Ирина Костина - Кавалергардский вальс. Книга вторая

19 ноября-18 декабря 1796 года

Санкт-Петербург

Прежде, чем устроить похороны матери, Павел вознамерился исправить чудовищную (с его точки зрения) несправедливость по отношению к отцу, похороненному в Александро-Невской лавре. Он желал перезахоронить останки Петра-III в императорскую усыпальницу Петропавловской крепости со всеми подобающими почестями, и положить в один день в одну могилу обоих родителей. Хотел ли он, таким образом, примирить за гробом отца и мать, которые при жизни ненавидели друг друга? Или просто хотел отомстить Екатерине? Неизвестно.

Всю жизнь Павел считал, что мать незаконно заняла престол, и на тридцать четыре года лишила его возможности царствовать. Он был уверен, что, если бы правителем оставался его отец, то корона перешла бы к нему, как к наследнику, гораздо раньше. И оттого события дворцового переворота в июне 1762 года у Павла на всю жизнь застряли костью в горле.

Первое, что он предпринял в рамках мстительной кампании, это приказал вырвать из печатных Указных книг 1762 года листы, содержащие манифест о вступлении на престол Екатерины. Но этого ему показалось мало, и он приказал уничтожить все другие официальные постановления Екатерины, относившиеся к первым датам её правления.

Впрочем, это был жест раскапризнившегося ребёнка. В озабоченности получить максимальное удовлетворение за события, лишившие его власти, Павел так увлёкся, что его фантазии уже было трудно остановить, он стал мешать в кучу вознаграждения с наказаниями.

В первые часы царствования Алексею Орлову (одному из палачей Петра-III), Павел пригрозил каторгой за неявку того ночью на присягу. А его соратника, Фёдора Барятинского, как известно, отправил в отставку.

Далее государю взбрело в голову разыскать и вызвать в Петербург на церемонию перезахоронения Петра-III, всех офицеров, стоявших в 1762 году на стороне государя, чтобы осыпать почестями и вниманием. Подчинённые сломали головы и сбились с ног, разыскивая бывших офицеров тридцати четырёх летней давности. Многие из них уже померли. Другие были немощными стариками, но их вытащили из постелей и насильно обязали приехать в столицу для получения вознаграждения от нового царя.

Тридцать четыре года назад, 10 июля 1762 года, когда состоялись первые похороны Петра-III, устроенные Екатериной, церемония была скромной и бедной. Гроб опустили в могилу без орудийного салюта и колокольного звона. Теперь Павел намеревался устроить триумфальное шествие!

Останки Петра Федоровича были вынуты из могилы и переложены в новый великолепный гроб, обитый золотым глазетом. В Александро-Невскую лавру была доставлена особо изготовленная корона, которой Пётр-III не успел официально короноваться и которой Павел теперь хотел увенчать его в могиле.

2 декабря 1796 года в лютый мороз вся столица траурной процессией шествовала по Невскому проспекту от Александро-Невской лавры до Зимнего дворца. Убийца Алексей Орлов был обязан нести корону, а второй убийца Фёдор Барятинский был поставлен нести гроб с останками на протяжении всего длинного пути.

Французский художник Анселен, по приказу Павла, написал два огромных полотна, посвящённых этому событию.

По прибытии шествия во дворец, гроб Петра Фёдоровича был поставлен на катафалк рядом с гробом Екатерины в Петропавловской крепости для отпевания.

В столице все перешёптывались: насколько истинны чувства Павла к отцу, за которого он так отчаянно мстит, делая вид, что уважает его память? Ведь на самом деле он не был даже уверен, действительно ли этот человек его отец? Что же касается личности самого Петра-III, так все помнили, что он был пьяница, не умеющий царствовать и не способный вызвать чувства столь глубокого к себе уважения.

На всех этих событиях неотлучно находились кавалергарды, отдавая дань императрице и её по смерти коронованному супругу, неся круглосуточные почётные караулы возле гробов.

Их траурные маски глубокой скорби и печали были отнюдь не показными. С кончиной государыни Екатерины тут же обозначился и конец службы для всех офицеров Кавалергардского корпуса. О чём, собственно, накануне отпевания покойницы и сообщил граф Мусин-Пушкин, озвучив кавалергардам приказ императора Павла:

«Его Императорское величество всемилостивейше повышает всех старых кавалергардов чином, и велит командиру представить бумагу: куда, кто и в какой род службы желает, ибо их служба кончится по прошествии шести недель от кончины блаженной памяти императрицы».

Шесть недель, отведённые Павлом на существование старого Кавалергардского корпуса, истекали 27 декабря.

8 декабря 1796 года

Зимний дворец

покои княжон Елены и Александры Павловн

Елена Павловна сидела на полу в комнате и сосредоточено разбирала блестящие металлические штучки, предназначенные быть шпорами для сапог. На сегодняшнем занятии Пётр Фёдорович пообещал Елене, что позволит ей надеть сапоги со шпорами и проехать в них верхом на Лауре. Елене ужасно хотелось самой прикрутить эти замысловатые колючие звездочки к каблукам. И она, вооружившись молотком, уже четверть часа примеривалась, но никак не могла разобрать хитрости крепления.

В покои вбежала Сашенька и закружилась по комнате. Елена покосилась на сестру, которую привыкла видеть последнее время удручённой и тихой, как тень:

– Что случилось?

– Ах, Элен! Папенька сказал, что Шведский посол, господин Клингспор нынче прибыл в Петербург с тем, чтоб отдать дань памяти бабушки Екатерины Алексеевны. И, пользуясь случаем, папенька имеет твёрдое намерение через него возобновить переговоры со Швецией о моей свадьбе с Густавом!! Он рассчитывает непременно добиться того, чтобы этот брак состоялся!!

Елена от неожиданности выронила молоток, и тот больно ударил её по пальцу. Она вскрикнула и засунула раненый палец в рот. И рассердилась:

– Зачем?! Зачем он это делает?

– Он желает мне счастья, – развела руками Сашенька, – Неужели не понятно?

– Чушь какая!! – возмутилась Елена, – Густав опозорил себя и тебя! Он не достоин быть твоим мужем! И, возобновив эти переговоры, отец только унизит себя! Бабушка ни за что бы этого не допустила!

– Именно бабушка допустила этот позор. А отец его исправит!! – заявила Сашенька, топнув ногой, – Он заставит Густава жениться на мне. И все в Европе поймут, кто такой Русский император Павел!! И что с ним шутки плохи!

– Э-э-эй, опомнись! Что ты делаешь?? Ты сейчас говоришь папенькиными словами! – поймала её Елена, – Он задурил тебе голову. Немедленно пойди к нему и отговори от этой нелепой затеи, пока не поздно! – приказала Елена, вставая в угрожающую позу.

– И не подумаю!

– Ну, смотри же! – пригрозила она ей шпорой зажатой в кулаке, – Когда ваша идея провалится, и ты опять будешь рыдать в подушку и падать в обморок, я к тебе даже не подойду! Последний раз тебе говорю: откажись!! Это глупо и унизительно!