Николай Тобош - Семетей, Сын Манаса. Книга 2

– Так долго вы были на охоте? – заголосила она с обидой.

– Не обижайся, Чачыкей, – ответил Семетей, улыбаясь. – Мы позаботились об изобилии твоего дасторхана.

Он повернулся к одному из своих джигитов.

– Канчоро! Покажи женге нашу добычу.

Джигит с большим носом сверкнул своими узкими глазами, будто вся добыча была поймана его усилиями. Он положил перед Чачыкей шесть гусей и семь дроф. При этом его глаза блестели, ожидая похвалы из уст балуньи судьбы, женге. Но Чачыкей даже не посмотрела на него.

– Весь день прошел в мольбах перед Тенгри, – сказала она жалобным голосом, – чтобы вас охраняли духи предков. Сильно переживаю за вашу безопасность, когда кружат вокруг нас одни враги.

Семетей рассмеялся.

– Где ты их видишь, дорогая, – сказал со смехом Семетей. – Нет у нас врагов. Тебе просто мерещится.

– После предательства сорока чоро, – вспомнила она события прошлых лет, – каждый камень кажется мне врагом.

– Пора бы уже забыть об этом, – Семетей огорчился словам жены.

Он себе не мог простить гибели предателей. Он всегда корил себя, что не смог вызвать у сорока чоро доверия к себе. Может быть, они поверили бы в искренность его поступков, если бы не вмешалась мать Каныкей. Он махнул рукой и направился во дворец.

– Семете-е-ей, – затянула Чачыкей и пошла за ним. – Я же переживаю за тебя. Я постоянно остаюсь одна и скучаю.

Да, правильно сказали женщины. Жена у Семетея стала совершенно избалованной. Она ничем не хочет заняться в отсутствие мужа. Айчурек задумалась. Ей пришла прекрасная мысль предложить Чачыкей принять ее и составить с ней одну семью во главе с Семетеем. Тогда Чачыкей скучать не придется. Она, Айчурек, будет умолять Чачыкей, чтобы та взяла ее второй женой для своего мужа. Она решила дождаться выхода Чачыкей из дворца во время вечерних прогулок и поделиться с ней своими мыслями. Она прождала ее очень долго. И вот наконец Чачыкей вышла на прогулку в окружении множества нукерок. Выжидая удобного случая, Айчурек крутилась среди женщин и девушек, которые плотным кольцом окружали Чачыкей, чтобы она чувствовала себя уверенней в темноте.

– Чачыкей! – позвала Айчурек балунью судьбы.

Чачыкей с удивлением повернулась к ней. Не было такого случая, чтобы кто-то обращался к ней по имени. Всегда обращались к ней как к ханшайым, уважительно-нежно. Она остановилась. Айчурек вкратце рассказала о своем происхождении.

– Самым лучшим из всех женихов оказался Семетей, – закончила свой рассказ Айчурек. – Я вас умоляю, Чачыкей! Возьмите меня в семью в качестве младшей жены.

У Чачыкей раскрылся рот от удивления. Она не могла понять, откуда у людей такая наглость.

– Я стану для вас, Чачыкей, рабыней в доме, – тараторила Айчурек, воспользовавшись ее замешательством. – Буду выполнять любую черную работу для вас. Станьте для меня сестрицей старшей.

– Ты, змея подколодная, – еле выговорила Чачыкей со злющим шипением.

– Да, да! Сестрица, – поспешно продолжила Айчурек. – Пусть он всегда спит с вами, а со мной по вашему разрешению…

– Размечталась, су-у-ка! – заорала Чачыкей, прерывая непутевую. – Отбить хочешь моего мужа! Не выйдет!

– Умоляю вас, Чачыкей! – Айчурек чуть не упала на колени. – Ради духа великого свекра. Это он меня определил невестой Семетея.

– На тебе никто не хочет жениться! – еще сильнее возмутилась Чачыкей. – Поэтому по всему свету ищешь себе женихов, тряпка!

– Из уважения к духу великодушного Манаса я оказалась здесь, в Таласе, сестрица, – оправдывалась Айчурек. – Вы тоже проявите уважение к духу вашего свекра. Прошу исполнить его желание.

– Нет! Нет! Лучше стать шлюхой у Шаатемира, чем тебя приютить у себя на боку, – разозлилась Чачыкей. – Девки! Прогоните поганую сучку!

Толпа девушек двинулась в сторону Айчурек. Многие удивлялись и восхищались ее смелостью. Некоторые даже внутренне поддерживали стремление Айчурек исполнить желание великодушного богатыря.

– Стойте, – подняла руку Айчурек.

Толпа остановилась.

– Не хочешь по-хорошему, Чачыкей! – с обидой сказала она. – Теперь я уведу твоего мужа. Ты станешь брошенной женой.

– Семетей на тебя даже смотреть не станет, – утвердительно сказала Чачыкей.

– Он мой жених, – сказала Айчурек. – По велению Тенгира наши отцы стали белкуда. Святой аксакал кыргызов хан Кошой благословил их стремление породниться. Семетей должен исполнить волю отца, женившись на мне.

– Не надейся, ду-ура-а! – закричала она. – Только через мой труп! Я скорее тебя уничтожу, чем стану делить своего мужа с тобой!

Чачыкей стремительно рванулась к Айчурек.

– Я увезу его Акшумкара! – сказала Айчурек. – Семетей приедет за ним ко мне свататься на Тайбууруле с завязанной хлопковой ватой челкой. Он найдет вату по пути на охоту.

Она взяла в руки глину, почитала проклятие, бросила ее в сторону Чачыкей и исчезла в темноте. У Чачыкей случился припадок падучей болезни. Она упала без сознания с пеной изо рта. Девушки остолбенели от неожиданности, но все же сумели дотащить ее тело до спальных покоев…

Чачыкей встала только через неделю. Семетей не отходил никуда, пока лекари крутились вокруг нее и старались избавить ее от недуга. Как только лекари в один голос заговорили об улучшении здоровья Чачыкей, Семетей приступил к задуманным делам.

Семетей засобирался опять на охоту на побережье озера Ала-Куль. На этот раз он собрал вокруг себя двадцать пять джигитов из сыновей достойных аксакалов и знати, ханов в прошлом. На охоте Семетей хотел обговорить с ребятами, как отомстить за великодушного богатыря и его жоро, которые сложили головы из-за предательского удара в спину от кангайцев, в нарушение условий соглашения. Во главе джигитов красовался широкоплечий Кюлчоро, о нем говорила мать Каныкей, что все его повадки напоминают покойного Алмамбета. Канчоро, сын Чубака, никогда не говорил открыто своего мнения, а всегда оставлял его при себе, точно так же, как и его отец, чтобы когда-нибудь в будущем ударить наповал.

Семетей поехал вперед, взял с собой только Кюлчоро и Канчоро, чтобы подобрать место для охоты и землю для устройства временного аула. Остальные джигиты во главе с сыном Бакая Байтайлаком должны были нагрузить на четырнадцать лошадей необходимую в условиях охоты хозяйственную утварь – походные шатры, казаны, треноги для очага и другие необходимые вещи…

Когда Семетей засунул левую ногу в стремя, Чачыкей схватилась за поводья Тайбуурула.

– Нельзя тебе ехать на охоту, Семетей, – плакалась Чачыкей. – Я еще раз прошу! Остановись!

– Прекрати истерику! – громко сказал Семетей и освободил ногу из стремени. – Хватит! Всю ночь прожужжала мне уши. Займись своими женскими делами. Не вмешивайся в мои дела.