Ирина Костина - Польский этюд. Книга вторая

Василий обернулся, радушно протягивая кусок мясных кабаних рёбер, истекающих ароматным жиром. И вдруг вытаращил глаза:

– Лопух?!! ….Чёрт! Ты… Как здесь?!!

– Тихо ты!! Не ори! – шикнул на него Ванька, вонзая зубы в горячее мясо, – Дай поесть. М-м-м… Неделю ничего не ел горячего!

Василий, заслоняя друга от любопытных глаз, тихонько отвёл его в сторону:

– Вот здорово!! Так значит, Миних всё-таки, взял тебя?!

– Ага, держи карман шире.

– Как?! – ужаснулся Микуров, – Так ты, что? Сбежал из Академии?!!

– Угу, – буркнул он, с аппетитом обсасывая кость.

– Вот ты смелый тетерев!!!

– А ты думал, я отпущу тебя одного на войну? – парировал он, – Нарушить дружескую клятву? Ни за что!! Решено вместе, так вместе!!

Микуров обнял его, крепко хлопнув по спине:

– Хоть ты и болван, Лопух, но я чертовски рад тебе, дружище!!

– Чего это я болван?

– Да ты представляешь, что тебе будет за побег?!

– Отчислят, – уверенно ответил Ванька, – Ну, и пусть! А вдруг я лично Лещинского в плен возьму?! Ведь тогда не посмеют отчислить, верно? Победителей же не судят!!

– Дурында ты! – Василий стиснул приятеля обеими руками, – Слушай! Ты же, наверное, замёрз?

– Не то слово! Окоченел!!! – признался Иван, – Шутка ли? Вторую неделю за вами бегу!

– Где же ты спал?

– Мир не без добрых людей, – сообщил он, – Пока на пути города да деревушки были, я не пропадал. Постучу вечером в какую-нибудь избу – меня переночевать пустят и покормят.

– Молодец!

– А вот последнюю пару дней, когда по лесу шли, туго пришлось. Думал – замёрзну! – посетовал Ванька.

– Чудак ты! Чего раньше-то не объявился?

– Ага! Если б меня Миних раньше прусской границы обнаружил, то непременно бы домой отослал!! А так – что с меня взять? Уже чужая территория! Не прогонишь!!

Микуров расхохотался и сбил ему шапку на нос:

– Ну, ты и рассудил! Мудрый удот! В точности, как сеструха твоя, Настасья! Помнишь, когда цветок папоротника искали?

Лопухин не обиделся:

– А то! Сообразительность – это у нас семейное!!

Василий накрыл его полой своего овчинного тулупа:

– Ладно. Идём к костру. Надо подумать, как сказать про тебя Миниху. Я пока ума не приложу!

– На досуге вместе покумекаем.

– Слушай! В Академии-то, небось, тебя хватились! В розыск объявили! – всполошился Василий, – Воображаю, какая там шумиха!!

– Не бойся. Всё ладом, – отмахнулся Лопухин, – Я им записку оставил.

Рыцарская Академия

В день отъезда Микурова кадеты после отбоя обнаружили на кровати Лопухина записку.

– «Друзья, сообщите Шашкову, что меня, вместе с Микурой, фельдмаршал зачислил волонтёром в полк к Беренсу. Отбываю незамедлительно. Увидимся. Лопух», – прочёл вслух Голицын и присвистнул, – Ну, дела!! И Лопуха в полк определили!

– И тоже к Беренсу?

– Ага!

– Да кто такой, этот Беренс?! – повторил Бергер, хмуря лоб.

Граница России с Пруссией

В ответ на требование Миниха пропустить русскую артиллерию к Данцигу через прусские земли король Фридрих-Вильгельм прислал весьма уклончивый ответ, что в дележе польской короны между саксонским курфюрстом и французским ставленником он склонен соблюдать нейтралитет. Так как ни один из кандидатов не счёл сделать ему, прусскому королю, никаких выгодных предложений, то и он, в свою очередь, не видит причин ни помогать Августу, ни препятствовать Лещинскому.

