Василий Арсеньев - Терракотовый император

Андрей уже привык к мысли о неволе, а потому покорно последовал за этой женщиной, которая привела его в свою юрту, – там усадила на ковры и забросала вопросами:

– Кто ты? Из каких краев? И как сюда попал?

Он только качал головой, не понимая ее.

– Есть хочешь? – спросила, наконец, она, жестом указывая на рот. Тогда он качнул головой, – дескать, да, страшно голоден. Потом эта сердобольная старушка накормила несчастное дитя сытным мясным блюдом и напоила его кобыльим молоком. Не успел он покончить с этим напитком, как увидел, что женщина роется в своих баулах, вытаскивая оттуда какие-то вещи.

– Это одежда моего сына, – говорила она, бережно раскладывая их перед своим гостем, – он умер много весен назад, – ему было, вот как тебе сейчас. Ты очень похож на него! Увидев тебя сегодня, я на мгновенье подумала, что это мой мальчик вернулся с того света. Прими эти вещи и носи их, ведь это само Небо послало тебя ко мне!

С этими словами старушка прослезилась, а ее юный гость понял лишь, что она дарит ему одежду, и, как мог, благодарил ее. Весь тот день он пробыл в шатре этой монголки, а она потчевала его и разговаривала с ним на своем языке, а поскольку он все время молчал, не понимая ее, сама за него давала ответы на свои же вопросы. В конце концов, Андрей понял, что эта женщина не в своем уме, а потому вечером, когда она заснула, потихоньку вышел из ее юрты…

Он успел сделать всего несколько шагов, когда столкнулся лицом к лицу с тем монголом, который давеча сторожил его. Тот схватил его за руку и уже в сумерках притащил к своему господину. Монгол по имени Мерген велел связать пленника, дабы он не смог еще раз убежать от него, потому всю ту ночь Андрей пробыл под бдительным надзором слуги его, который на сей раз не смыкал глаз, а на другой день он снова предстал перед тем, кого назвал про себя «вождем племени». Он чувствовал, что в те мгновенья решается его участь, но, не зная языка, так и не понял, какое же решение в отношении него принял этот вождь.

В тот же день Андрея посадили на коня, на всякий случай, привязав веревкой к седлу, и повезли куда-то на юг (он еще ранее по звездам научился определять стороны света)…

***

Прошло полчаса. Вдали показались очертания каких-то холмов, словно горной цепи. По пути Андрей продолжал познавать самого себя. «Итак, в этой жизни я мальчик лет десяти отроду, азиатской, возможно китайской внешности, – появился из ниоткуда. Ни отца, ни матери. Никого! Один в этом жутком мире! Как это могло случиться? Впрочем, какая разница?! Теперь более важный вопрос – что делать?»

Мало-помалу Андрей приходил к осознанию своей цели – выживание любой ценой. В конце концов, он решил, что единственный путь к спасению – отдаться на волю Провидения, то есть покориться своей участи. Впереди ждала неизвестность…

Прошло еще немного времени, и теперь то, что прежде выглядело как горная гряда, стало все отчетливее являть собой весьма протяженное рукотворное сооружение – высокий земляной вал, похожий на крепостную стену. На этом валу были устроены башни, к одной из которых теперь они направлялись.

Звук труб внезапно сотряс округу. На башне вскоре появились воины, вооруженные самострелами, – при виде их всадники остановились. Монгол, который вез на своем коне отрока, выехал вперед и что-то громогласно прокричал тем, кто был наверху. Потом он спешился и ссадил Андрея с коня. После чего передал поводья своему товарищу, а сам, крепко держа отрока за плечо, двинулся вместе с ним к воротам, что находились под башней. Ворота через мгновенье отворились, и оттуда показались вооруженные воины.

«Кто они? – думал Андрей, идя в ту сторону. – Китайцы, корейцы, – в общем, еще какие-то азиаты, судя по внешности… Но кем бы ни были эти люди, мои хозяева, кажется, хотят выдать меня им! Почему? Должно быть, сочли, что за этой стеной живет мой народ? А, может, так оно и есть?»

Наконец, они приблизились к отверстым воротам, где стояли вооруженные мечами и арбалетами воины, держа чужеземцев на прицеле. Монгол, который вел Андрея, остановился чуть поодаль от них и заговорил, все время кивая на отрока. Когда он замолк, на некоторое время воцарилась тишина. Наконец, один из тех воинов, – наверное, старший по званию, – выступил вперед и подошел на близкое расстояние к Андрею, разглядывая его с ног до головы.

– Откуда ты родом? Какое у тебя имя? Кто твои родители? – посыпались на отрока вопросы, которые остались без ответа. Андрей лишь растерянно глядел снизу вверх на этого человека, не понимая его слов. Тот покосился на него и, немного поразмыслив, сказал монголу:

– Мальчик явно из наших краев, но он, кажется, нем от природы, а потому ничего не говорит. Я могу его забрать?

Монгол, услышав это, обрадовался и тотчас двинулся назад, к своим. Андрей проводил его печальным взглядом, – ему почему-то стало страшно именно теперь, когда этот чужой человек его оставил.

Кочевники на своих низкорослых лошадках быстро скрылись из виду в степи, а неизвестного отрока, тем временем, ввели в ворота, и он вскоре предстал перед начальником той пограничной заставы.

– Имя! – потребовал от него этот грозного вида человек. «Мин цзы 2 2 Имя (кит.) – прим. авт. , – подумал про себя Андрей. – Что-то знакомое!» Но он так и не вспомнил, что означает это слово.

– Он, кажется, немой, – подал голос воин, который привел Андрея.

– Час от часу не легче! – повысил голос начальник заставы. – И что нам теперь с ним делать?

– Может, отвезти его в город и показать людям на площади? Чай, кто-нибудь признает его! – предложил воин, затаив улыбку в уголках губ своих.

– Вот, ты этим и займись! – подхватил его слова начальник заставы. – Но для начала распорядись покормить этого мальца, а завтра отправляйся с ним в город.

Сказано-сделано! Андрей в тот день уснул возле костра сытым, а наутро он впервые в своей жизни попытался без посторонней помощи оседлать лошадь. Но в седло, лишенное стремян, низкорослому отроку не удалось залезть; между тем, зрелище его безуспешных попыток изрядно повеселило солдат гарнизона той заставы. И они смеялись, пока, наконец, один из них не сжалился над отроком и не подсадил его на коня.

Теперь Андрей сидел в седле, крепко держа поводья в своих руках, и сразу стал осваиваться с тем, как править лошадью (он видел это и раньше, но никогда не делал сам).

– Смышленый мальчик! – похвалил отрока воин, – тот, что помог ему сесть на лошадь. Услышав слово «хай цзы» (мальчик), Андрей впервые понял, что сказал ему незнакомец, а потом он поскакал следом за своим провожатым, которого звали Мин.

Двое, – вооруженный мечом крепкий воин и хрупкий десятилетний отрок, – ехали по ухабистой утоптанной копытами лошадей дороге. Справа в нескольких сотнях верст 3 3 В Китае основная мера длины – ли (чуть более 500 метров) – прим. авт. от них несла свои могучие воды великая Желтая река (Хуан-хе), а в другой стороне вдалеке тянулись пологие горные хребты.