Алексей Тихомиров - Зона ЧП. Не изученная война 1996 года

Как всегда, в полночь все разбрелись кто куда. Я сам слушал и подпевал блатные песни под гитару в соседнем плацкарте. В конце вагона надрывался магнитофон, пытаясь перекричать толпу пьяных ребят, поющих под гитару. Прапорщик сидел за столом и все подливал в кружки алкоголь, пытался подпевать. Ряба с тем БТРщиком, с кем вчера дрался, сидел в обнимку. Парочка твикс: у Рябы фингал под левым глазом, у партнера – под правым. Как братья-близнецы, найди десять отличий. В эту ночь драк не было, но тамбур был облеван так же.

Сквозь сон я слышал, что надо на завтрак, но голову поднять не смог. Мы в очередной раз стояли в жопе мира. Приоткрыв один глаз, я увидел, что дрыхнут все. Во сколько мы легли, не помнил никто, но чувствуя по состоянию – поздно. Или рано утром. Нас растормошили сослуживцы только к обеду.

– Где мы находимся? – поинтересовался Илья Соболь у мимо проходившего в курилку солдата, натягивая сапоги.

– Да черт его знает, пару часов назад Воронеж проезжали, – ответил он и удалился.

Шатаясь как зомби, напялив на себя кто что, мы побрели к вагону-кухне. Не хватало оператора с камерой, отличный кадр был бы к фильму «Живые мертвецы».

Горячий гороховый суп был кстати, перловая каша не полезла. До самого ужина мы приводили себя в порядок, отлеживались и, кроме чая, ничего не пили и не ели, не хотелось. После ужина мы в наряде. Вернее, уже во время ужина, пока поезд стоит, мы должны принять у другой смены объекты, которые придется охранять до утра. Главное, чтоб поменьше остановок было, меньше на улицу выскакивать. Но если даже поезд всю нашу смену, с ужина до завтрака, а именно на завтраке нас сменят, не будет останавливаться, то все равно нам нельзя спать.

5

Поужинав на скорую руку гречневой кашей, с дежурным офицером отправились строем сменять ребят, которым выпало дежурить весь день с завтрака до ужина. Днем остановок намного больше, чем ночью, так что легче им не было. Ночь пролетит – и уже до Владикавказа следующая очередь дежурить, так что до нас во второй раз не дойдет.

Нас распределяли между платформами и вагонами, так чтобы видно было соседа и справа и слева, по обе стороны состава. Мой пост был между платформами, на которых и с одной, и с другой стороны были тщательно закреплены бронетранспортеры. Я проверил БТР справа, мой сосед – БТР слева. Все двери опечатаны, никто ничего не трогал, натяжные тросы и крепления не болтаются, больше и принимать-то нечего. У других тоже не возникло никаких проблем. Старый наряд так же строем за дежурным удалился на ужин.

Было холодно, минус 10-15 присутствовало. Но это пустяки по сравнению с пронзительными ветрами в Пыталово. Продежурив с час-полтора, по цепочке передавали команду «по вагонам», две минуты до отправки. Все бегом кинулись к вагону. Только запрыгнул последний солдат, как состав дернулся, колеса заскрипели, и поезд медленно двинулся в путь.

В вагоне было спокойно, тихонько перебирал аккорды на гитаре сосед за стенкой, не было слышно громких голосов. Неужели у всех закончилась водка или уже никому не лезло? По вагону прошелся наш командир, поинтересовался, все ли у нас спокойно и все ли успели забраться в вагон.

– Товарищ лейтенант, – Рябе везде дело есть, всегда лезет со своими глупыми вопросами. – Скажите, какая остановка следующая?

– Две сосны, три ели, – ответил в шутку лейтенант и пошел обратно к себе в купе.

– Ряба, ну что за вопросы, ну откуда он знает? – облокотившись о стену, сказал Соболь.

– Никто не знает, – сказал я.

