут же открыв люк, заскочили в танк БА – 10. Двигатель взревел. Потянулась тёмная копоть из трубы. Бронетанковая машина, лихо развернувшись, на средней скорости поехала по полигону Кубенки. Стальные гусеницы, впиваясь в глину, выворачивали землю. Рев слегка приглушился. В кабине танка слегка пахло керосином.

– Сейчас нас Тузик порвёт, – улыбчиво сказал машинист – механик танка Рим Быков.

Коренастый тридцативосьмилетний человек, взирая в рулевое оконце, выжал рычаг. На запястье руки виднелась небольшая наколка. Белела чудная улыбка.

– Да уж, – ухмыльнулся оружейник Анатолий Солонин.

Молодой восемнадцатилетний парень, сидя на кожаном сидении, прищурился. Он вырос в детдоме. Отличался невероятным умением точно стрелять из пушки.

На небе появился тусклый солнечный свет. Ветер сильно, порывисто подул. Проносился легкий свист. Повеяло прохладой. В округе виднелись бескрайние поля и равнины, перелески и туманные дали. Казалось, им нет ни конца, ни края.

Полковник Никита Тарасов, взирая в большой бинокль, слегка прищурился. Он, стоя на мостике, махнул рукой.

– Давай. Пускай собаку. Тузика пускай, – скомандовал он.

Солдат Владимир Заманский, стоя на полигоне, представлял собой высокого мерина. Лицо как у Белоснежки. Он, спустив собаку с поводка, замахал руками.

– Тузик. Танк впереди. Взять… Беги, – громко скомандовал молоденький рядовой.

Клыкастый боец всполошился. Его вольный взор устремился вперёд. Грудь выкатилась. Шерсть местами взъерошилась.

– Ууууааавввв, – звонко гавкнул питомец, направив свой смешной лик в сторону танка.

Пёс Тузик стремглав побежал по полигону, сверкая пятками. Виднелась легкая ярость. Словно его поманили чем – то. Ушастый герой, виляя хвостом, быстро приближался к двигающемуся танку.

Полковник Никита Тарасов, взирая в бинокль, слегка прищурился. Ветер сильно обдувал полноватое лицо. Генерал Цыганов, наблюдая за зрелищем, ухмыльнулся. Виднелось удивление в глазах.

– Смотрите… Молодец Тузик. Всё. Сейчас нырнёт, – сказал он.

Пёс Тузик, вильнув хвостом, ловко заскочил под танк. Прижался к земле, как будто чего – то ожидая. Заметно фыркнул. Бронемашина, чуточку взревев, остановилась. Из кабины на бронь вылез механик.

– Уууааввв, – игриво гавкнул пёс.

– Всё. Танк взорван, – сурово сказал полковник Тарасов.

– Получается… Танк взрывается. Собака погибает, – добавил майор Васильков.

– Да. К сожалению. Да.

– Да. Впечатляет. Это что такая дрессировка? – спросил генерал Цыганов.

– Да. Собака держится впроголодь. Для достижения цели. Собак не кормят несколько дней и приучают её, что еду можно найти под танком. Так она теряет страх к ревущей бронемашине. А еду ей дают из нижнего люка танка в тренировочном процессе.

– Да уж. Строгая дрессировка. Но это заметно работает, – задумчиво сказал генерал Цыганов.

– Всё получилось. А вон и Тузик бежит, – навеселе произнёс полковник Тарасов.

– Ладно. Олег. Подготовь документы. О подготовке и принятию собак-истребителей танков на вооружение. Кафедра, я думаю, нас поддержит. Но это строго секретно. И применять нужно только при особой необходимости.

– Есть, – сказал майор Васильков.

Пёс Тузик, виляя хвостом, подбежал к хозяину – проводнику Владимиру Заманскому. Повёл мокрым носом. Малыш притёрся к ногам любимца. Вкусил угощение в виде сухариков.

Военные чины, покинув мостик, подошли ближе к герою всего действия. Приподнятое настроение их не покидало. Все взирали на смешную мордашку Тузика.

– Вот смотрите. Деревянный штырь упал. Принял горизонтальное положение. Детонатор взведён. А дальше взрыв мины, – сказал полковник Никита Тарасов.

– Да. Собак только жалко. Получается. Они же герои. Только этого не знают и не поймут, – добавил генерал Ермолай Цыганов.

– Да. Но мы их никогда не забудем. Их геройские подвиги восславим в веках. Это честь, – заявил полковник Тарасов.

– Да, – тихо произнёс генерал Цыганов.

Пёс Тузик, виляя хвостом, смотрел на чопорные, отзывчивые лица незнакомцев. Он чуть смущался по виду. Повёл мокрым носом. Клыкастый боец, проглотив кусочек сухарика, облизнулся. Он выкатил из слюнявой пасти язык.

– Молодец Тузик. Заманский накорми собаку, – сказал полковник Никита Тарасов.

– Есть. Пойдём Тузик, – сказал проводник.

Сильно повеяло осенним холодом 1941 года. По серому небу тянулись бело – сине – тёмные облака. Ветер дул с порывами. Знатно гнулись ветви деревьев. По воздуху летели жёлтые листочки, ещё вчера крепко сидевшие на своих местах. А в большой луже отражалось безропотная, туманная мгла.

По дороге быстро ехал автомобиль – полуторка. В кабине за рулём сидел сержант Аркадий Осмоловский. Худощавый парень зажимал полными губами самокрутку. Дымил как паровоз. Маленькие, зеленоватые глаза словно сияли. На гражданке двадцати пятилетний парень работал трактористом в поле. Пахал пашню. После армии женился в родной деревне. Марфа – первая красавица на селе с длинной полутораметровой косой родила ему сына. Но парень об этом ещё не знал. Он, нажав на педаль тормоза, сбавил газ. Автомобиль заехал на территорию подмосковного посёлка Ново-Гиреево.

На металлических воротах висела вывеска с надписью: «Центральная школа младших специалистов служебного собаководства».

Автомобиль – полуторка остановился. Из кабины тут же выскочил командующий 30-й армией генерал-лейтенант Дмитрий Лелюшенко. Подтянутый, выбритый, со стильной стрижкой невысокий человек сделал несколько шагов. Большие выразительные глаза с детской искрой, прямой нос с изгибом, полные алого рассвета губы, – лик получался душевный. Его кирзовые сапоги блестели.

– Здравия желаю, – сказал Дмитрий Лелюшенко.

– Здравия желаю, товарищ генерал – лейтенант, – произнёс инструктор собаководства – лейтенант Мекин.

– Собаки готовы.

– Да. Собаки и проводники.

– Сколько всего.

– Двадцать товарищ генерал – лейтенант, – сказал проводник.

– Хорошо. Сейчас машина ещё подъедет. Танки уже сегодня пойдут. Разведка доложила. Так что грузимся, – произнёс генерал – лейтенант Лелюшенко.

– Есть. Давай в машину мужики, – бойко скомандовал лейтенант Асур Мекин.

По пасмурному небу неторопливо тянулись бело – серые облака. Ветер заметно поддувал, клоня высокую сухую траву. Сильно веяло прохладой. С ветви дерева сорвался сухой, промозглый листочек. Он, кувыркаясь, словно акробат в цирке полетел куда – то сам не зная куда.

На площадке оживились клыкастые бойцы. Они рычали, ворчали, фыркали. Столпились у грузовика. Чутко принюхивались друг к другу. Виднелось волнение.

– Уууааавввуавуавуав, – заголосил пёс Бобик.