Олег Попенков - Бек: политический роман

На самом деле Бек был не слишком обеспокоен возможной утечкой информации от самого Берды-ока. Кто поверит человеку незначительному, и недавнему иммигранту! Да и вряд ли он сам осмелится проговориться.

Другое дело – ошибка в действиях! Почти за 15 лет спокойного существования, когда никто не напоминал ему о себе, туркмен мог совсем позабыть об элементарных правилах конспирации.

«За ним нужно как следует понаблюдать!» – решил Бек.

Продержав связного около двух недель «на карантине» и не имея больше возможности ждать: слишком уж затянулось его молчание, – он решился на радио в Центр:

«Бек – Эмиру, 08.03.37: Переведен на службу в Халеб имамом Большой мечети. Турецкие власти оказывают давление на французскую администрацию, пытаясь добиться согласия на ввод в Александреттский санджак турецкого воинского контингента с конечной целью отторгнуть этот район в пользу Турции. Если это произойдет, турецкая диаспора значительно превысит все остальные.

Открыта прямая охота на главу Халебского вилайета – шейха Абдул Разака, занимающего антиосманскую позицию. В этом туркам активно помогают агенты германской разведки, активизировавшие за последнее время свою деятельность в шиитской среде.

По некоторым данным, в Бейруте скрывается бежавший из Палестины иракский муфтий аль-Хусейни. Он в поле зрения абвера. Жду ваших распоряжений по каналу связи "Термез"».

Не прошло и недели, как Центр отозвался ответным радио, где были обозначены основные моменты, интересовавшие Разведу пр:

«Эмир – Беку, 15.03.37: Крайне заинтересованы в информации о связях абвера и иракского беглеца (аль-Хусейни). Постарайтесь узнать тематику переговоров в Бейруте.

На кого конкретно выходит абверовская агентура в Сирии?»

Великий муфтий Иерусалима Хаджи-Мухаммед Амин аль-Хусейни (глава мафиозного суфийского клана аль-Кадирийя) бежал из Палестины после своего непосредственного участия в еврейских погромах на Святой земле.

Такие люди, как он, влиятельный в шиитской среде «духовный наставник», были весьма интересны Германии. На них делалась ставка в ближневосточной игре фюрера.

Перед самой войной гитлеровская разведка вплотную занялась разработкой ближневосточной карты, где особая роль в борьбе с коммунизмом отводилась арабским странам: Ираку, Сирии, Палестине и Иордании, а также персидскому Ирану.

В этой разработке была сделана ставка на мусульман-шиитов. Абверовские агенты распространили слухи о том, что фюрер принял ислам с именем Гейдар и что он якобы родился с зеленой каймой вокруг пояса (что говорило о его особой миссии среди мусульман-шиитов всего мира).

Планировалось, что на сторону фашистской Германии в будущем мировом столкновении полностью перейдут Вооруженные силы Ирака в составе трех общевойсковых дивизий. На территории же Сирии вынашивались планы создания сирийских и иорданских соединений.

Советская разведка знала об этих планах абвера. Но кто непосредственно на территории Сирии был включен в эту работу, предлагалось выяснить Беку.

Азат понимал, что шииты страны, не имевшие большого представительства в обществе, вряд ли являются силой, способной возглавить такую работу. Но тогда кто?

Кропотливо изучая расстановку сил в духовном управлении мусульман Сирии, советский разведчик обратил внимание на крайне закрытое суфийское братство аль-Кадирийя во главе с Мухаммедом Саади аль-Гейлани.

Эта секта, в которую входило много последователей, действовала в основном в Дамаске, имея лишь небольшое представительство в Халебе. Она держалась особняком, а сам ее духовный лидер был весьма влиятельным человеком.

Бек делал неоднократные попытки получить хоть какую-нибудь информацию о лидере организации у владыки вилайета.

Но всякий раз, когда он поднимал этот вопрос перед шейхом, Абдул Разак хмурился и уходил от обсуждения этой темы.

«Почему?» – упрямо задавал себе один и тот же вопрос Бек. Но на него все не было ясного ответа. По предыдущей своей работе в Афганистане Азат знал, что клан аль-Кадирийя имел там много последователей. Достаточно сказать, что многие министры афганского правительства принадлежали к этому суфийскому братству!

Всего же в мире более 50 миллионов человек, исповедовавших ислам, считали себя его членами. Это был настоящий орден с жесткой иерархией и дисциплиной. Но были нужны конкретные факты!

Молодой человек держал под пристальным вниманием дом Мухаммеда Саади, но долгое время ничего не происходило: хозяин был либо в молельне, либо в своем шикарном особняке.

Но как-то раз, после вечерней службы, когда Азат находился в храме, к нему явился Берды-ока:

– Мой господин, я хотел бы поговорить с тобой!

– Кроме нас здесь никого нет, так что можешь оставить лишние церемонии! – устало произнес молодой человек. – Ну, что же, говори!

Прежде чем начать свой рассказ, туркмен невольно оглянулся.

– Я и моя жена, – начал он нерешительно, – мы очень благодарны вам, эфенди, за гостеприимство и те условия, в которых живем в вашем доме. Ранее мы влачили жалкое существование, а теперь…

Бек не перебивал шиита, понимая, что тот пришел к нему с каким-то сообщением. Берды-ока продолжал:

– Вчера днем в мечеть ан-Нукта приезжали гости: ас-сеид Мухаммед Саади и с ним какие-то иностранцы, скорее всего немцы.

– Откуда ты знаешь, что это были немцы? – насторожился Азат.

– У них был ужасный акцент, как у некоторых торговцев коврами на базаре!

«Ишь ты, наблюдательный! – мысленно оценил своего связного Бек. – Не так-то ты и прост, парень!» А вслух произнес:

– Что ж было дальше?

– Они удалились в потайную комнату за михраб [14] Ниша в центральной части мечети, указывающая на место нахождения Мекки. , но мой друг и земляк Сапар, слуга в мечети, подслушал их разговор.

«Как же это ему удалось? – Азат напряженно соображал, как ему вести себя дальше. – А вдруг это провокация?! Да нет, непохоже. Ведь если узнают, что Берды-ока долгие годы хранил передатчик, а потом и передавал радио, то ему самому несдобровать! А главное, вряд ли он будет рисковать своей семьей!»

– В наружной стене мечети со стороны михраба есть трещина, – продолжал говорить шиит. – Стоя рядом с ней, все разговоры в комнате слышишь!

– О чем же они совещались?

– Речь шла о встрече, на которую тайно из Ливана должен прибыть великий муфтий аль-Хусейни. Речь еще шла об Афганистане, но в этот момент поднялся сильный ветер, и Сапар не разобрал слов говоривших.

– А когда должен прибыть муфтий? – напрягся Бек.

– Об этом не было речи. Сапар сообщил только, что сегодня после вечерней службы гости придут опять!

– В котором часу это будет? – поинтересовался Азат.