Джек Хайт - Орлиное царство

Прошло довольно много времени, прежде чем он услышал топот копыт.

– А вот и ты, молодой орел! – воскликнул Ширкух, появляясь из-за бархана. Он соскользнул с седла и обнял Юсуфа. – Благодарение Аллаху, ты жив! – Ширкух улыбнулся. – Франки бежали. И мы заполучили их золото.

– А что с королем? Он спасся?

– Спасся? Скорее, сбежал, – ответил Ширкух.

– А разве нам не следует попытаться его догнать?

– Терпение, молодой орел, – улыбнулся Ширкух. – Их пехота не пострадала, и они все еще превосходят нас числом. Даже после больших потерь. Мы позволим им вернуться в Каир и зализать раны.

– А куда направимся сами?

Ширкух криво улыбнулся.

– Как легче всего убить змею? – спросил он. – Отрубить ей голову.

– Значит, в Каир, – сказал Юсуф.

– Нет, в Александрию, – возразил Ширкух. – Каир удерживает халиф, но именно Александрия является источником богатства Египта и дает ему доступ к морю. Это торговый центр мира, где Восток встречается с Западом, и там завершают свой путь караваны из Индии. Мы захватим город.

Сияющая жемчужина Средиземноморья, Город специй, Город шелка, Город чудес – Аль-Искандария. Александрия раскинулась перед Юсуфом, когда он стоял у окна на высоком маяке. Корабли у причала напоминали детские игрушки. Иглы Клеопатры, обелиски-близнецы, что стояли в порту, казались не больше зубочисток.

Они прибыли в Александрию сегодня. Делегация горожан встретила их возле стен и принесла Ширкуху голову фатимидского градоначальника. Жители Александрии по большей части были мусульманами-суннитами и коптскими христианами [23] Особая этнорелигиозная группа египетского населения, чья церковь относится к группе древневосточных православных церквей. – и те и другие ненавидели халифа-шиита в Каире и с радостью приняли армию в своем городе. Когда солдаты заняли башни, возвышавшиеся над стенами, правитель города, копт по имени Паломон, отвел Ширкуха и Юсуфа на маяк, чтобы они посмотрели на город и наметили план обороны.

Конечно, Юсуф слышал о маяке. В детстве наставник, Имад ад-Дин, рассказывал ему, что его построили греки около тысячи лет назад. Он описывал маяк как одно из чудес света, самое высокое сооружение, когда-либо возведенное человеком, работу, достойную самого Бога. Однако все слова меркли перед картиной, открывшейся Юсуфу. Широкое основание маяка было выше массивных стен Александрии, он поднимался вверх тремя ступенями, первая из которых представляла собой огромный квадратный блок высотой с самые грандиозные башни, когда-либо виденные Юсуфом.

На нем стояла восьмиугольная башня, а венчала гигантское сооружение башня круглая, вершина которой касалась облаков. Невозможно было поверить, что нечто столь высокое способно стоять. Секрет, как рассказал им Паломон, состоял в том, что огромные белые каменные блоки утяжелены свинцом.

Когда они добрались до вершины, солнце уже садилось. Ширкух тяжело дышал, каждый шаг давался ему с трудом, лицо стало малинового цвета, и Юсуф начал опасаться, что его крепкий кривоногий дядя не переживет подъема. Наконец ступеньки закончились, и они вошли в круглую комнату со сводчатыми окнами. Ширкух, пошатываясь, подошел к окну и оперся о проем. Юсуф присоединился к нему, и оба довольно долго молчали.

– Должно быть, такие же чувства испытывает Аллах, – наконец, произнес Юсуф.

– Она впечатляет, не так ли? – спросил Паломон, поднявшийся вслед за ними. – И все же Александрия теперь меньше, чем была когда-то. Руины за стенами показывают границы древнего города. Каналы доставляют воду из озера Марьют, которую используют для орошения общественных садов, которые находятся вон там. – Он указал на большие зеленые участки в юго-восточной части города. – Сады обеспечат город едой в случае осады. – Паломон махнул рукой в сторону противоположной части города, где стояли огромные здания, построенные из белых камней, положенных один на другой. – Это Дар аль-Султан, дворцовый комплекс. Вы остановитесь там, эмир.

Юсуф слушал его не слишком внимательно, он изучал городские стены. Они достигали двадцати футов в высоту и почти столько же в толщину.

– Четверо ворот, – посчитал он, – и двадцать одна башня.

– Сколько людей может выставить город для защиты стен, если начнется осада? – спросил Ширкух у Паломона.

– Фатимидские солдаты в тюрьме или сбежали. Мы можем вооружить около пяти тысяч человек, но они не воины.

– Мы будем держать их в резерве, – сказал Ширкух, обращаясь к Юсуфу. – У нас шесть тысяч воинов. Они будут охранять стены. На башнях поставим по пятьдесят человек и по сотне возле каждых ворот. И тогда останется… – Он начал считать на пальцах.

– Четыре пятьсот, – сказал Юсуф.

– Да, четыре пятьсот в резерве, – согласился Ширкух. – Плюс жители Александрии. Половину мы поставим возле дворца, другую – на востоке, рядом с садами.

Юсуф не ответил. Он высунул голову в окно, чтобы осмотреть основание башни. Неожиданно он почувствовал себя не слишком уверенно, словно находился на корабле в море и под ним раскачивалась палуба. Он вцепился в край оконного проема, но башня не перестала двигаться. Юсуф отвернулся в сторону, и его вырвало.

– Так случается со многими во время первого посещения башни, – сказал Паломон. – Пойдемте. На вершине маяка находится коптская церковь. Священникам разрешают там молиться, но они должны поддерживать огонь. У них найдется вода, чтобы вы смогли сполоснуть рот.

Он повел их наверх, и они оказались в похожем помещении, но здесь у восточной стены стоял алтарь с висевшим над ним крестом. Комната была пустой.

– Священники находятся выше, у огня, – сказал Паломон и начал подниматься по лестнице.

Когда Юсуф вошел в следующую комнату, он ощутил волну горячего воздуха, как если бы оказался возле печи. Огромный огонь пылал в гигантской бронзовой жаровне, установленной в центре, дым поднимался к покрытой сажей дыре в потолке, два священника бросали дрова в огонь. Они были в набедренных повязках, и их кожа блестела в отсветах пламени. Третий священник в коричневом одеянии перемешивал дрова длинным бронзовым прутом. В комнате царила такая жара, что даже дышать было трудно.

Паломон помахал рукой священнику, который следил за огнем.

– Отец Иосиф! Воды!

– Воды! – прокричал в ответ священник, чтобы перекрыть рев пламени.

Отложив бронзовый прут, он подошел к бочке, достал из нее чашу с водой, пересек комнату и протянул чашу Юсуфу. Вода была теплой. Юсуф прополоскал рот и выплюнул в окно.

– Шукран! – крикнул он и отвернулся.

Он больше не мог терпеть жар, быстро спустился вниз и встал возле окна, жадно вдыхая прохладный морской воздух.