Николай Тобош - Семетей, Сын Манаса. Книга 2

– Я не колдунья! – закричала Чачыкей. – Мне не нужно было, чтобы он исчез.

– Нет! Ты всегда хотела, чтобы Семетей сидел дома, – не оставлял Кюлчоро своих обвинений.

– Мне было скучно без него, – заплакала Чачыкей.

– Вот и ты заколдовала сокола, чтобы Семетей не ездил на охоту, – заявил Кюлчоро и пригрозил: – Знаешь, что я делаю с колдуньями?!

Всем было известно, что народ сотворял с колдуньями. Привязывали ноги к хвосту необъезженного третьяка и пускали по безлюдной степи. Оставались от колдунов одни ноги и ломтики кожи, бросить на корм стервятникам.

– Принесите аркан! – крикнул Кюлчоро актаяку из охраны.

– Я скажу, цветок мой чоро! – завизжала Чачыкей от испуга. – Я скажу, где Акшумкар!

– Говори!

– Это Айчурек! Эта она колдунья! Она забрала с собой Акшумкара, – тараторила Чачыкей, чтобы выставить Айчурек колдуньей.

– Кто она – Айчурек?! – спросил Кюлчоро.

– Дочь хана ооганцев Акуна, белкуды моего великодушного свекра, невеста Семетея, – призналась во всем Чачыкей.

Кюлчоро отпустил ее волосы.

– Как она могла забрать сокола?

– Она превратилась в лебедя с помощью колдовства, – Чачыкей старалась как можно больше очернить Айчурек. – И ждала, когда Семетей приедет на охоту в земли Ала-Куль.

Кюлчоро усмехнулся. Значит, лебедь, которого ударил Акшумкар, – эта невеста Семетея Айчурек. Она с помощью колдовства или чародейства превратилась в лебедя и прилетела за женихом – Семетеем. Очень смелый поступок со стороны невесты. Кюлчоро первый раз слышал, что у Манаса великодушного был белкуда. Он, выходит, до рождения Семетея позаботился о будущем своего еще не родившегося сына. Да, это говорит о том, что великодушный мечтал иметь сына, продолжателя своих дел.

– Знаешь, женге, – спросил Кюлчоро у Чачыкей, – почему я ударил тебя булдурсуном?!

– Чтобы я рассказала о том, что стало с Акшумкаром, – ответила Чачыкей.

– Нет, женге, – объяснил Кюлчоро. – За то, что ты оскорбила святого человека.

– Каким боком, чем он святой?!

– Без него, – резко повернулся к ней Кюлчоро, – ты не смогла бы стать ханшайым.

Он передал слова Каныкей о том, как Бакай спасал шестимесячного Семетея, отправив его с матерью в земли Букары.

В свою очередь Чачыкей была вынуждена рассказать в слезах, в каких обстоятельствах она виделась с девой Айчурек, и об ее просьбе стать для нее сестрицей и младшей женой для Семетея.

Кюлчоро выпросил у нее все, что его интересовало.

– Что теперь будет со мной? – зарыдала она в отчаянии.

Но он не стал дальше разговаривать с Чачыкей, собрал свои вещи и вышел из дворца…

Когда Кюлчоро заглянул в юрту Каныкей, ее гости еще не разошлись, а с нетерпением ждали вестей от него. Все озабоченно посмотрели на него, ожидая ответа. Кюлчоро улыбнулся. Он понимал, что своею улыбкой еще сильнее мучает старцев, которые не смогли добиться от Чачыкей раскрытия тайны исчезновения сокола.

– Ну, говори быстрее, – не стерпел Сарыкан. – Узнал что-нибудь?

– Да, – ответил Кюлчоро, продолжая улыбаться. – Она говорит, что сокола забрала дева Айчурек – невеста Семетея.

– Какая Айчурек?! – воскликнула Жайнаке. – Каныкей! Ты знаешь что-нибудь об Айчурек?

Каныкей задумалась, вспоминая прошлые времена. Когда же она могла услышать имя Айчурек? И вот наконец в ее глазах появился блеск сомнения.

