Яков Нерсесов - «Свет и Тени» «неистового старика Souvaroff»

После рекогносцировки русской позиции визирь решил сам атаковать русских: симитировав наступление на центр русских, все главные силы бросить на их левый фланг, чтобы опрокинуть в р. Кагул. Заслышав канонаду крымский хан должен был перейти р. Сальчу и со всеми своими силами обрушиться на неприятеля с тылa. Атака планировалась на 21 июля, о чем русскому командованию стало известно от «языков».

Вполне понятно было, что Румянцеву следовало атаковать турок до того, как быстроногая татарская конница успеет напасть на него с тыла.

Как и при Ларге, выдвижение русских войск началось глубокой ночью. Уже в час ночи на 21 июля русские войска по возможности скрытно и тихо пошли вперед к «Траянову валу». На рассвете они перешли его и выстроилась для боя. Когда в 5 утра турки наконец обнаружили готового к атаке неприятеля, то они тут же послали на него всю свою огромную конницу, причем, максимально растянувшись по фронту с целью охватить своими «крыльями» русские фланги. Она была столь многочисленна, что казалось, ей нет конца и края.

Пришедшие было в движение каре Румянцева остановились и открыли огонь: наибольший вред приносила врагу русская артиллерия одного из самых опытных генералов-артиллеристов Пётра Ивановича Мелиссино (1726/30, Кефалония, Ионические острова, Греция – 26.12.1797). Когда ее огонь остановил турок в центре, они перекинулись направо для усиления атаки на колонны-«каре» генерала Брюса и князя Репнина. Воспользовавшись лощиной между ними, турки окружили их со всех сторон. Одновременно турецкая кавалерия, пронеслась по другой долине, перескочила уже изрядно обвалившийся за многие века «вал Траяна» и стремительно ринулась в тыл каре Олица.

Румянцев быстро среагировал на вражеский маневр, отправив резервы из атакованных колонн для создания угрозы турецким путям отступления к их лагерю. Страшась лишиться возможности ретироваться, неприятель бросился назад, попав при этом под убийственный картечный огонь русской артиллерии. Видя это, остальная турецкая конница, атаковавшая каре на правом и левом флангах, тоже поспешила отхлынуть на безопасное расстояние.

Отразив, таким образом, первое нападение турок, в 8-м часу утра русские войска сами перешли в атаку на укрепленный лагерь врага, который встретил подходившие русские каре плотным огнем многочисленной артиллерии, в первую очередь, по каре генералов Олица и Племянникова. При этом, около 10 тыс. янычар спустились в лощину и ринулись на каре Племянникова. Пользуясь своим численным превосходством, они ворвались в него и смяли некоторые его части. Пришлось русским солдатам спасаться бегством из расстроенного каре, пытаясь укрыться в каре генерала Олица и, тем самым приводя и его в беспорядок.

Наступил критический момент в сражении…

Увидев эту «сумятицу-неразбериху», Румянцев поскакал из каре Олица к бегущим войскам Племянникова и одной фразой, «Ребята, стой!», удержал их от дальнейшего бегства, сгруппировав вокруг себя для организованного отпора беснующемуся врагу. Тут же по янычарам открыла огонь артиллерия Мелиссино. Плотный картечный огонь в упор наносил густым толпам янычар ужасный урон. Кроме того, с двух сторон на них обрушилась русская кавалерия, а генерал Боур, выделил батальон своих егерей для атаки янычар слева. После замешательства, вызванного взрывом зарядного ящика, 1-й гренадёрский полк бросился в штыки. Янычары не выдержали и обратились в бегство. Искусное взаимодействие артиллерии, пехоты и во время брошенной во фланг янычарам резервной тяжелой кавалерии сделали свое дело! Натиск умело управляемых войск русских оказался эффективней отчаянных бросков их противников…

Тем временем, фланговые колонны русских уже успели занять все неприятельские укрепления. Каре Племянникова и Олица удалось привести в порядок, и, оправившись от понесенного урона, ведомые в штыки самим Румянцевым, они снова пошли вперед. Особо отличился гренадерский батальон Сем. Ром. Воронцова, ударивший в тыл левого фланга турок. Не выдержав их залпового продольного огня, янычары в смятении отступили в лагерь. Начался его общий штурм неудержимо двигавшимися вперед русскими каре.

Повсюду шли яростные рукопашные схватки…

После того как турки увидели, заходящий им в тыл корпус князя Репнина, в 9 часов утра они бросили свой укрепленный лагерь и под фланговым (продольным) огнём войск Репнина кинулись бежать.

К полудню огромный лагерь великого визиря был разгромлен.

Турки, умчавшегося в крепость Измаил Халил-паши, в панике бежали к Дунаю. Многотысячная конница Каплан-гирея так и не решилась атаковать русских в ходе их наступления на турок с тыла и ушла от Кагула к Аккерману.

Только усталость русской пехоты, бывшей на ногах с часу ночи, не позволила ей продолжать преследование далее четырёх верст, после чего оно продолжилось уже лишь силами кавалерии.

Брошенный вдогонку 22 июля (2 августа) корпус Боура обнаружил 23 июля (3 августа) у Карталы, переправляющиеся на другой берег Дуная остатки некогда могучего воинства великого визиря, быстро оценил ситуацию ( среди турок царил полный беспорядок ) и принял решение атаковать врага. В центре встали пехотные каре, а на флангах – кавалерия. Энергичная атака привела к очередному поражению турок, таким образом, довершив их разгром. Деморализованный враг предпочел смерти плен.

После завершения битвы при Кагуле, памятуя о том, что «недорубленный лес вырастает!», Румянцев «сел врагу на хвост». Он начал преследование в направлении Измаила силами отряда генерала барона Осипа (Иосифа) Андреевича фон Игельстрома (7.5.1737, Горжды, Лифляндия – 18.2.1823, Горжды), переведенного с дипломатической службы в Польше на войну с турками. 23 июля туда же выступил корпус Н. В. Репнина, усиленный подразделениями под командованием Г.А Потёмкина. 26 июля (6 августа) войска Репнина взяли Измаил ( еще не раз русские будут его брать), после чего двинулись дальше, последовательно захватывая оставшиеся в распоряжении турок опорные пункты на Нижнем Дунае.

Принято считать, что на поле битвы, в ходе бегства, на переправе и под Измаилом турки могли лишиться чуть ли не 12 тыс. чел. (Впрочем, есть иные более «весомые» цифры, но о них чуть ниже.)

Сначала – на поле боя они потеряли убитыми – более 3 тыс., пленными – более 2 тыс., а так же, 140 орудий (в том числе, 17 мортир, 24 фальконета), 50 знамён, огромный обоз с казной. Причем, мародерствующие казачки или арнауты успели разграбить её до того, как об этом узнало начальство. Румянцев велел отыскать захвативших казну, но безуспешно. Кроме того, при преследовании с 22 по 26 июля и при взятии Измаила – ок. 5 тыс. убитых и утонувших, 2 285 пленных, 65 орудий и 6 знамён.