Олег Соколов - Тайны лабиринтов времени

Огню поклонялись с древних времен как божеству. Огонь – любимый друг человека, если тот мог с ним управляться, но он и мог стать самым беспощадным врагом. Огонь, который помогал человеку при жизни, помогал ему также и после смерти. Когда сожжение совершалось в соответствии с магическими обрядами, оно становилось надежным средством, не позволяющим покойнику вернуться к живым и нарушить их покой. Заклинания и заговоры во время сожжения остались до сегодняшнего дня в виде напутствия и прощания с умершим. Воля к жизни, согласно древнему славянскому миру, является злом. Душа в момент смерти стремится, как можно быстрее перейти из живого мира в мертвый, лучший мир. Тело, отпуская душу, дает возможность душе раствориться в реальности, которая безгранично огромна по сравнению с бытием отдельно взятого человека. «Ван» – древнеславянское название иного мира, а на санскрите это слово обозначает чужую и далекую землю, облако-корабль в небе и тоску.

Огонь – это сытная мясная пища и тепло жилища, это защита от зверей и от врагов, все это придавало жизни уют и счастье.

Еноху пришлось собрать испуганных людей и увести их с насиженного места, чтобы сохранить их жизни. Семьи спасались бегством в непроглядной темноте ночи, и обезумевшие от страданий люди не чувствовали боли, не замечали усталости.

Огонь погиб – и все меркло перед этим страшным несчастьем. Семьи с незапамятных времен хранили Огонь в трех плетенках; четыре женщины и два воина день и ночь стерегли его. В дни самых тяжких невзгод Огонь получал пищу, которая поддерживала его жизнь. Семья защищала его от дождя и бурь; вместе со всеми он переходил вброд реки и болота, заставлял морскую рыбу саму запрыгивать в сети к рыбакам, приветливо багровел, согревая охотников по вечерам и сторожей по утрам. Пещерный медведь и серый медведь, зубр и мамонт, саблезубый, волк и дикие собаки боялись грозного вида Огня. Его кровавые зубы защищали человека от всего враждебного мира. Он извлекал из мяса дразнящий запах и, обжигая, придавал крепость концам палиц; он раскалывал на части камни; он разливал сладостное тепло по телу в холодные и ветреные ночи; он дарил семье жизнь и в дремучих лесах, и в глубине темных пещер, и в нескончаемых просторах степи.

Огонь был отцом, хранителем и спасителем семей. Но Он мог стать опасней мамонта и саблезубого, когда, вырвавшись из плетенки, начинал пожирать степной ковыль и деревья в лесу.

Сегодня Огонь погиб! Налетевшие на стойбище семей воины уничтожили две плетенки. В третьей, во время бегства, Огонь захирел и поблек. Еле теплящийся, он не мог зажечь даже сухой травинки. Он вздрагивал на своем ложе из камней, как больной зверек, как крохотное красноватое насекомое, он трепетал при каждом порыве ветра, а потом умер, когда осиротевшие семьи бежали осенней ночью.

Низко нависший свод неба, казалось, давил своей тяжестью на темную поверхность болота, через которое пробирались измученные люди. Звезды прятались за тучами, а деревья простирали над беглецами свои обнаженные ветви. В болотной воде плескались гады, но никто не замечал этих гнусных тварей. Мужчины, женщины и дети брели во тьме, не видя друг друга, и только прислушивались к голосу Еноха, который не давал разбрестись и потеряться.

Семьи шли к лесу. Несколько поколений семей пользовались этой тропой, но, чтобы не сбиться с нее, нужен был хотя бы свет звезд, которого, как назло, не было, тучи закрыли светила от взора людей. На заре семьи приблизились к лесу, и тусклый свет озарил на востоке темные, тяжелые тучи. Ветер рябил поверхность болота, казавшуюся густой и вязкой, как горная смола. Кочки уродливо торчали из воды, а среди кувшинок и стрелолистников копошились и плавали сонные гады. Цапля взлетела вверх и, покружившись, села на пепельно-серое дерево. Наконец-то семьи смогут спрятаться за кронами деревьев, но впереди еще одно болото. Клубы тяжелого тумана перекатывались по трепещущей от предрассветного ветра траве, люди приободрились и, продравшись сквозь стену камышей, ступили на твердую почву. Нужен отдых, да и охотники сообщили, что семьи не преследуются врагом. Лихорадочное возбуждение, поддерживавшее их во время ночного бегства, угасло; большинство мужчин в изнеможении повалилось на траву и тотчас же погрузилось в глубокий сон. У женщин же горе взяло верх над усталостью, и те из них, которые потеряли детей в болоте, завыли, как волчицы. Все пали духом при воспоминании о нахлынувших бедах.

Енох воспользовался первыми проблесками дневного света, чтобы пересчитать людей. Он считал при помощи пальцев и ветвей – каждая ветвь равнялась сумме пальцев на обеих руках. Остались только четыре ветви воинов, шесть ветвей женщин, неполных три ветви детей и меньше одной ветви стариков.

Старый Ворон сказал, что уцелели один мужчина из пяти, одна женщина из трех и один ребенок из целой ветви. Только тогда люди ощутили всю тяжесть обрушившегося на них бедствия, когда поняли, что смертельная опасность угрожает самому существованию семей, что силы природы грозно ополчились против них, что, лишившись Огня, они не смогут бороться с этими силами. Отчаяние овладело даже мужественным Енохом. На его широком лице, заросшем жесткой щетиной, в его глазах, желтых, как у саблезубого, отразилась смертельная усталость. Он смотрел на спящих воинов, не замечая кровь, которая сочилась из раны на предплечье. Как все побежденные, Енох не переставал вспоминать мгновение, когда победа, казалось, клонилась в его сторону, но… Мужчины яростно бросились в бой, и палица Еноха крушила череп за черепом. Еще миг – и воины семей уничтожат своих врагов, возьмут их в плен, растопчут их жестокость и коварство, тогда, быть может, смогут по-прежнему жить на своем берегу.

Какой злой ветер пронесся над полем битвы? Почему семьи вдруг охватил ужас, и они обратились в бегство; почему захрустели их кости под вражескими палицами; почему вражеские рогатины стали вспарывать их животы? Как случилось, что враги ворвались в лагерь семей и уничтожили плетенки с Огнем? Мысли эти неотступно сверлили мозг Еноха, приводя его в исступление. Он не мог примириться со своим поражением.

Учитель ухаживал за ранеными, облегчая их страдания, готовил лечебные снадобья, поил травяными настоями, замазывал голубой глиной резаные глубокие раны, вправлял вывихнутые суставы, накладывал на поломанные руки и ноги ровные ветки и приматывал их бечевкой.

– Енох, на нас напали людоеды. Племя, которое нас атаковало, приносит человеческие жертвы своим духам, и они едят человеческое мясо.

– Откуда ты знаешь?

– Ты же видел их боевую раскраску? Вы, когда идете на охоту, наносите рисунок, пугающий, прежде всего животное – это яркая, чаще всего красная краска, она отпугивает и завораживает зверя. А эти нанесли на лицо рисунок человеческого черепа и использовали для этого белую краску, а такой рисунок приведет в ужас воина, а не зверя. Они похитили плетенку со священным огнем и думают, что погубили нас.