Илья Земцов - Возврата к старому не будет

– Как у нас идут дела с посевной? – спросил Попов Вагина. Тот смотрел на него темно-серыми немигающими и ничего не выражающими глазами. На щеках у него образовались две глубокие длинные морщины. Молча достал из стола толстую тетрадь, раскрыл и начал перечислять что и сколько сделано и чего не хватает в каждой бригаде.

– Бульдозер пришел с ММС? – спросил Попов.

– Да! – ответил Вагин. – Разве вы не видели, он грузит навоз у скотных дворов. Да беда, возить не на чем. Шофера приехали пьяные и, не просыхая, продолжают пить, – хотел сказать «вместе с председателем» и замолчал.

– Хорошо, очень хорошо, – сказал Попов. – Не посчитай за труд, вызови мне Зимина, надо с ним поговорить. Технику посылает, горючего не завозит, сам нигде не бывает. Вся работа у него пущена на самотек. Чистов человек умный, а в людях плохо разбирается.

Попов не поспел высказаться до конца, как в контору вошел Кочетков, поздоровался и, улыбаясь, сказал:

– Давно вас, Михаил Федорович, не видно.

Попов ответил:

– Неотложные дела, – а какие Кочетков должен сам догадаться.

Кочетков отлично знал, что за дела. Он, улыбаясь одними глазами, в упор смотрел на Попова. Попов не выдержал взгляда, отвернулся. Кочетков подумал: «А правильная все-таки присказка «На воре и шапка горит». Вагин в это время крутил ручку телефона, вызывал Лесуново и Сосновское, затем крикнул:

– Зимин у телефона!

Попов прошел в кабинет, Кочетков ушел за ним.

– Здравствуй, милый, – крикнул в трубку Попов. – Я давно тебя не видал, соскучился. Может быть, ты завтра приедешь ко мне, надо поговорить. Спасибо за трактора, за бульдозер. Большую ты нам помощь оказываешь, я этого век не забуду.

Вагин держал у уха трубку параллельно присоединенного телефона. Слушал фальшивый голос Попова и думал: «Какой же ты мелкий, фальшивый человек. В глаза говоришь одно, а за глаза другое. На такое способны не все, только подхалимы и люди со слабой душонкой, короче говоря, предатели. От тебя, Михаил Федорович, можно ожидать любую пакость. Купишь человека и тут же продашь. Откуда у тебя все это взялось. Кто тебя этому научил». С трудом все укладывалось в голове Вагина.

Зимин ответил:

– Обязательно, Михаил Федорович, приеду.

– На автомашине не проехать, – предупредил Попов.

– Спасибо за предупреждение, – раздался голос в трубке, – до завтра, до встречи.

Попов крикнул Вагину:

– Заходи, поговорим.

Вагин зашел в кабинет и сел рядом с Кочетковым. Попов сидел на председательском месте, улыбка не сходила с его лица.

– Пусть хромой черт прокостыляет от Лесуново восемь километров, – сказал Попов. – Трактора ММС работают по всему району, а он из конторы не вылазит. Сидит, о стул штаны протирает да на талии конторских баб смотрит.

Кочетков снова встретил взгляд Попова, нахмурившись, сказал:

– Я Зимина близко не знаю, что он за человек. Но вы что-то неравнодушны к нему, и ваши мнения неправильны. Зимина в кабинете можно застать только утром или вечером. Остальное время он на торфяных полях, то есть на добыче торфа, или в совхозах. Зимин человек трезвый и неглупый, дисциплина у него – нам с вами можно позавидовать. Вы прислушайтесь к коллективу рабочих и служащих, как о нем отзываются. Редко кто скажет плохое.

Лицо Попова стало серьезным, он кинул гневный взгляд на Кочеткова, ехидно сказал:

– Что народ, – но тут же спохватился. – Не хвали, Николай Васильевич, я его давно знаю. Это плут и жулик, таких редко матери родят.

