Владимир Тормышов - Странные сны Отто Шубдца

– Вполне может быть. – Задумчиво сказал Шульман. – Ладно, все свободны.

И все разошлись по своим рабочим местам.

А ночью Отто снился сон.

Во сне он совершал в церкви обряд бракосочетания.

Лицо невесты он не видел, оно было скрыто фатой.

В церкви Отто Шубдца встречала его мать с иконой.

Матушка дала поцеловать икону невесте, и благословила иконой невесту.

Отто наклонился к иконе, чтобы поцеловать её.

Но мать неожиданно с размаху иконой врезала Отто по голове.

Тот не ожидал удара, и рухнул как подкошенный на пол.

– Обижаешь свою жену, сын? – Спросила грозно мать.

– Нет.

Матушка размахнулась и еще раз со всей силы врезала Отто Шубдцу по голове.

– За что? – взвыл Отто.

– Чтобы не обижал её! – Строго сказала мать.

– Да я и не обижаю. – Пробовал оправдаться Отто Шубдц.

– Знаю я тебя, баловника. – Строго сказала матушка.

– А ну берите его за руки, за ноги. – Произнесла мать невесть откуда взявшимся четырем ангелам. – Будем его пороть.

Ангелы шустро схватили Отто. Положили его на скамейку, и сняли с Отто штаны.

– Обижаешь свою жену, сын? – Спросила грозно мать.

– Нет. Да я и не обижаю. – Пробовал оправдаться Отто Шубдц.

– Точно?

– Да точно, точно. – Сказал Шубдц чуть не плача.

– То-то же, ну смотри мне! – Произнесла мать.

И обращаясь к ангелам, велела:

– Отпустите его. Хватит с него.

Ангелы отпустили Отто, и тот сразу проснулся.

Шел 1933 год.

И Германия еще не знала о грядущем нашествии инопланетян.

Отто Шудбц не был идиотом. Он был интендантом вермахта. И еще Отто был аристократом.

И вот эти две ипостаси и заставляли его находить творческий подход во всем, что он делал на службе.

А делал он много.

Шел, однако, одна тысяча девятьсот сороковой год. И это накладывало на Шудбца немалые обязательства.

Шудбц был служака кость от кости. Он был в вермахте proviantmeister, то есть, переводя на русский – начальник продовольственного снабжения в чине капитана.

И этим он очень гордился. Шудбц жил в родовом поместье вместе с женой, и службой себя не утомлял.

От работы кони дохнут – справедливо считал Отто и был ох как прав.

Как-то он с друзьями долго засиделся в пивном ресторане. Уйти быстро из пивного ресторана Отто не мог. И вот почему. Германия вообще-то – страна с давними пивными традициями, а сами немцы входят в первую десятку наций по употреблению пива. Немец без пивного живота после сорока это не немец, а мигрант. Пиво у немцев – не просто любимый напиток, а образ жизни. И это многое объясняет.

В Германии не принято пить пиво в одиночестве или на ходу. В рейхе всегда предпочитают компанию друзей и неспешную беседу за кружкой пенного напитка, как правило, после рабочего дня. Если сильно припечет, то можно и во время работы.

Знаете ли вы о том, что разные сорта пива в Германии подаются в посуде различной формы и вместимости? Это традиция, ее не нарушают. Пшеничное пиво подается в высоком полулитровом бокале, ячменное пьют из бокалов в форме тюльпана или кружек объемом 0,3- 0,5л.

В Кельне пиво Кельш сервируют в тонком цилиндрическом стакане объемом 0,2л (он называется штанга). В Дюссельдорфе в пивных тоже приняты небольшие порции – 200мл, зато количество бокалов может быть неограниченным (число порций обозначается штрихами на подставке из картона, а к концу вечера суммируются).

Кроме того, в Германии в ходу кружки с крышками. Эта традиция имеет глубокие корни. В 1516г. герцог Вильгельм IV издал закон о чистоте пива. Благодаря этому и появились крышки, защищавшие пиво от насекомых, листьев и прочих воздействий внешней среды.

Компанию Отто составил его друг Obermusikmeister, старший военный дирижёр Юргенс. Позже к ним принесли oberveterinaer Biest.

Скотина oberveterinaer Biest был пьян как всегда в стельку.

– На хрена вы его приволокли? – Спросил интендант друзей.

Его друг летчик Staffelfuehrer major Дранкель, которого Шудбц знал со школы, был тоже навеселе, но стоял на ногах твердо, хотя и был без фуражки и в подштанниках ответил:

– Да понимаешь, Отто пошли в публичный дом, ну, выпили как всегда. – Произнес Дранкель, роняя Biest на пол.

– Тяжелый, скотина. – Показывая рукой на Biest, сказал major военной разведки Шранкель, давний друг Шудбца, с каким они вместе играли в футбольной команде.

– Ну и чего? – Не понял Шудбц.

– Чего пили? Да как тебе сказать, Отто… В основном мы были у баб… А пили что было. Надо ж как-то отдохнуть… – Пояснил Дранкель.

– Да я не о том. На хрена сюда принесли эту скотину Biest?

– На хрена, на хрена? В бордель пришло начальство Шранкеля. – Пояснил Дранкель. – А Шранкель в это время должен был быть на задании. Ну и нам пришлось линять. Вместе с этим Biest. Его ж там оставишь, он всех с похмелья сдаст.

– Все ясно, – сказал интендант, подзывая официанта. – Садитесь, мужики маленько выпьем. Сейчас схожу, звякну ординарцу Дранкеля, чтобы он штаны принес.

И они стали маленько пить.

Сначала было пиво. С закусью, конечно.

Пивной ресторан был неплохой, тут варилось более двадцати сортов пива. Было пивное шампанское, миксты, и вообще всё, чего пожелает уставшая душа немецкого вояки.

А душа хотела многого.

Когда пиво надоело, захотелось шнапса.

Когда шнапс уже перестал радовать, и рвался из всех щелей закаленных немецких организмов наружу, захотелось женщин.

Когда пришедших теток использовали по назначению, и не по одному разу, решили выпить коньячку…

Словом жизнь текла своим чередом, и ребята несколько засиделись в заведении.

Прошло уже три дня как они пили, и тут Шранкель неожиданно вспомнил, что ему было поручено доставить совершенно секретный оперативный план немецкого наступления на Западе.

Помог это сделать Шранкелю его ординарец, который соизволил принести через трое суток штаны майору.

– Пиздец, пацаны, меня расстреляют к ебеням сейчас. – Сказал расстроенный Шранкель.

– В чем дело, Фриц? – Спросил Юргенс. – Что случилось?

И Шранкель рассказал.

– Дело в том, что наши войска ждут приказа о наступлении, а этот приказ у меня.

– Фигня – война, подождут. Видишь, мы заняты. – Сказал Дранкель, и показал на стол, уставленный бутылками, кружками, закуской, пьяного ветеринара, и блядей, которые вповалку спали на полу.

– Войска, может, и подождут, а меня на хуй фюрер лично расстреляет. – Заплакал в голос пьяный Шранкель.

– Ты прав, друг. Гитлер тебя расстреляет, распиздяя, и будет прав. – Ответил Юргенс, беря химический карандаш, и старательно пиша на груди спящей проститутки: «Hitler ist Bock von eine Ziege».