– Бакай ава, – она обратилась к аксакалу. – Помните хана ооганцев Акуна? Мы с ним встречались на поминках по хану Кокетею.

– Да, да, – заторопился старец Бакай. – Он с Манасом закрепили между собой отношение белкуда. Да, он говорил, что назовет свою дочь именем Айчурек.

– Да, – подтвердил Кюлчоро. – Так и сказала Чачыкей. Айчурек, дочь хана ооганцев.

– Как же я забыл об этом! – Бакай ударил себя кулаком по голове. – Видя, что Семетей живет с женой, забыл об обязательствах великодушного богатыря.

– Нет прощения и мне тоже, Бакай ава, – добавила Каныкей. – Я с тех времен помню только, как благословил меня Кошой ава. Оно, благословение Кошой авы, стерло все, что было в моей памяти.

– Нужно немедленно ехать в земли Опол, Каныкей, с поклоном к хану Акуну, – сказал Бакай.

– Да, – согласилась Каныкей. – Нам нужно выполнить обязательства берена моего.

– Припоминаются мне слова Манаса о том, – продолжил Бакай, – что они с Акун ханом становятся белкудой друг другу ради мира на земле. Чтобы все люди стали родственниками между собой по их примеру.

– Действительно, он старался только миром решать все вопросы между народами, – включился старец Жамгырчы.

– Немедленно готовьте войско для сопровождения, – поручил Бакай Сарыкану. – Неизвестно, с чем мы столкнемся по дороге.

– Хорошо, Бакай ава, – обещал Сарыкан. – Будет войско.

– Надо привезти хлопковую вату, – посоветовал старец Жамгырчы. – Привязывать к челкам семисот лошадей.

– Я привезу вату, – сказал Кюлчоро.

Он рассказал, что, когда они поехали на охоту, по дороге нашли большую связанную кипу ваты. О ней тоже говорила Чачыкей и просила сжечь ее. Но Кюлчоро не стал сжигать, а закопал в землю.

– Выходит, Айчурек поняла необходимость ваты в Таласе, – усмехнулся Сарыкан. – Будет заботливой женой для Семетея.

– Кюлчоро! – обратился Бакай к чоро. – Скачите с Канчоро вместе к Семетею! Едем в город Опол, чтобы свататься к дочери Акун хана. Пусть приезжает немедленно.

Кюлчоро и Канчоро отправились на берега озера Ала-Куль, чтобы сообщить Семетею, где находится Акшумкар…

Приезд двух чоро Семетея на берега Ала-Куль вызвал бурную радость всех участников охоты. Семетей тоже повеселел оттого, что увидел в их глазах приятную для себя новость. Значит, чоро знают, где Акшумкар. Значит, им удалось уговорить Чачыкей рассказать, что же произошло с любимым соколом. С особенно большой радостью вышел навстречу чоро сам Ормонбек аксакал, который сильнее всех переживал за настроение Семетея.

– Как съездили, чоро? – спросил он. – Удачно ли?

– Хорошо съездили, Ормонбек ава, – ответил Кюлчоро. – Удачно.

Но его всю дорогу мучал вопрос: что же скажет его брат торе на то, что пришлось ему побить Чачыкей, его жену. Он искоса посмотрел на Семетея.

– Как вы уговорили Чачыкей рассказать о соколе? – спросил Семетей, как будто уже почувствовал что-то неладное.

– Мы с Кюлчоро побили ее, – вдруг ответил Канчоро, поглядывая на своего товарища.

Странно вел себя Канчоро. На вопрос Семетея Кюлчоро чуть замешкался с ответом, а Канчоро сам попытался взять вину и на себя.

– Вы простите, Семетей ава, – продолжил Кюлчоро. – Пришлось приложить руку, чтобы она заговорила.

– Главное для меня, – сказал Семетей, – мои братья. Вас, братьев, никем невозможно заменить. А жену, правильно, что побили. Можно найти другую жену.