– Давай не будем за глаза судить о человеке. Завтра приедет – поговорим, – улыбаясь, заключил Кочетков. – Нам с тобой надо поговорить наедине.

Вагин поднялся и собрался уходить. Попов его остановил:

– Сиди, от тебя у нас секретов нет и не будет. Здесь мы все свои.

Кочетков заулыбался и заговорил:

– Тем лучше, что нет. Я вчера ездил в Сосновское, встретил прокурора с начальником милиции. Они попросили меня зайти в кабинет начальника милиции. Никакие мои ссылки на некогда и протесты не помогли. Прокурор пригрозил: «Если добровольно не пойдете, то будем вынуждены задержать». Я подумал, уж не за колхоз ли меня начинают трясти. От Хоменко можно ожидать всего.

Кочетков внимательно смотрел в лицо Попова. Вначале оно стало бледным, затем покраснело, на лбу выступили капли пота.

– Ну, что он тебе сказал? – спросил Попов.

– Говорить? – ответил Кочетков, взглядом показывая на Вагина.

Попов в растерянности молчал. Вагин поднял голову от просматриваемых им бумаг, внимательно стал разглядывать Попова. Попов встретился взглядом с Вагиным, сказал:

– Говори, что как кота за хвост тянешь.

– Я думал, по моему делу будут допрашивать, а когда сказали, что дело создается на тебя, у меня на душе стало легче, – как бы оправдываясь выпалил Кочетков.

Попов быстрыми и твердыми шагами прошел по конторе, заскрипели доски пола. Подумал: «Каждый за себя в ответе. Чужая беда не беда». Чуть заикаясь, со специфическим славянским акцентом начал:

– Прежде чем создать на меня уголовное дело, прокурору следовало бы язык не распускать и не компрометировать. Сначала надо доказать степень моей виновности. Какой он несерьезный человек, мальчишка. Насобирал Чистов в район всякой швали. Ни одного порядочного человека в район не приехало извне. Я вам перечислю всех по пальцам. Бойцов пьяница и глуп, как турецкий барабан. Сафронов пьяница и бабник, Каташин тоже и болтун. Прокурор с начальником милиции – взяточники, пьяницы и воры.

Кочетков с Вагиным хохотали.

– Что вы смеетесь? – почти крикнул Попов. – Назовите мне хотя бы одного порядочного человека. Вся эта шваль от нечего делать с первого дня занимается только кляузами, своднями и так далее, не тем, чем следует заняться. Мы еще посмотрим, товарищ Алимов, кто кого.

– Чего там смотреть, – задыхаясь от приступа смеха, сказал Кочетков. – Он уже завел на вас уголовное дело и поставил номер. Вызывал на допрос шоферов и тракториста. Рабочих пилорамы, лесорубов, зоотехника и бригадиров вызовет на днях. Повестки получили около пятидесяти человек. Он мне хвалился, что у него за весь период работы первое такое уголовное дело. Шофера подтвердили продажу тридцати автомашин теса и пятидесяти автомашин дров. Всего на сумму около семи тысяч рублей. Да плюс к этому продажа колхозного мотоцикла и поросят. Всего набирается кругленькая сумма.

Голова у Попова работала лихорадочно, во рту сохло. «Надо что-то предпринимать, – думал он, – а то запутаешься в паутину, как муха, и больше не выберешься».

Кочетков говорил медленно, его слова, как молот, били Попова.

– Алимов написал на имя Чистова представление на вас. Просит освободить вас от работы, обсудить на партийном собрании колхоза и бюро райкома партии. Вот по этому вопросу они меня и приглашали. Я им сказал, что эти вопросы надо решать только с Чистовым. Без его ведома ничего не сделаю и делать не буду. Я пошел к Чистову. Чистов принял меня как старого товарища и друга. В непринужденной беседе рассказал ему, что знал. Он вызвал Алимова с Козловым и попросил на период весеннего сева приостановить следствие, без его разрешения из колхоза пока никого не вызывать.