Николай Задорнов - Капитан Невельской

Решению проблемы Амура мешало новое обострение международной и внутренней обстановки. В связи с революционными событиями в Европе, разгромом кружка Петрашевского в Петербурге в стране усилилась реакция. Как показало следствие, некоторые члены кружка Петрашевского видели залог будущего России в связях с азиатскими странами. Отдельные петрашевцы интересовались Восточной Сибирью в революционных целях, что особенно напугало правительство. Реакционным деятелям чудилась крамола уже в самом упоминании об Амуре.

Муравьев хорошо понимал, что в этих условиях «открытие Невельского… могут истолковать, бог знает как» (стр. 193).

Понятно, что Невельскому пришлось вести ожесточенную борьбу с тупыми царскими сановниками за осуществление своей идеи. Н. Задорнов показывает в романе, что созданный царем Второй гиляцкий комитет решил снять установленный Невельским в устье Амура Николаевский пост, а самого «Невельского за самовольные действия, противные воле государя, лишить всех прав состояния, чинов и орденов и разжаловать в матросы» (стр. 616). Это было победой консервативной политики Нессельроде, который всегда призывал «не касаться Востока». «Как только мы коснемся Востока, мы потеряем своих союзников на Западе…» — заявлял он (стр. 616).

Ограниченный и жестокий царь все же понял суть дела (Муравьев в личной беседе с ним особо подчеркивал опасность, грозящую Приамурью от иностранцев). И Николай «простил» Невельского, хотя категорически запретил ему продолжение исследований. Это, однако, не остановило отважного русского патриота. Невельской позднее все же произвел исследование тихоокеанского побережья к югу от устья Амура. Итогом этих и позднейших исследований явилось присоединение Приамурья и Приморья к России, осуществилась давнишняя народная мечта о возвращении на Амур.

Впоследствии все заслуги по открытию Амура приписали одному Муравьеву, и лишь изданная в 1878 году книга самого Невельского «Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России. 1849-1855» помогла прояснить истинную картину дела.

Сконцентрировав действие своих романов вокруг «узкой» на первый взгляд проблемы Амура, Н. Задорнов создал исторически верную и широкую картину жизни тогдашней России, запечатлел представителей всех слоев общества — от петербургской знати до матросов и местных жителей далекой восточной окраины страны.

В романе «Капитан Невельской» ярко показан вельможный Петербург, дух бюрократизма и внешней парадности, присущий николаевскому царствованию. «Покровитель моряков», великий князь Константин, робеющий перед державным отцом. И министры — острослов Меншиков, барственный Перовский, хитрый Нессельроде, грубый, ограниченный Чернышев — обрисованы выразительными штрихами, со своими личными слабостями и интересами, часто весьма далекими от тех забот о будущем России, которыми одержим капитан.

Приступая к романам о Невельском, писатель обстоятельно изучил материалы о роли русской интеллигенции на Дальнем Востоке. В «Капитане Невельском» созданы яркие образы старого декабриста С. Г. Волконского, народолюбца и патриота, и его жены Марии Николаевны, высокому примеру которой стремится следовать юная Катя Ельчанинова, ставшая верной подругой моряка-героя; в дальнейшем она разделяет все суровые испытания, выпавшие на его долю.

В романе с большой теплотой изображены штурман Орлов и матросы с «Байкала», для которых во время кругосветного плавания Невельской был требовательным, но справедливым командиром. Наряду с заботливым отношением к «нижним чинам», капитан и его сподвижники неизменно налаживали тесные связи с местным населением. В книге показаны смелый гольд Чумбока, умный предприимчивый гиляк Позь, помогающие русским.

Романы Н. Задорнова занимают видное место в литературе о Дальнем Востоке, о героических подвигах отважных русских людей, землепроходцев и мореплавателей, чьи имена навсегда останутся в памяти народа. Написанные на основе достоверных исторических источников и архивных документов, они убедительно подтверждают, что русские земли в Приамурье, границы которых проходят по естественным водным рубежам, были давно освоены и обжиты многими поколениями русских людей.

Л. Швецова.

Среди редких берез раздавался перезвон колокольцев. Хлюпая копытами по болоту, по зарослям прошлогодней травы продвигался караван всадников. Впереди на низкой и толстой гнедой лошади ехал якут в халате из солдатского сукна. С ружьем за плечами и с ножом в деревянных ножнах. Несмотря на жару, он был в суконной шапке, подбитой мехом куницы. Там, где белый сухостой трав становился плотным, якут раздвигал его руками, подымая тучи мошки и комарья, а его гнедой конь с треском ломал дудки старых стеблей и втаптывал их подковами в мокрую свежую зелень.

Следом ехал рослый молодой казачий урядник, сероглазый и скуластый, с редкими жесткими русыми усами. За ним старые и молодые якуты верхами вели одну за другой вьючных и запасных лошадей.

Это шел передовой отряд. Люди в нем были опытными проводниками по тайге. Сопровождая казенные караваны и путешественников, не раз проходили они тысячеверстный путь от реки Лены через хребты к берегам Тихого океана и обратно с караванами пушнины и шкурами морских зверей, привезенными на судах в Охотск из Русской Америки [3]. Но никогда еще ни одному из них за все время существования тропы не приходилось сопровождать такую важную особу, как в этот раз.

Вьюками везли одежду, теплые одеяла, ковры, палатки, консервы, ящики с винами, сахар, крупы и фрукты, поросят в клетке и живых баранов на крупах коней.

Урядник то и дело поглядывал на одну из лошадей, несшую на себе два длинных полуторааршинных ящика. Это был самый важный груз. В ящиках уложен, как называли господа, «несессер», или, попросту говоря, посуда. Урядник знал, что если эта посуда разобьется, то с ней вместе рухнет и вся его карьера и никакими подвигами дела, потом не поправишь. В ящиках находилось все, что нужно для того, чтобы накрыть стол на семь человек, привыкших жить в свое удовольствие. Там был даже всегда сверкавший самовар, который восхищал якутов своим устройством.