Яков Нерсесов - «Свет и Тени» «неистового старика Souvaroff»

Несмотря на запреты военных действий 7 июля Каменский на свой страх и риск ( как он это потом обставил в своем рапорте — во Славу Русского Оружия! ), не без значительных потерь, все же, взял турецкие оборонительные укрепления. А 9 июля, накануне заключения Кучук-Кайнарджийского мирного трактата, он отошел от крепости.

Так или иначе, но все эти, порой, весьма противоречивые военные действия двух, конкурирующих между собой, генерал-поручиков в немалой степени поспособствовали тому, что Турция предпочла заключить с Россией мир.

В тоже время не исключено, что их большая «заруба» во многом была «замешана» на том, что оба отличались очень своеобразными и в чем-то похожими характерами: Каменский был страшно вспыльчив и не умел владеть собой, Суворов, будучи гением, вел себя не всегда адекватно в понимании широкой публики и это, еще мягко говоря ! Правда, в свою очередь, умный и проницательный Каменский, скорее всего, признавал достоинства Суворова и, возможно, даже завидовал ему. Ясно, что две эти горячие головы не могли ужиться вместе. Не исключено, что в той ситуации, которая тогда сложилась – «хороши» были оба. Так, порой, случается с суперамбициозными мужиками, когда «м…а ударяет им в голову», особливо среди военных, рвущихся на Военный Олимп по трупам! И это при том, что в сугубо в армейской субординации «старшинства» преимущество было у Каменского, о котором крайне гоношистый Суворов, как известно отзывался весьма двусмысленно, если не сказать полупрезрительно.

… Впрочем, кое-кто из исследователей (например, биограф А. В. Суворов, А. П. Богданов) склонен полагать, что на самом-то деле никаких «контр» между этими двумя очень энергичными и по-своему неординарными военными, яростно рвущимися к заветной цели – на полководческий Олимп – не было. И все это – скорее, «происки» нечистых на руку «акробатов от истории», для которых любые «жареные факты», столь любимые многими современными издателями для которых рейтинг популярности книги и автора равен прибыльности, важнее творческого наследия той или иной исторической фигуры. «Каждому – свое» или, «у каждого – своя правда»…

В тоже время в современной историографии нередко предполагается, что антипатия к Каменскому взяла тогда у Суворова верх над долгом. Из-за опоздания пополнения он был готов к маршу лишь двумя днями позже условленного срока. Не желая встречаться с «соперником», он собирался идти по совсем другой дороге, только чтобы не пересечься с удачливым «мальчишкой» Каменским (тот был почти на 10 лет моложе!), более того, не оповестив его об этом. Лишь удачное стечение обстоятельств не привело к катастрофе, и Каменский в одиночку взял Базарджик, разбив 5-тысячный отряд конницы сераскира Дагистанли-паши. Михаил Федорович не преминул пожаловаться Румянцеву на «соперника». Тот резонно и резко заметил, что порядок старшинства известен всем и что Каменский сам должен заставить Суворова повиноваться.

Но это было не так-то просто: до производства в генерал-поручики Каменский, все же, отставал от Суворова по генеральской иерархии и, к тому же, у Александра Васильевича уже был ор. Св. Георгия 2-го кл., а это была награда полководческого масштаба, которой не имел Михаил Федотович!

Ушлый Суворов все это, естественно, «держал в уме» и поступал соответственно своему личному ранжиру!

В общем, против воли Каменского Суворов так и не прикрыл со стороны Силистрии марш Михаила Федотовича на Базарджик. Кроме того, под предлогом ожидания всех своих полков, Александр Васильевич действительно задержал наступление на два дня. Более того, самочинно изменив маршрут своего выдвижения, он послал на разведку конный отряд (свой авангард) через густой Делиорманский лес (лесное дефиле) к Козлуджи.

Одна из наиболее острых версий дальнейшего развития событий предлагает следующее:

«…Когда желтые гусары и казаки Суворова ехали узкой, путаной лесной дорогой или как ее, порой, называют в источниках через дефиле, навстречу им двигался ничего не подозревавший турецкий разъезд. За ним следовал сильный отряд спагов (конных воинов) двухбунчужного паши и пеших албанцев свирепого Янычар-аги. Это были передовые силы 40-тысячной армии рейс-эфенди Хаджи-Абдул-Резака.

Внезапно турки и русские столкнулись на узкой лесной дороге нос к носу. В короткой стычке и те и другие понесли потери. Дорога была столь узка, что могли сражаться только передовые бойцы. Имея громадное превосходство в численности, турки попросту опрокинули русскую конницу. Сам Суворов, прискакавший в голову своего отряда, оказался отрезанным от своих главных сил. За спиной у себя он слышал, как возбужденно перекликались нагонявшие его спаги на превосходных лошадях.

Он уже достаточно хорошо знал по-турецки, чтобы понять смысл их реплик. Они уговорились не стрелять в генерала, а захватить его живым. Спаги то и дело настигали его и пытались уже ухватить за куртку, но каждый раз казачья лошадка Суворова, резко пришпоренная хозяином, делала отчаянный рывок, и турки снова отставали на несколько саженей. Лишь русское пехотное каре спасло полководца от позорного плена. Но и оно не смогло долго противостоять бешеным атакам турок…

В солнечном лесу замелькали красные фески и чалмы. Это подоспели пешие албанцы. Они сражались остервенело. Захватывая пленных, лютовали: тут же отрезали им головы, складывали в мешки и снова шли в атаку. Русские уже почти были вытеснены из леса…

Принято считать, что в эту критическую минуту Суворова поддержали посланные ему на помощь Каменским два эскадрона харьковских гусар вместе с эскадроном пикинеров. Позже из арьергарда подоспели два пехотных полка. Дружным ружейным огнем и картечью в упор удалось наконец остановить албанцев.

… Между прочим , рассказывали, что много позже Суворов рьяно и неоднократно утверждал, что Каменский бежал, бросив его на произвол судьбы. В реляции самого же Каменского говорится о том, что он поддержал Суворова своей конницей!И это правда! В общем, у каждого из «героев» ( а значит и их апологетов ) той запутанной истории своя правда, а истина, как известно, лежит, где-то – по середине…

Когда пороховой дым рассеялся, Суворов увидел, что враги отступают вглубь леса. Суворовские кирасиры и карабинеры тут же двинулись за ними. Преследовать врага пришлось по все той же узкой дороге…

Наступил полдень с его здешней мучительной жарой. С ночи ничего не евшие и не пившие солдаты валились с ног. Турки не раз переходили в контратаки. Особенно яростно бросались на русских ялын-калыджи – «сабли наголо». Так назывались войска, вооруженные только кинжалами и ятаганами. Несли потери и те, и другие…