Евгений Гусляров - И жизнь, и слёзы, и любовь. Жизнеописание Анны Керн…

Б.Л. Модзалевский. Любовный быт пушкинской эпохи. В 2-х томах Т. 2. М., «Васанта», 1994. (Пушкинская библиотека). С. 123

Подтверждением незаурядности генерала служат по крайней мере два факта. Во-первых, портрет генерала Керна находится в Военной галерее Зимнего дворца в Санкт-Петербурге среди портретов наиболее известных героев Отечественной войны 1812 г. Во-вторых, на стенах храма Христа Спасителя в Москве, возведённом в честь победы над Наполеоном, располагаются мраморные плиты, на которых высечены названия мест сражений, наименования полков и имена русских офицеров, особо отличившихся в каждом из этих сражений. Е.Ф. Керн упоминается там пять (!) раз. Для сравнения, Д. Давыдов удостоен такой чести всего трижды.

Керн был действительно отличным, храбрым генералом, преданным царю и Отечеству, о чём свидетельствуют многочисленные императорские отличия, и что подтверждают его современники – М.Б. Барклай де Толли, Н.И. Раевский и др. Генерал П.П. Коновницын, в Бородинском сражении сменивший раненого Багратиона, за блестящую штыковую атаку адресует тогда еще подполковнику Е.Ф. Керну слова: «Браво, Керн! Будь в моей воле, я бы снял с шеи мой Георгиевский крест и надел его на тебя!».

Кретинин Г. В. «Судебные дела» генерала Е.Ф. Керна // Война и мир: исследования по российской и всеобщей истории. – Калининград, 2018. С. 146-157.

По описаниям историка А.И. Михайловского-Данилевского, адъютанта Кутузова, «…отличный кавалерист Керн был среднего роста, крепок и ладен, худощав и нрава веселого. Беззаботный, доверчивый, не бережливый на деньги, никогда не помышлял он о завтрашнем дне. Война составляла его стихию… Действительно, в сражениях надо было любоваться Керном».

Т. Кочнева. Ермолай Фёдорович Керн. Газета «Старицкий вестник». Фев. 11, 2016

Погода нынче отвратительна, муж отправился на учения за восемь верст отсюда. До чего я рада, что осталась одна, – легче дышится.

А.П. Керн. Дневник для отдохновения. Цит. по: Керн А.П. Воспоминания. – М.: Academia, 1929. С. 73—241

Признаюсь, иной раз я немного кокетничаю, но теперь, когда все мои мысли заняты одним, я уверена, нет женщины, которая так мало стремилась бы нравиться, как я, мне это даже досадно. Вот почему я была бы самой надёжной, самой верной, самой некокетливой женой, если бы… Да, но «если бы»! Это «если бы» … преграждает путь всем моим благим намерениям.

А.П. Керн. Дневник…

Какая тоска! Это ужасно! Просто не знаю, куда деваться. Представьте себе моё положение – ни одной души, с кем я могла бы поговорить, от чтения уже голова кружится, кончу книгу – и опять одна на белом свете; муж либо спит, либо на учениях, либо курит. О боже, сжалься надо мной!

А.П. Керн. Дневник…

Его низость до того дошла, что в моё отсутствие он прочитал мой дневник, после чего устроил мне величайший скандал, и кончилось это тем, что я заболела.

А.П. Керн. Дневник…

С тех пор её жизнь сделалась сплетением жестоких горестей. Муж её был не только груб и вполне недоступен смягчающему влиянию её красоты и ума, но ещё до крайности ревнив. Злой и необузданный, он истощил на ней все роды оскорблений. Он ревновал её даже к отцу.

А.В. Никитенко. Дневник.

Вчера после ужина у меня не было времени, чтобы написать вам о разговоре, который был у меня за столом, а между тем он достаточно интересен, чтобы о нём узнали. Речь шла о графине Бенингсен, у которой, как утверждает мадемуазель, она служила. Муж стал уверять, что хорошо её знает, и сказал, что это женщина вполне достойная, которая всегда умела превосходно держать себя, что у неё было много похождений, но это простительно, потому что она очень молода, а муж очень стар, но на людях она с ним ласкова, и никто не заподозрит, что она его не любит. Вот прелестный способ вести себя. А как вам нравятся принципы моего драгоценного супруга?

А.П. Керн – Ф. Полторацкой. 1 июля 1820 г.

Итак, он (муж) считает, что любовников иметь непростительно только когда муж в добром здравии. Какой низменный взгляд! Каковы принципы! У извозчика и то мысли более возвышенные; повторяю опять, я несчастна – несчастна оттого, что способна все это понимать.

А.П. Керн. Дневник…

Представляете, я сейчас мельком взглянула в зеркало, и мне показалось чем-то оскорбительным, что я нынче так красива, так хороша собой. Верьте или не верьте, как хотите, но это истинная правда. Мне хотелось бы быть красивой только тогда, когда… ну, да вы понимаете, а пока пусть бы моя красота отдыхала и появлялась бы в полном блеске, лишь когда я этого хочу.

А.П. Керн – Ф. Полторацкой. 1820 г.

Я сейчас имела большой разговор с мужем. Вообразите, он мне рассказывает, что Каролина за ним ухаживала и не могла посмотреть на него, чтобы не покраснеть от удовольствия! Какое крайнее самообольщение! Я думаю, что если бы все холостяки были похожи на него, то замужним женщинам нетрудно было бы быть добродетельными.

А.П. Керн. Дневник…

;

Только что у меня был весьма интересный разговор с мужем, сейчас я вам его перескажу. Он говорит, что слышал, будто с генералом, который командует в нашем корпусе второй дивизией, случился апоплексический удар, он лежит в параличе, и потому есть слух, будто дивизию передадут мужу; если же нет, он тот же час по возвращении императора хочет ехать в Петербург н там возложит устройство своей судьбы на меня. Он обещался, если мне это удастся, сделать для меня всё, что я захочу…

А.П. Керн – Ф. Полторацкой. 26 мот 1820 г.

…царь-самодержец в своих любовных историях, как и остальных поступках, если он отличает женщину на прогулке, в театре, в свете, он говорит одно слово дежурному адъютанту. Особа, привлекшая внимание божества, попадает под наблюдение, под надзор. Предупреждают супруга, если она замужем, родителей, если она девушка, о чести, которая им выпала. Нет примеров, чтобы это отличие было принято иначе, как с изъявлением почтительнейшей признательности. Равным образом нет ещё примеров, чтобы обесчещенные мужья или отцы не извлекали прибыли из своего бесчестья. «Неужели же царь никогда не встречает сопротивления со стороны самой жертвы его прихоти?» – спросил я даму, любезную, умную и добродетельную, которая сообщила мне эти подробности. «Никогда! – ответила она с выражением крайнего изумления. – Как это возможно?» – «Но берегитесь, ваш ответ даёт мне право обратить вопрос к вам». – «Объяснение затруднит меня гораздо меньше, чем вы думаете: я поступлю как все. Сверх того, мой муж никогда не простил бы мне, если бы я ответила отказом».

Минувшие дни. № I. Из записей некоего француза, имевшего возможность наблюдать нравы двора.

Он (император) говорил о муже моём, между прочим: «Храбрый воин!». Это тогда занимало их! Потом сказал: «Приезжайте в Петербург ко мне». Я с величайшей наивностью сказала, что это невозможно, что мой муж на службе. Он улыбнулся и сказал очень серьезно: «Он может взять отпуск».