Юрий Швец - Меч Перуна. Том 2

Это резкое «выступление» Тазифа, ЗАСТАВИЛО ОКАМЕНЕТЬ ЛИЦО Ибн Сины… и напрочь стёрло улыбки с лиц всех азаков, включая Сафру.

Ибн Сина, словно кобра, сжался в кольчатый комок, словно готовясь к смертельному выбросу своего жала… Его глаза, налились ядовитой зеленью, а рот чуть приоткрылся… словно бы готовясь выпустить раздвоенный язык.

– Ты… что-то не договариваешь, Тазиф! – прошипел он. – Что? говори…

Тазиф, поняв, что в припадке ОБличительства, сказал намного больше, чем планировал, отыграл назад.

– Я…я к тому… сказал всё это, что бы вы… перестали не замечать те трудности пути, КОИ У НАС ВПЕРЕДИ. – Он указал в сторону юга. – Там земли Вольных Огузов. Вы же, за истребление родов огузов в Каганате. Каган… не так прост, чтобы лишить себя поддержки с их стороны… понадеявшись только на нашу приверженность ему. Война с Вольными огузами в Каганате, спровоцирует войну с Вольными Огузами Державы, а далее приход Языцкой Орды… и раздачу «подарков», тем кто особо высунулся. Хотите войны в Каганате – вы её получите Ибн Салах Сина! Огузы уйдут из Каганата к реке Римне-Язык… а позже вернуться… с Диктатом Ура, который принесёт третья Орда. Если ты, Сина… добиваешься этого… то смейся. Свет смеётся с тобой вместе. Баламбер – Бог в Медвежьей шкуре (Воитель Баламбер носил поверх своих доспехов медвежью шкуру. Авт) и Аттила – Земной Бог вгоняющий, и утверждающий в прах земли своих врагов, видимо не научили вас… Первый, я напомню, дошёл до Синая. Второй же, остановил своего коня на реке, где его конница нашла хорошую кормовую зону сена и с тех пор та самая река и зовётся – СЕНОЙ. Я скажу всё… раз начал. Я думаю, Ибн Сина, Кагану не следует слушать таких советчиков, как ты. В ЭТОЙ ВОЙНЕ… нужно ждать момента… а не форсировать его.

Салах блеснул своим зелёным взглядом.

– А! В тебе наконец проснулся… глас чистого хазарина! Я давно ждал этого. Ну говори дальше… Говори…

Тазиф укрепился в своей воле сказать всё, что он думает по этому поводу.

– Скажу… Арсак, по моему мнению, действовал умнее. Вы убили иудея наголову мудрее себя! Хотя мудрость… не характерна вашему народу. Вы… хорошие системщики… доводящие все… до абсурдизма. И своим стремлением… к постоянному улучшению системы… губите всё на корню… Губите… ибо вы… не ведаете истин… не ориентируетесь, даже в том, что воровски получили у Светлоликих!.. Но… то, что воруете, сами же… не признаёте!.. Иудейский принцип: «Ни за что не отвечать, но деньги получать!» губит в вас творческую жилку… Арсак понял это… и как-то поделился со мной своими мыслями… Арсак не был таким иудеем, каким являешься ты… Ибн Сина. Ты… Салах, считал его нечистокровным… Но… может быть именно это, делало его намного умнее тебя!.. И он… всё же… перехитрил тебя!

Фатих ибн Салах Сина пронзил его взглядом полным бесовской ярости, коя не выплёскивается наружу души… но разъедает всё внутри…

– Что ты… хочешь сказать этим? – снова прошипел он, чувствуя небольшое головокружение от мысли, что он пропустил «что-то» главное… очень важное…

Здесь надо заметить, что те азаки, кои стояли рядом с Тазифом, отстранились от него… и тот остался в одиночестве, перед Первосвященником Синедриона.

