Леонид Масловский - Путь без Сталина. Потери и достижения СССР в 1953—1985 годы. Книга первая

Во-первых, Сталин стремился положить конец его травли «Письмом к съезду». После того, как он сам трижды просил выполнить указание Ленина и освободить его от должности Генерального Секретаря, все последующие стенания противников курса Сталина о невыполнении указаний Ленина выглядят нелепо. Очевидно, что не Сталин не хочет уходить со своего поста, а партия неоднократно рассматривала данный вопрос и принимала решения оставить, то есть обязать Сталина продолжать работу в должности Генерального Секретаря. Тем более, что Пленум проходил в последний день работы съезда, делегаты ещё не разъехались и, таким образом, вся страна узнала о том, что предложение Ленина – обдумать вопрос о перемещении – неоднократно рассматривалось, в том числе три раза по заявлению самого Сталина, и принималось решение: Сталина оставить на посту.

Во-вторых, Сталин намечал проведение в жизнь грандиозных программ, выводящих страну в число передовых держав мира и многократно повышающих уровень её безопасности. Для выполнения программ индустриализации, коллективизации, перевооружения армии нужны были надёжные соратники, единомышленники. Если бы его не поддержали и освободили от поста, то он бы знал, что команды для выполнения намеченных планов у него нет, и самому бессмысленно оставаться на посту. Но ему доверили продолжить начатое дело, а значит, он мог уверенно продолжать работать над программами.

В-третьих, вся страна и весь мир убеждались, что Сталин, действительно, – вождь, глава СССР, а не случайный человек во главе партии и государства.

В любом случае заявления Сталина ещё раз доказывают, что власть нужна была Сталину для построения могучего социалистического государства и сама по себе ничего для него не значила. Поэтому при отсутствии возможности использовать власть не для себя, а для народа, она для Сталина теряла всякий смысл. Поэтому он не страшился отставки и смело выяснял уровень своего авторитета.

Если говорить о самом письме, то надо признать, что по сегодняшний день его происхождение точно неизвестно. Письмо к съезду написано не Лениным, который в то время уже не мог писать, а напечатано по записи секретаря. Возможно, письмо точно соответствует тексту, который диктовал Ленин, но нельзя исключать и искажения текста. А диктовал ли вообще Ленин какой-либо текст, характеризующий личность Сталина? Однозначно ответить на поставленный вопрос невозможно, ибо сам Ленин, своей рукой такого письма не писал.

Заявление Хрущёва о «нетерпимости» Сталина к коллегиальности не выдерживает никакой критики. Именно о коллегиальности Сталина и уважении к чужому мнению даже в напряжённые годы войны написали в своих воспоминаниях А. М. Василевский, Г. К. Жуков, А. Е. Голованов, Д. Ф. Устинов, Н. Н. Воронов, П. А. Ермолин и многие другие, работавшие со Сталиным руководители.

Например, командующий авиацией дальнего действия, главный маршал авиации А. Е. Голованов в своих воспоминаниях «Дальняя бомбардировочная…» пишет о том, что Сталин, как правило, никогда не прерывал говорящего, давал ему возможность высказаться. Потом выслушивал мнения или замечания присутствующих. Обычно в это время он всегда неторопливо ходил и курил трубку. Если Сталин звонил сам, то обычно он здоровался, справлялся о делах и, если нужно было, чтобы вы лично к нему явились, никогда не говорил: «Вы мне нужны, приезжайте», – или что-нибудь в этом роде. Он всегда спрашивал: «Можете вы ко мне приехать?» – и, получив утвердительный ответ, говорил: «Пожалуйста, приезжайте» [7, с. 115].

Голованов обращал внимание на точность Сталина даже в мелочах. В частности он пишет, что если перед Сталиным были поставлены «те или иные вопросы, и он сказал, что подумает и позвонит вам, можете не сомневаться: пройдёт час, день, неделя, но звонок последует, и вы получите ответ. Конечно, не обязательно положительный» [7, с. 118]. Бумаги Сталин читал с карандашом в руках, исправляя орфографические ошибки, ставя знаки препинания, а бумаги «особо выдающиеся» отправлял назад, автору. Голованов пишет, что командующие каждый день представляли в Ставку боевые донесения и, прежде чем подписывать их, по несколько раз читали, а словарь Ушакова был у них настольной книгой.

Маршал Советского Союза, несменный нарком вооружения, а в дальнейшем министр оборонной промышленности Д. Ф. Устинов в своей книге «Во имя Победы. Записи наркома вооружения» писал: «Сталин обладал уникальной работоспособностью, огромной силой воли, большим организаторским талантом. Понимая всю сложность и многогранность вопросов руководства войной, он многое доверял членам Политбюро ЦК, ГКО, руководителям наркоматов, сумел наладить безупречно чёткую, согласованную, слаженную работу всех звеньев управления, добивался безусловного исполнения принятых решений.

При всей своей властности, суровости, я бы сказал жёсткости, он живо откликался на проявление разумной инициативы, самостоятельности, ценил независимость суждений. Во всяком случае, насколько я помню, как правило, он не упреждал присутствующих своим выводом, оценкой, решением. Зная вес своего слова, Сталин старался до поры не обнаруживать своего отношения к обсуждаемой проблеме, чаще всего или сидел будто бы отрешённо, или прохаживался почти бесшумно по кабинету, так что казалось, что он весьма далёк от предмета разговора, думает о чём—то своём. И вдруг раздавалась короткая реплика, порой поворачивающая разговор в новое и, как потом зачастую оказывалось, единственно верное русло.

Иногда Сталин прерывал доклад неожиданным вопросом, обращённым к кому-либо из присутствующих: «А что вы думаете по этому вопросу?» или «А как вы относитесь к такому предложению?» Причём характерный акцент делался именно на слове «вы». Сталин смотрел на того, кого спрашивал, пристально и требовательно, никогда не торопил с ответом. Вместе с тем все знали, что чересчур медлить нельзя. Отвечать же нужно не только по существу, но и однозначно. Сталин уловок и дипломатических хитростей не терпел. Да и за самим вопросом всегда стояло нечто большее, чем просто ожидание того или иного ответа…

Обладая богатейшей, чрезвычайно цепкой и емкой памятью, И. В. Сталин в деталях помнил всё, что было связано с обсуждением, и никаких отступлений от существа выработанных решений или оценок не допускал. Он поименно знал практически всех руководителей экономики и Вооруженных Сил, вплоть до директоров заводов и командиров дивизий, помнил наиболее существенные данные, характеризующие как их лично, так и положение дел на доверенных им участках. У него был аналитический ум, способный выкристаллизовывать из огромной массы данных, сведений, фактов самое главное, существенное. Свои мысли и решения Сталин формулировал ясно, четко, лаконично, с неумолимой логикой. Лишних слов не любил и не говорил их» [63, глава 3, «Канун», подзаголовок «Самое дорогое»].