Стасс Бабицкий - Аки лев рыкающий

Темно-красный автомобиль с высокими бортами выглядел очень внушительно. Крепость на колесах. Я вдруг представил, как она выезжает на поле боя. Шоффер защищен со всех сторон от шрапнели и осколков, а перед собой в любую секунду может поднять стальной щит с прорезью для глаз. За спиной у него место для пулеметчика, который поливает градом смертоносных пуль вражескую конницу или пехотную цепь. А потом автомобиль плавно разворачивается и быстро движется на другой участок фронта, где нужна огневая поддержка. Для того, чтобы выиграть войну хватит дюжины таких… Таких…

– Как ты назвал этот автомобиль, Иван?

– Никак. Пока достаточно и «драндулета». Отдам после гонки военным, пусть они имя подбирают. Зная наших генералов, не удивлюсь, если в итоге назовут «Красной стрелой», «Ильей Муромцем» или, к примеру, «Архангелом Гавриилом».

– Почему именно Гавриилом?

– А ты оцени, какая у него труба, – изобретатель нажал на клаксон, низкое гудение вознеслось над дворцовыми башнями, обрывая на полуслове напыщенную речь Луцкого.

Князь Щербатов воспользовался этой паузой, как мне показалось, с большим воодушевлением, и скомандовал: «Моторы на старт!»

Пузырев пригладил буйные вихры и стал натягивать перчатки.

– И за сколько ты отдашь драндулет армейским чинам? – поинтересовался я, прикидывая в уме, что стоимость такого автомобиля должна быть минимум вдвое больше треклятых «самокатов».

– Даром.

Неожиданный ответ приятеля породил во мне бурю противоречивых эмоций. С одной стороны, я восхищался его патриотизмом и стремлением порадеть за державу. Но если взглянуть с другого бока, то получались сплошные убытки и несусветная глупость. Видимо, Иван угадал мои сомнения по выражению лица, поскольку поспешил пояснить:

– Ты не думай, Жорж, даром я отдам лишь первый автомобиль. Его испытают на скорость по гладкой дороге и пересеченной местности, причем оба раза с полной загрузкой. Потом обстреляют на полигоне из берданок и пулеметов, чтобы проверить надежность защиты. А дальше уже решат, сколько драндулетов требуется для нужд империи. Вот тогда цену и назначу. Разумную, понятное дело. Мне ведь деньги не особо нужны, отец в любое время готов ссудить капитал на устройство автомобильного завода. Но без солидного заказа начинать такое предприятие бессмысленно. Не хочу повторить судьбу Фрезе и Яковлева.

– А это что за история?

– Не слыхал? Три года назад на Нижегородской ярмарке они выкатили свое изобретение с гордой надписью «первый русский автомобиль». Показали императору в надежде, что тот прокатится, захочет приобрести в личное пользование, а за ним и все дворяне начнут заказывать машины «как у Никки». Но царь-батюшка прошел мимо, даже не взглянув на диковинку. Видимо, настроения не было…

– Отнюдь, господа! – ворвался в беседу князь Щербатов, незаметно подошедший сзади. – Отнюдь! Да будет вам известно, что наш самодержец Николай Александрович – человек весьма наблюдательный и отличается изумительной памятливостью. В Нижнем Новгороде он с одного взгляда распознал подвох, ведь тот самый «первый русский» во всех деталях был скопирован с немецкого «Бенца». Потому и не удостоил внимания, дабы конфуза потом не случилось.

– Боже правый, ну какого конфуза, – начал возражать Пузырев, но князь его перебил.

– Самого неприятного! Давайте предположим, что император прокатился бы на поддельном автомобиле. Дальше фотографии об этом событии попадают в газеты. Вся Европа читает и смеется: русские не умеют делать автомобили, поэтому воруют их у немцев, а выдают за свои. Разве хотели бы вы подобных заголовков? Разве пойдут они на пользу авторитету императора?

Иван закусил губу.

– Это глупые политические игры, ничего общего с техникой не имеющие. Я знаю Яковлева много лет. Он такие моторы собирает, что весь мир завидует. На недавней промышленной выставке в Чикаго взял бронзовую медаль за двигатель собственной конструкции. При этом его нарочно задвинули, не пожелали, чтобы какой-то чужак обошел американских механиков. Но изобретение Евгения Петровича было самым лучшим!

– Почем вы знаете? – не желал отступать князь.

– Так я же купил все три мотора! Испытал собственноручно и выбросил американские на помойку. А яковлевский – наилучший! – поставил на этот вот драндулет и готов доказать преимущество русских моторов на дороге. Хотите пари, ваша светлость?

Г-н Щербатов нахмурил брови, но вдруг расхохотался, тряся своей эспаньолкой.

– Ай да Ванюша! Ай да спорщик! – он заключил Пузырева в сердечные объятия. – Да, я хочу пари. Требую! А вы, господин Базальтов, станете свидетелем нашего уговора. Вот мой автомобиль, тот самый «Бенц» – какая оригинальная ирония, да? Немецкий мотор стоит шести лошадей. Яковлевский способен составить конкуренцию?

– Еще как! – горячо воскликнул Иван. – В нем, пожалуй, наберется восемь лошадиных сил.

– Превосходно. Тогда поставим условие: кто из нас двоих первым доедет до Петербурга, тот и чемпион. Вне зависимости от результатов остальных гонщиков. Годится?

Пузырев протянул руку князю, но тут же сник.

– Черт побери… Совсем забыл. Я ведь только до Торжка поеду. Там мою машину заберут на армейский полигон для испытаний. Не получится у нас уговора. К тому же я обещался подвезти друга моего отца, господина Мармеладова, – Иван кивнул на человека в черном сюртуке, стоявшего неподалеку. – Вряд ли он захочет глотать пыль и трястись на высокой скорости.

Незнакомец производил странное впечатление. Годами он вроде был стар и волосы уже поседели, но при этом не утратил чуткого слуха, а двигался до того грациозно и стремительно, что я предположил в нем учителя танцев. «Нет, скорее фехтования», тут же передумал я, заглянув в его карие глаза – цепкие и колючие. Г-н Мармеладов в два шага приблизился к нашей компании и произнес, приподнимая шляпу:

– Простите, что вмешиваюсь, господа. Но я услышал свою фамилию, а потом и ваши опасения. Считаю необходимым прояснить ситуацию. Я совершенно не против быстрой езды. Какой же русский ее не любит?! Более того, в моих интересах попасть в Торжок как можно скорее, без задержек. Собственно, поэтому я и не стал нанимать извозчика или покупать билет на поезд, а напросился в автомобильную гонку.

Иван просиял и снова протянул руку князю, теперь уже без всяких оговорок.

– Пари на сто рублей! Кто первый до Торжка.

– Согласен, – князь сильно сжал его ладонь. – Еще одно важное дополнение. Мы испытываем моторы, а не удачу. На дороге может случиться всякое – рессора сломается или машина перевернется, не приведи Господь. Тогда фиксируем, кто окажется впереди на момент чрезвычайного происшествия. Ему и достаются сто целковых.