Тазиф, уже понявший, что зашёл слишком далеко в своих речах, решил, что отступать некуда и продолжил:

– А то… что Арсак разделил груз на две части. Он отчеканил монеты в две партии… и первую отправил вперёд себя. Вперёд! Ты никогда бы не догадался об этом его шаге! Его сопроводили иудеи Арсака и часть людей Азифа! И найти то, что ушло вперёд невозможно! Единственный, кто знал это, был вами упущен, а сам Арсак… умерщвлён! Браво!.. Неизвестно, какая партия больше. Так что может случиться так, что твоя эйфория в глупом смехе… выльется в провал всего начатого. А ты… убил Арсака, не потому что ненавидел его. Нет! ты убил его из-за того, что знал, что он намного хитрее, дальновиднее, умнее тебя и снова ОБведёт тебя вокруг одного из своих пальцев!.. Вот истинная причина смерти Арсака! Продолжай смеяться, Ибн Салах! Что застыл?!

Фатих ибн Салах действительно застыл… с открытым ртом… Его челюсть отвисла… На её краю, неОБузданной тяжестью повис ступор… который распространился (здесь, в этом месте, образ слова «распространился» не имеет разумного действа. Есть такие же моменты и далее… в повествовании. Будьте внимательны. Авт.) на всё его тело… Ему потребовалось довольно длительное время, чтобы выйти из него… Когда вернулась возможность вновь владеть речью, он выдавил из себя:

– Значит…, Арсак… Хитрец… Нет… подлец! Но… он умер… а я нет! Значит, я важнее для Яхве! Важнее… А Азиф знал о второй половине «груза»…и открыто смеялся… надо мной… Вот оно… что?! Но я… не знал этого! Арсак… подлый мошенник!.. Всё же… провёл меня… Ну… корми червей, нечистый!..

Тазиф, наблюдая за этим явлением желчи и ярости, напомнил:

– Арсак хотел ОБезопасить груз. Именно это, двигало им. К тому же… он видимо хотел сказать тебе об этом… Но ты не дал ему сделать это! Ты… приблизил к себе Малика… а он не иудей!.. Он… такой же хазарин, как и я! Ты… Салах… нарушаешь свои же заветы… используя своё положение. В тебе не было мудрости… и проследить за маршрутом Азифа… А ведь он, до этого не отходил от Арсака. А тут вдруг, Арсак один?! И без Азифа?! Тобой овладела эйфория восторга, как сейчас… Глупость твоя повалила из всех щелей! Арсак один… и в твоих руках!.. Азиф, знал, что его люди ушли с другой частью каравана. Он тоже стал подозревать Арсака… Но у реки, с нашим появлением, изменилось всё!.. И он, в виду произошедшего, стал искать нить… коя двигала поступками Арсака… и нашёл её… и я уверен – знает сейчас! Но ему и его людям также надо разгадать ребус, где Арсак приказал ждать его тем, кого направил вперёд. И они разгадают местонахождение этого места… не сомневайся… Мы имеем супротивников в доставке груза. Вопрос такой – или они перегонят нас, или мы! Вот такой сейчас *разклад, Ибн Сина. Тот план Совета Синедриона, за выполнение которого ты взялся, Салах, тобой же поставлен под риск невыполнения!

Ибн Сина посмотрел на Сафру… но тот молчал… вперившись взглядом в Тазифа.

– Азиф… может взять все отчеканенное себе… Присвоить его. – Попытался Салах успокоить сам себя. – Мы не знаем… может его тоже съедала жадность…

Тазиф перебил Салаха:

– Тешишь себя надеждой?! Азиф живёт традициями КЪНа… и материя для него… не значит ничего. Он живёт теми традициями, кои ведут к просветлению его Духа. Он доставит всё… в целости и сохранности, Кагану, ибо он дал слово!

– Почему ты… не сказал мне всего этого… там… у реки? – процедил сквозь зубы Сафра, глядя на Тазифа.

Тот отреагировал мгновенно: