Геннадий Левицкий - Хитон погибшего на кресте

Ирод Антипа подумывал, каким бы образом получить корону, и вдруг блестящие перспективы рухнули в одночасье. Их разрушил тетрарх собственной глупостью: он влюбился в жену брата Филиппа – Иродиаду. Вдобавок женщина приходилась Ироду племянницей. Иродиаде льстило безумное чувство тетрарха, но ролью любовницы она не собиралась довольствоваться. Потерявший голову Ирод стал готовиться к свадьбе.

И ведь для подобных безумств возраст явно не подходил: к тому времени Ирод был умудренный опытом, разменявший пятый десяток лет мужчина, а предмет его страсти также находился в зрелых годах – Иродиада имела взрослую дочь. Обыкновенный человек заподозрит некое помутнение разума у тетрарха, но в скором времени зловещая пара совершит большие безумства.

Дочь набатейского царя почувствовала себя лишней в любовном треугольнике и с помощью бедуинов бежала к отцу. Роковая свадьба состоялась. Отношения Ирода с влиятельным владыкой Набатеи оказались безнадежно испорченными, брак осуждали и подданные тетрарха. Но особенно досаждал бродячий проповедник. Казалось, Ирода всегда преследовали слова, однажды произнесенные устами Иоанна Крестителя: «Не должно тебе иметь ее».

Мнение жителя пустыни, независимо от поры года облаченного в простые одежды из верблюжьей шерсти, слишком много значило в Иудее. Ирод чувствовал, какое недовольство вызывает у подданных его кровосмесительная связь, он чувствовал осуждающие взгляды за спиной. Еще больше опасался открытых обвинений в нарушении закона. Обвинитель был пока только один, но Ирод почти явственно видел стоящую за нищим Иоанном необыкновенную силу и боялся его. Тетрарх боялся даже взглядом встретиться с проповедником, который был почти вдвое его моложе.

Еще хуже чувствовала себя Иродиада. Она видела колебания нового избранника; казалось, еще немного, и тетрарх откажется от самой большой любви в жизни под грузом неразрешимых проблем. Прежний муж, Филипп, конечно же не собирался принимать назад блудливую жену. Перед женщиной, которая намеревалась стать царицей, ясно встала перспектива согласно иудейским законам быть забитой камнями до смерти. И тогда женщина взяла в свои руки поиск выхода из сложной ситуации.

По настоянию Иродиады тетрарх заключил проповедника в темницу. Она требовала казнить Иоанна Крестителя; Ирод видел рациональное зерно в желании своей возлюбленной, но не мог решиться на последний шаг… не хотел… не имел права…

Иоанн не слишком строго содержался в заточении, к нему приходили ученики, друзья, знакомые. Порой в темницу спускался Ирод Антипа, тетрарху почему-то страстно хотелось оправдаться перед этим человеком – ничего не имевшим в земной жизни, кроме жалкой одежды, а теперь лишенным и свободы. Выслушав в очередной раз обличительные речи, удрученный Ирод оставлял пленника на несколько дней, пока не придумал новый повод для оправдания своей кровосмесительной связи.

Узник спокойно переносил выпавшие на его долю тяготы, и лишь один вопрос волновал его. Однажды пророк послал двоих учеников к Иисусу спросить: Тот ли Он, Который должен прийти, или должно ожидать другого?

И дал Иисус посланникам Крестителя ответ: «Пойдите, скажите Иоанну, что слышите и видите: слепые прозревают и хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат, мертвые воскресают и нищие благовествуют».

Ученики ушли, а Иисус раскрыл народу глаза на суть Иоанна, как на предвестника Бога на земле: «Истинно говорю вам: из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя; но меньший в Царстве Небесном больше его». Иоанна начали почитать, как Ангела, явившегося подготовить земной путь для Отца Небесного, и число почитателей росло с каждым днем.

Чем дольше находился Иоанн в темнице, тем грустнее становился Ирод – даже гораздо тоскливее было ему, чем пленнику. Затягивание с решением вопроса, наоборот, делало ситуацию безвыходной. Разрубить Гордиев узел снова взялась Иродиада.

На день рождения Ирода собралась вся знать Галилеи, прибыли гости из соседних земель. Пир был в самом разгаре, виновник торжества находился в изрядном подпитии, как впрочем, и большинство присутствующих. Актеры, фокусники, музыканты сменяли друг друга; они служили только фоном всеобщего веселья. Главное зрелище было запланировано Иродиадой.

Все затихли, когда вышла на сцену в воздушном платье дочь Иродиады. Прелестная Саломея танцевала зажигательный восточный танец. Все присутствующие замерли в восхищении от увиденного, а растроганный именинник пообещал:

– Проси все что хочешь, Саломея, все для тебя сделаю!

– И ты, повелитель, не откажешься от своих слов, когда услышишь просьбу, – проворковало прелестное создание, успевшее устроиться подле матери.

– Клянусь! – воскликнул разгоряченный обильными возлияниями тетрарх.

В это время Иродиада склонилась к дочери и шепнула два слова. Дочери осталось лишь повторить их, до конца не осознав трагического смысла произнесенного:

– Голову Иоанна.

Дворец погрузился в мертвую тишину.

– Я не ослышался? – хмель мгновенно покинул голову именинника. Он побледнел и вновь спросил: – Дитя мое, ты можешь повторить свою просьбу?

Дочь переглянулась с матерью, суровый взгляд последней придал уверенности Саломее:

– Повелитель, пусть мне подадут сейчас на блюде голову Иоанна Крестителя.

Клятва прозвучала в присутствии старейшин, военачальников и священников; Ирод не мог ее нарушить. В подземелье был послан телохранитель, и вскоре он вернулся к пирующим с окровавленной головой. Бледная Саломея с трепетом приняла страшное блюдо и поспешила вручить его матери.

Русский православный священник, которому спустя две тысячи лет также суждено погибнуть под топором убийцы, напишет:

«Так погиб “величайший из рожденных женами”. Ему было немногим более тридцати лет. Успел ли он получить ответ Иисуса? Мы не знаем. Но он умер, как жил, – несгибаемым свидетелем правды Божией».

Тело Иоанна Крестителя было отдано ученикам для погребения. А голову… Иродиада несколько дней в неистовости протыкала иголками язык пророка, затем, насытившись местью, велела закопать голову казнённого на городской свалке. Но разве можно унизить столь ничтожным способом того, кто обречен на вечную память и бессмертие?!

Понтий Пилат оказался в числе последних, кто узнал о казни проповедника; да и вообще он не подозревал о том, что Иоанн Креститель существовал в его владениях. Впрочем, не сама смерть пророка огорчила прокуратора, а то, что пал несчастный жертвой прихоти женщины. Только он – представитель римского императора – имел право отнять жизнь в этом крае; а потому кроме множества прочих у Ирода Антипы появился еще один могущественный враг.