Русский посланник в Берлине Ягужинский активно отстаивал интересы Миниха. И, в желании склонить Фридриха-Вильгельма к содействию саксонскому курфюрсту, дипломатично просил короля задаться вопросом: не навредит ли этот отказ его убеждению – оставаться в дружбе с Россиею? Тот не отказывался от дружеских отношений с Россией, но оказывать помощь саксонцу не желал.

Попытки Ягужинского с Минихом намекнуть кайзеру о том, что, противясь пропустить русские войска к Польше через Пруссию, король, таким образом, нарушает обещания, скреплённые союзом «трёх чёрных орлов», тоже не принесли успеха. На их уверения в том, что императрица Анна Иоанновна может посчитать себя обманутой королём, Фридрих-Вильгельм ответил, что он тоже считает себя обманутым русской царицей в невыполнении некоторых пунктов договора. И посему они могут быть квиты.

Кроме того, примкнув к интересам Саксонии, король опасался вовлечь себя в открытую войну с Францией, чего он, уж конечно, не хотел! Ягужинский выбился из сил, уговаривая упрямца пойти на уступки, пуская в ход различные дипломатические уловки. Всё без толку! Кайзер упрямо предпочитал ничего не делать.

Миних тем временем, с не меньшим упрямством, дымил кострами под Мемелем, рубил леса и истреблял дичь. Он сам ежедневно в сопровождении офицеров выезжал поохотиться в немецкие угодья. Входя в азарт, порой превращал охоту в турнир по стрельбе, и всегда возвращался с полными санями добычи.

Чтоб не тратить понапрасну боевых запасов, Миних велел офицерам для охоты вооружиться арбалетами и луками.

Сегодня, гуляя по снежным лесным пригоркам, он заметил взмывшего вверх беркута и взял его на прицел. Выстрелил несколько раз, но тщетно – высота полёта птицы значительно превосходила пусковые возможности стрелы.

После выстрелов фельдмаршала было позволено стрелять офицерам. Сотни стрел со свистом вырвались ввысь, но также напрасно. Миних махнул рукой:

– Поздно! Слишком высоко! – и осадил всех, – Отставить!! Не переводить стрелы!!!

Все послушно опустили арбалеты. И вдруг в создавшейся тишине, ослушавшись приказа, просвистел чей-то выстрел. Миних, возмущённый такой наглостью, грозно ткнул пальцем в строй:

– Кто осмелился?! Я же сказал, не стрелять!!!

Офицеры притихли, в недоумении переглядываясь. И тут с высоты в снег бухнулся беркут с торчащей в боку стрелой. Прямо под ноги фельдмаршалу.

Миних опешил. Полковник Олонецкий поднял тушку:

– Отличный выстрел, Ваше высокоблагородие.

– Кто стрелял?! – повторил фельдмаршал, но в голосе его уже не чувствовалась угроза, – Ну, признавайтесь, черти полосатые! За такой выстрел обещаю помиловать!!

Из-за спин офицеров протиснулся вперёд молодой парнишка, в овечьем полушубке. Офицеры загудели, не понимая, как он оказался среди них.

– Кто таков? – спросил Миних, удивлённо приглядываясь, и вдруг лицо его вытянулось, – Кадет Лопухин???

– Так точно, Ваше высокоблагородие.

– Вот так новость! Это что такое?? Какого чёрта ты здесь делаешь?!!

Ванька понуро опустил голову. У фельдмаршала начали раздуваться щёки от гнева. И он обратился к офицерам:

– Господа!! Это возмутительно!! Вы только посмотрите, какова дисциплина у наших будущих офицеров! – и ткнул пальцем в Ивана, – Я запретил этому кадету участвовать в походе, а он тут как тут! Пожалуйста!! Сбежал из Академии!!