Сергей Евсеев - I Италийский легион. Книга 1

Под командой «старой лисы» Галерия Цецины пару дней назад покинула лагерь разведка, состоящая из пятидесяти опытных всадников, ушедшая вниз по течению, и безмолвно пропала в этих проклятых кущах. На смену им вела подготовку полусотня Асиния Помпония, их заданием было обследовать территорию вверх по реке.

В размышлениях о происходящем тяжелой поступью Скатола поднялся по скрипучим ступеням к частоколу, махнул рукой «вольно» часовому, сделавшему к нему несколько шагов. Часовой Квинт Пеллион, солдат, принадлежащий третьей центурии Марка Статия, что большей частью своей в этот день находилась в охранении лагеря. Солдат вернулся под навес и, повернувшись вполоборота, продолжил наблюдение за дорогой, ведущей к лагерю с юго-западного направления.

По-прежнему лил дождь, то замирая, то вновь усиливаясь. Тяжелые капли барабанили по каскам солдат, создавая монотонный, унылый мотив, диссонансом которому служили водяные струи, въедающиеся в перекрытия из свежего дерева, старые же постройки, уже претерпевшие все неистовства здешнего климата, стойко переносили сырость и промозглость.

Укутавшись в плащ от порывов пронизывающегося ветра и оперевшись на острие частокола, Скатола вновь погрузился в прерванные часовым размышления: потери составляют одиннадцать человек, и пока он не может найти ответы на вопросы, тяжело пульсирующие в его голове.

Бесспорным фактом, заменяющим многие «почему», остается лишь осознание, что все вокруг находятся в состоянии войны, кровавой и беспощадной, выжить в ней удается немногим.

Трудно уложить в рассудке, что в то время, пока ему приходится решать головоломки военных стратегий, кто-то сейчас занимается, хоть и в застенках лагеря, но вполне мирным делом. Как пример, тут же на память приходит худощавая фигура Аристона, хирурга и врача легиона, грека по национальности, пришедшего сюда еще летом. Когда беспощадный бог войны не заваливает его рабочее место телами, требующими его мастерства в починке человеческих членов и органов, он, как безобидный мотылек, порхает между полянами, собирая травы для своих лекарств, мазей, различных примочек, растворов и снадобий. В его аптеке непрерывно булькал котел, разнося запахи далеко за пределы здравницы.

В помощь врачевателю пришлось отрядить десяток солдат, апулийцев, хорошо понимающих назначения трав и их свойства, желающих сменить тягостный труд на увлекательные прогулки с цветами и душистыми травами, коих немало росло вокруг лагеря.

А где-то сейчас пропавшая вблизи лагеря декурия. Асиний Помпоний с утра обежал близлежащую территорию вверх и вниз по течению, ничего не обнаружил – этот факт тревожил и обжигал душу близким дыханием врага. В ближайшие дни лагерь будет полностью восстановлен, и все рабочие будут отправлены в основной лагерь к трибуну Кассию Петрею, и форпост будет усилен до когорты.

Мощный, сбивающий с ног порыв ветра резким, колким дождем неистово обрушился на Скатолу. Пытаясь уйти от ненастья, он неловко повернулся, опираясь на левую ногу, и, как молния внезапно рассекает небо от края до края, от колена все тело пронзает волна невыносимо терзающей боли, напоминание о прошлогодней стычке с отрядом даков, перебравшихся на этот берег и устроивших римлянам засаду.

Тогда когорта Скатолы была атакована при переходе ручья, зажатого каменистым перелеском. Центурия, шедшая впереди в охранении, была вынуждена прижаться к основному отряду и растянуться, стараясь быстрее взобраться на бугор по неширокой дороге, пересекающей ручей и резко уходящей вверх, причудливо извиваясь. Половина когорты состояла из новобранцев, новичков в военном деле, многие из которых в строю не больше года.

Сам Скатола шел в середине первой, слыша команды Тита Валлея, командира второй центурии, в сочных выражениях непрерывно подгонявшего своих солдат. Дно пересекаемого когортой ручья было из поросших слизью булыжников, мелкой гальки и чавкающей местами глины, засасывающей ноги по щиколотку. Солдаты с трудом удерживали построение и сохраняли полное внимание к происходящему вокруг.

Скатола оступился, нога соскользнула с округлого булыжника и проехалась по острым обломкам.

– Проклятье! – сорвалось у него.

Шедший впереди знаменосец оглянулся на негодующего центуриона и, подбадривающе улыбаясь, произнес:

– Командир…

Но в этот момент сзади в Скатолу ткнулся солдат, смотревший себе под ноги и не видевший остановки центуриона, балансировавшего на одной ноге; толчок был так силен, что, не схватись Скатола за плечо знаменосца, не миновать бы ему купания. Сжав палку, центурион занес ее над незадачливым легионером, имея неистовое желание треснуть его пару раз, сделав ему внушение, о котором бы он помнил долгие годы, что в любых условиях нужно помнить о субординации и не сталкивать командира в ручей…

– Марк!!! – резкий окрик знаменосца заставил повременить с расправой и обернуться. Пары секунд было достаточно, чтобы оценить обстановку.

Немного не дойдя до верхней точки тропинки, центурия охраны увидела стремительно надвигающийся отряд варваров в полном боевом вооружении. Справа и слева от дороги с лицами, искаженными от ненависти и осознания превосходства положения, лавинообразно спускались еще две группы. Шум, надвигающийся от топота сотен ног, обрушивающихся по склону камней, поглотил все внимание римлян, их немое оцепенение дало преимущество нападающим.

Опытные солдаты головной центурии, готовые всегда и ко всему, хладнокровно метнули пилумы в варварскую массу, не выбирая особой цели.

От рассеченных человеческих тел воздух наполнился воплями и стонами раненых и умирающих, что стали живой мостовой для тех, кто двигался дальше.

Тит Валлей принял решение отступать вниз, обороняясь. Было бы безумием гнать солдат наверх, не имея возможности для главного козыря римлян – четко выстроенного строя, центурию неминуемо отбросят назад. Разумнее всей когортой отходить до более широкого места, достаточного для маневра. Воспользовавшись сумятицей, возникшей от удачно брошенных копий, Валлей выкрикнул:

– Щиты поднять! Ряды уплотнить! Всем отходить вниз!

Последние слова утонули в диком реве сотен варварских глоток. Воздух наполнился десятками стрел, копий, камней, пущенных сверху вниз в ряды римлян. Убитых было немного, а число раненых быстро росло. Численное преимущество врага было столь велико, что пущенные стрелы и копья, не имея точной цели, покрывали плотной пеленой колонну римлян. Земля покрывалась обездвиженными телами.