Василий Арсеньев - Терракотовый император

***

– Вся столица уже говорит об очередном поражении Ляня По под Чанпином. Сидеть за стенами крепости, время от времени совершая вылазки, – неудачные к тому же! – это все на что он способен. Этот человек, который когда-то был выдающимся полководцем, теперь – всего лишь ни на что не годный старик! Великий ван, при всей его мудрости, явно поспешил, назначив его генералом на этой войне…

Так говорил юный Чжао Ко своему другу Ли Эру, когда они сидели посреди сада в тени беседки, где в тот жаркий летний день веяло прохладой. Они ели свежие персики и коротали время за разговором, обсуждая последние события тех дней. Ли Эр не считал себя большим знатоком военного дела, а потому больше молчал, слушая своего друга, который вслух высказывал все, что думал о старом генерале, не способном командовать войсками.

Их беседа была внезапно прервана, когда появился слуга, который прибежал запыхавшись.

– Господин, – поклонился он и, пытаясь отдышаться, отрывисто проговорил, – прибыл главный евнух царского дворца… с посланием от великого вана!

Это известие взволновало Чжао Ко: он тотчас поднялся с места и быстрой поступью двинулся на встречу с царским посланцем. Ли Эр с трудом поспевал за ним.

Дворцовый евнух прибыл к дому семейства Чжао в крытом паланкине, который теперь стоял посреди двора, – слуги, несшие его, стояли по углам с четырех сторон. Когда появился Чжао Ко, занавесь паланкина отодвинулась, и оттуда показался широкий рукав обшитого золотом халата. Царский изнеженный чиновник сделал приглашающий жест рукой и, когда юноша приблизился, проговорил с покровительственной улыбкой на безусом лице своем:

– Великий ван, – да хранит его Небо! – ныне призывает тебя, Чжао Ко, ко двору, – по весьма важному и неотложному делу! Смотри же – не посрамись и будь достоин своего отца, отошедшего к духам предков…

Передав послание, евнух махнул рукой, и слуги тотчас подняли с земли паланкин, который вскоре скрылся за воротами. Чжао Ко еще некоторое время стоял посреди двора, как громом пораженный, а потом метнулся в покои: приводить себя в порядок перед аудиенцией у правителя царства Чжао. Там, с помощью слуг он умылся, причесался и облачился в лучшее из своих парадных одеяний, – халат из алого атласа, украшенный золотыми нитями, с поясом, усыпанным драгоценными каменьями. Пока его одевали слуги, юноша не переставал говорить, пребывая в крайне возбужденном состоянии духа, – Ли Эр стоял чуть поодаль от него, внимательно слушая своего друга, который с воодушевлением строил догадки по поводу столь внезапного вызова во дворец:

– Это явно связано с событиями в царстве Хань. Думаю, великий ван желает узнать моего совета. Дорогой мой Ли Эр, для меня это такая возможность показать себя! Чутье мне подсказывает, что скоро пробьет мой звездный час…

Ли Эр сопровождал своего друга до дворца, который находился в самом центре Ханьдана и был обнесен высокими стенами. У главных ворот, где дежурили стражники, они остановились, и Чжао Ко показал воинам свою именную яшмовую табличку, после чего его пропустили внутрь, а Ли Эр остался снаружи, с нетерпением ожидая возвращения своего друга. Он некоторое время прогуливался вдоль дворцовых стен, задумавшись, и не сразу заметил человека, который как раз в это время выходил из внутреннего двора. Они едва не столкнулись лбами, а потому тот человек неприлично выругался на своем языке, который, кажется, несколько отличался от диалекта Цзинь. Потом неизвестный продолжил свой путь и вскоре скрылся из виду, однако Ли Эр, провожая взглядом этого неучтивого чужеземца, мимолетом заметил еще одного человека, который издали следовал за ним попятам. Он тогда еще не знал, что тот, с которым он так нечаянно столкнулся у ворот дворца, был представителем весьма знатного рода, правившего в самом могущественном из Срединных государств. Звали того человека И Жэнь, и он происходил из рода Цинь, будучи одним из сыновей тамошнего вана, а ныне «гостем» в столице Чжао 7 7 То есть заложником (прим. авт.). (это, однако, не мешало ему время от времени совершать вылазки в город, правда, всегда – под неусыпным надзором одного из дворцовых слуг).

Тем временем, Чжао Ко вошел в приемный зал дворца и удостоился лицезреть владыку царства Чжао, который восседал на престоле дракона. Зная дворцовый церемониал, он приблизился к повелителю и, опустившись на колени, до земли кланялся ему, – и оставался в согнутом положении, пока не получил приказа подняться на ноги. В зале, помимо царя, его стражников, находился лишь евнух, – тот самый, который ранее принес послание, а теперь стоял по правую руку от владыки своего.

– Чжао Ко, – сказал Сяочен-ван властным тоном, – твой отец много лет верой и правдой служил нам и нашему царству. Жаль, что он покинул нас так рано, но зато он воспитал сына, который рвется в бой. Мы знаем, что ты желаешь пойти по стопам отца своего, но до сих пор у тебя просто не было возможности показать себя. Ты юн годами, но, наслышаны мы, мудр и прекрасно осведомлен в законах войны, – он остановился, взглянул на Чжао Ко и продолжил. – Ты, верно, знаешь, что сейчас происходит в Шандане. Лянь По, которого мы назначили полководцем, некогда одержал немало славных побед, но ныне он терпит поражение, – одно за другим. И мы опасаемся за исход этой войны. Можешь ли ты сказать, в чем дело, почему так происходит?

– О, владыка! – с подобострастием отозвался Чжао Ко. – Лянь По слишком медлит, он не использует своих преимуществ, прежде всего, численного превосходства войск. Быстрота – залог победы! «Война любит победу и не любит продолжительности», – так писал еще великий Сунь-цзы. Затягивание войны для нас губительно, великий ван…

– Твои мысли совпадают с нашими, – благосклонно улыбнулся Сяочен-ван. – Полагаем, ты именно тот человек, который сможет повести наши войска к победе, а потому ныне мы назначаем тебя генералом. Немедленно отправляйся в Шандан и замени Ляня По на посту командующего! – сказав эти слова, он подал знак рукой, и евнух тотчас подошел к юноше, вручив ему все регалии (шелковый свиток с указом о назначении, перстень с печатью полководца, а также царский пояс с вышитым на нем золотым драконом).

***

Около часа прождал Ли Эр у ворот дворца своего друга, а когда тот, наконец, появился, засыпал его вопросами. Юноша, однако, некоторое время молчал, пытаясь прийти в себя, и Ли Эр даже испугался за него: «Неужели опала? Немилость царя?» Однако, затем Чжао Ко просветлел лицом и воскликнул от радости:

– Свершилось! Как ты и говорил, мой милый друг Ли Эр, терпение принесло плоды! Мой звездный час пробил!

Весь путь до дома он с воодушевлением рассказывал Ли Эру, как его принял великий царь и какую милость он ему оказал. «Я – полководец!» – воскликнул Чжао Ко под конец, когда они уже входили во двор дома Чжао.