В вагоне было тепло. Спиртного, которое нас бы сейчас взбодрило, сейчас нельзя, да и нет его. Может, кто и заначил, но молчит, но мое точно выпили. Пару часов мы еще разговаривали ни о чем, вскоре стало тихо, даже гитарист перестал играть. Глаза закрылись сами собой. Тепло, хорошо, я даже видел какой-то сон, я бы точно его запомнил, если бы меня нежно, тихонько разбудили.

Но разбудил меня резкий толчок вагона. Кто-то, по-моему, упал с полки, раздались громкие голоса, матерились. Кто-то крикнул: «Что они, дрова везут, что ли!». Сон я забыл. Вагон еще пару раз дернулся и встал. Нам приказано было, никого не дожидаясь, как только произойдет остановка, немедленно бегом встать по своим постам. Так мы и сделали, повылетали из вагона как пробки из шампанского.

Через 10 секунд я уже был на своем месте, мимо прошел дежурный капитан из первого взвода, проверяя, все ли на месте.

– На соседние рельсы не ступать, пропускаем встречный поезд, передать по цепочке, – орал он.

Я прижался к своему составу и через какое-то время увидел свет фар идущего навстречу поезда. Это был товарняк, одни цистерны, наверное, с каким-то топливом. Перед глазами на большой скорости мелькали цистерны. Была полная луна, чистое небо и я мог рассмотреть, что бочки были черные. Значит нефть, почему-то подумал я. Когда пролетели последние цистерны, я увидел: на опушке стояли две сосны и три ели. Я чуть не подпрыгнул на месте, вот лейтенант провидец. Вот она остановка: две сосны и три ели.

Через полчаса по возвращении в вагон я рассказал увиденное.

– Ого, не врешь? – спросил Паштет.

– Зачем мне это надо? – вопросом на вопрос ответил я.

– Разные совпадения бывают, – поставил этой теме точку Саня.

Попили чайку, покурили, поиграли в карты, снова попили чайку и покурили. Время так медленно идет ночью, от скуки хоть вой. По вагону раздаются стоны во сне, кто сопит, кто-то громко храпит, задерживая дыхание. Редкие солдаты хлопали дверьми тамбура, выходя кто покурить, кто в туалет. Вчера было веселей, весь вагон гудел до утра. Сейчас два часа ночи всего, устали бойцы.

Пусть приснится дом родной,

Девка с пышною пи*й,

Море водки, пива таз

И о дембеле приказ.

С улыбкой вспомнил я, как, будучи духами, рассказывали такие стишки дедам. Это было всего полгода назад, а кажется давно. Прослужил я всего год и пару месяцев, а как будто три года служу. Скорей бы домой.

Едем быстро, говорят, отстаем от графика. К утру обещали, что будем в Ростове-на-Дону.

Немного удалось поспать. Договорились, что по очереди будем дневалить, и если появится дежурный, то тот, кто бодрствует, немедленно всех будит. Дежурный капитан не появлялся, наверное, тоже дремал, поставив охранять свой сон какого-то солдата. К утру, часам к семи, поезд как всегда подергался и стал. Ростов-на-Дону. Мы разошлись по своим постам. Естественно, никакого Ростова мы не видели. Опять какой-то тупик, где-то на окраине города. Холодно с утра. Особенно чувствовалось, как только вышли из теплого вагона. Справа от меня, перетаптываясь, находился Паштет, слева водитель БТРа Сергей Чуйко (забегая вперед, мне еще придется в будущем с ним пересечься в ужасный момент).

Было еще темно, но силуэты соседей видно было отлично. У каждого был фонарь, и мы иногда пересвечивались друг с другом по приколу. Скоро смена, быстрей бы завтрак. Хочется горячего чаю, что-то зябко. В 7.30 уже начинает светать. Через несколько путей – высокий забор из красного кирпича, который уже отслужил свой срок и был весь раскрошенный. В утренних очертаниях я мог различить какую-то надпись на заборе, но что именно написано, пока не разглядеть.