Ярон Юхансон - Нулевой пациент

В ходе войны, с увеличением числа пленных, лагерь рос и развивался территориально. Первое отделение располагалось на спуске холма к плотине, где ныне находится гостиница лыжной базы. Здесь размещались пленные генералы и старшие офицеры Вермахта. Второе отделение появилось на том самом месте, где сейчас располагаются дома микрорайона «Теплый бетон», рядом с Красногорским оптико-электронным колледжем. Это была рабочая зона, где содержались офицеры рангом пониже, унтера, фельдфебели. А третье отделение лагеря с числом пленных до 300 человек располагалось в Москве, на пересечении Воробьёвского и Калужского шоссе, нынешних Ленинского проспекта, улицы Косыгина и Вавилова (сейчас там школа № 198). Первое время они работали на стадионе «Динамо», облагораживали территорию, а потом строили жилье недалеко от лагеря.

Еще девять отделений были в Калининской, Тульской и Московской областях – в Люблино, Лыткарино и Можайске. Следует упомянуть и собственное подсобное хозяйство лагеря – его четвертое отделение в районе деревни Рыбушки под Ново-Петровском. Здесь пленные выращивали картофель и корнеплоды, содержали свиней и крупный рогатый скот.

История военнопленных до последнего времени оставалась закрытой страницей в летописи Второй мировой войны и фактически была запрещена к исследованию… Побежденные хранили молчание по вполне понятным причинам. Победителям раскрывать тайны плена тоже было, вроде бы, не с руки.

В самой же Германии к изучению этого вопроса подошли с чисто немецкой основательностью и педантичностью. Еще в 1957 году в ФРГ была создана научная комиссия по изучению истории военнопленных, выпустившая в свет, начиная с 1959 года 15 полных томов серии «К истории немецких военнопленных во Второй мировой войне», семь из которых были посвящены истории немецких военнопленных в советских лагерях. Единственным советским исследованием на эту тему была работа Александра Бланка – бывшего переводчика генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюса во время нахождения последнего в советском плену.

В годы войны труд военнопленных в народном хозяйстве страны не имел большого значения, он стал значимым фактором лишь после её окончания. Нацистские преступники и их союзники участвовали в восстановлении разрушенных заводов, плотин, железных и автомобильных дорог, портов, домов и так далее. Также они активно использовались при возведении нового жилого фонда во многих городах СССР в отдалённых и труднодоступных районах, а также при добыче полезных ископаемых – урана, угля, железной руды.

Особый оперативно-пересыльный лагерь № 27 в Красногорске считался образцово-показательным, а пленные немцы чувствовали себя здесь почти как дома. За что же ему оказали такую «высокую» честь? Прежде всего, потому, что Красногорский лагерь стал центром становления и развития немецкого антифашистского движения военнопленных. Здесь в июле 1943 года на учредительном собрании был образован Национальный комитет "Свободная Германия". А газета с тем же названием была для военнопленных единственным источником информации на немецком языке. И не только. Йозеф Хендрикс, заключенный лагеря, в своих воспоминаниях с сарказмом пишет: «Она отлично подходила для скрутки сигарет с махоркой и среди курильщиков пользовалась большим спросом». С весны 1943 до 1950 года на базе лагеря работала Центральная антифашистская школа. Ее окончило более шести тысяч человек, пять тысяч из которых, составляли немцы. Кроме них, в школе учились венгерские, итальянские, румынские военнопленные, а также представители других стран.

Политическая активность подпитывалась материально. Антифашисты получали повышенные нормы питания, увеличенное табачное довольствие, новое обмундирование. Некоторые занимались политической работой, чтобы избежать физической. Многие хотели бороться с оружием в руках. Тем не менее, после тщательной оперативной проверки в списки добровольцев попали лишь представители рабочего класса и крестьянства.

Немного предыстории. Зимой 1941-го на Волоколамском направлении еще велись бои за Москву, а в пригород столицы уже свозили военнопленных. Первоначально это была обычная пересылка, прифронтовой этап, где проводилась фильтрация и распределение по тыловым лагерям. Но в 43-м, когда в Красногорск пришел первый эшелон с окруженцами из Сталинградского котла, назначение лагеря изменилось. Наряду с простыми армейцами, сюда, в обстановке секретности, были доставлены фельдмаршал Паулюс, генерал артиллерии фон Зайдлиц, генерал-лейтенант Винценц Мюллер, который летом 1944-го будет идти во главе колонны немецких военнопленных по Садовому кольцу в Москве. В Красногорском лагере содержались 174 гитлеровских генерала. «Сливки нацистского общества» размещались в специальной офицерской зоне – первом отделении лагеря. Но, чтобы там оказаться, высокий чин и заслуги зачастую не требовались, хватало громкой фамилии.

Сюда, к примеру, попал младший сын пушечного короля Германии Круппа Гарольд фон Болен унд Гольбах, а также правнук Отто Бисмарка – 20-ти летний лейтенант Люфтваффе граф Генрих фон Айнзиндель. Потомок железного канцлера зарекомендовал себя убежденным противником нацизма, за что и был избран вице-президентом комитета «Свободная Германия», боровшимся за прекращение войны.

Интерес в этом лагере представляли не только высшие офицеры с их военными тайнами, но и обычная масса. Просеивая людей через сито допросов, администрация лагеря находила готовых к сотрудничеству. В ходе войны произошел перелом, поражение под Сталинградом изменило мировоззрение фронтовиков. Антигитлеровские настроения среди них росли. Вот типичный пример. Пехотинец Йозеф Хендрикс прибыл в лагерь № 27 в тот же день, что и сталинградский генералитет. Вот, что он писал в своих мемуарах: «По территории лагеря прогуливались хорошо одетые, подстриженные и гладко выбритые господа, на них была униформа, расшитая золотыми кантами, они бодро дискутировали, поражая меня своим самоуверенным видом. Ходили они с высоко поднятыми головами, чем пробуждали во мне пошатнувшееся доверие к руководству нашего народа. Эти люди мне показались тогда жалкими пораженцами».

По мнению пленных, кормили их скудно. Однако с этим вряд ли бы согласились простые советские люди. Тем более, что шла война. Пищевой рацион выглядел так: 400 граммов тяжелого плотного хлеба на завтрак, черпак водянистого супа и столовая ложка пшенной каши в обед, на ужин – вода с капустой и чечевицей. От хронического недоедания Йозефа Хендрикса уберегло назначение на работу помощником библиотекаря.

Он пишет: «Я стал читать все подряд: от Толстого до Шолохова, от Карла Маркса до Йозефа Сталина. Прочитанное произвело на меня впечатление, и я ненадолго попал под ослепительное влияние утопии коммунизма. Но так как по сути своей я оставался колеблющимся, от должности библиотекаря меня на время отстранили, заодно лишив дополнительной порции супа, которая полагалась за эту работу».