Сергей Шаповалов - Русский город Севастополь

– Нельзя пускать вражеский десант в устье Качи, – решительно высказался Тотлебен. – Слишком близко к Севастополю.

– Не пускать – это разумно, – усмехнулся Меньшиков. – Только надо подумать, как им запретить это сделать.

– В крайнем случае, задействовать флот. Совершить диверсию со стороны моря, – предложил Корнилов.

– А вы что скажете? – спросил Меньшиков у Нахимова.

– Мне трудно судить о сухопутных операциях, но в случае десанта в устье Качи, Севастополь подвергается большому риску. От Качи до Бельбека чуть более семи вёрст. Хорошо подготовленная армия пойдёт это расстояние за два часа.

– Эдуард Иванович, надо подготовить здесь оборонительную линию, – указал Меньшиков на карту.

– Будет исполнено!

– И учтите, господа, французские войска закалённые в походах. Сент-Арно показал себя отличным организатором. В середине августа в порту Варны вспыхнул грандиозный пожар. Слышали? Говорят, даже в городе сгорело больше двухсот домов вместе с мечетью. Пламя подбиралось к пороховым складам. Казалось, катастрофа неминуема. Сент-Арно, благодаря своей настойчивости и грамотным распоряжениям, смог укротить огонь. Тем самым спас часть имущества и не дал взорваться пороховому складу. Французская армия хорошо экипирована. Для солдат даже заготовлено тёплое обмундирование. Пусть у них сгорела часть имущества, уверяю вас, им доставят новое. Наверняка французы не забыли морозы двенадцатого года. Правительство Франции и Великобритании не жалеет денег для экспедиционного корпуса. – Меньшиков сделал паузу, потом продолжил: – Читал одну занятную книжку Людовика Гвиччардини. В ней он описывает интересный диалог между королём Людовиком Двенадцатым и его маршалом Джан-Джакопо Тривольцио. Так вот, король спрашивает: что необходимо для завоевания Миланского герцогства? На что маршал отвечает: – Для победоносной войны нужны три вещи: деньги, деньги и ещё раз деньги. К чему я это? К тому, что перевозка каждого солдата, каждого фунта пороха, а, тем более, каждого орудия стоит денег. Включите в расходы: продовольствие, фураж, медицинское обеспечение. В войну Англия и Франция вложили астрономическую сумму, и Сент-Арно должен эту сумму отработать. Будет из кожи лезть вон, но задачу, возложенную на него, постарается выполнить. Нам предстоит столкнуться не только с английской гвардией, и с отчаянными зуавами, имеющими хороший боевой опыт в Африке, но и с могущественным золотым тельцом. К сожалению, мы не располагаем большими деньгами, и зуавов у нас нет.

Меньшиков смахнул ребром ладони что-то с карты. Внимательно посмотрел на очертание берега. Продолжил медленно и холодно:

– Хочу отметить следующее: в армии союзников свирепствуют болезни. Большое скопление войск и антисанитарные условия привели к вспышке холеры и дизентерии. Сент-Арно, попробовав избавиться от напасти, двинув три дивизии в Дробуджу, по следам нашей отступающей Дунайской армии. Утомительный марш в жаркую погоду вызвал повальный мор. Из одиннадцати тысяч солдат корпуса от холеры погибло около двух тысяч, и ещё больше двух отправлены в госпитали. Всего в армии союзников заболело более восьми тысяч, около пяти тысяч уже скончалось. Следом флот понёс небоевые потери. Восемьсот матросов уже похоронено, тысяча двести находятся в лазаретах. Но, несмотря на это, в армии царит боевой дух. Они готовы сражаться. Солдатам предпочтительней умирать от пуль и штыков, нежели от поноса.

– И все же, ваша светлость, вы не могли бы нам раскрыть до конца ваш план в случае вторжения? – попросил Корнилов. – Не все понятно.

– План простой, господа. – Меньшиков выпрямился, вздёрнув гордо подбородок. – Как говорил Остерман-Толстой под Красным: стоять и умирать. Больше я вам ничего сказать не могу. Извините.

Поздно вечером посыльный из штаба вручил Павлу пакет с приказом. Надлежало явиться в пять утра к главнокомандующему. И больше никаких деталей. Павел попытался расспросить посыльного о приказе. Прапорщик из штаба только пожал плечами, но посоветовал одеться, как на полевые учения. Краем уха слышал, что князь хочет обследовать берег от Севастополя до Евпатории.

***

Старшие офицеры рано утром собрались возле «Екатерининского дворца». Новенькие мундиры с золотыми эполетами, белые перчатки, начищенные сапоги.

– Не знаете, что будет, господа? – спросил капитан Желобов, высокий важный офицер в зауженном сюртуке. Желобова недавно прислали из Генерального штаба.

– Приказано собраться, – пожал плечами майор Вунш, начальник штаба Меньшикова. Он беспокойно теребил кожаный портфель. Полный, лет тридцати, белокурый с серьёзным сосредоточенным взглядом. Меньшиков ему доверял больше всех. Вунш поступил к князю по рекомендации адмирала Серебрякова. А советы адмирала Серебрякова Меньшиков всегда ценил. Полковник Вунш долго служил на Кавказе, известен был, как думающий, деятельный и очень аккуратный офицер, порой, чересчур аккуратный.

– То есть, даже вы не знаете? – удивился капитан Желобов.

– Куда-нибудь едем? – К ним подошёл адъютант главнокомандующего, капитан Панаев. – Я, пожалуй, прикажу ординарцу захватить вино и посуду для пикника.

– Кого-то встречаем? Не слышали, может из Петербурга кто пожаловал? – спросил капитан Соколов, широколицый усач со строгими темными глазами. – За оркестром уже послали? Вы, прапорщик, – обратился он властно к Павлу. – Почему в полевой форме? Где оркестр?

– Простите, ваше превосходительство, я из сапёрного батальона, – ответил Павел. – Где оркестр – не ведаю. Распоряжения не поступало.

Из домика, именующегося «Екатерининским дворцом» появился главнокомандующий. Одет он был совсем не по парадному: лёгкая полевая шинель без эполетов, высокие сапоги для верховой езды, высокая фуражка в белом парусиновом чехле. Он внимательно оглядел, выстроившихся в шеренгу, офицеров во всем чистом. Чуть заметно усмехнулся.

– Вы, господа, собрались на парад? А я решил по бережку прогуляться.

Казак подвёл ему высокого гнедого жеребца. Седло покрывал вальтрап из овечьей шкуры. Князь взобрался в седло. Вновь взглянул на растерянных офицеров.

– По коням, господа!

И поехал вперёд.

***

Князь Меньшиков внимательно обследовал местность от Севастополя до Евпатории. Целый день провёл в седле. Нередко съезжал с дороги. Поднимался на холмы. Спускался в оврагам. Заглядывал в каждую ложбинку, проверяя каждую тропу. С ним вместе, под невыносимым пеклом, мучились его адъютанты и многочисленная свита. Главнокомандующий мало говорил. Если кто-то обращался к нему с какими-то своими соображениями, он коротко отвечал: «Хорошо. Посмотрим». Особенно лез с советами капитан генерального штаба Желобов. Меньшиков долго его терпел, потом ответил: