Анатолий Хитров - Студёное море

– При таких ветрах вполне приличны, – с уверенностью ответил кормщик.

К полудню на траверзе показался остров Анзерский. Над морем – безоблачное небо и яркое солнце. Ветер стих, на море установился полный штиль. Паруса кочей безжизненно повисли на реях мачт, ни разу не шелохнувшись. Даже Георгий Победоносец, изображенный на красном флаге воеводского судна, поник головой, и, казалось, вот-вот уснет. Кругом тишина. Даже чайки молчат и спокойно сидят на морской глади.

– Ну и денек выдался! – вытирая пот со лба, как бы сам с собой рассуждал Алексей Васильевич. – Славный денек выдался для начала нашей морской кампании…

Он посмотрел на парус и приказал кормщику перейти на ход под веслами. «Проверим, на что способны наши матросы», – подумал воевода. Но не прошло и получаса, как ветер подул с новой силой. Антон облегченно вздохнул и, обращаясь к своему помощнику, сказал:

– Есть Бог на свете, и он услышал наши молитвы!

Шли хоть и под парусом, но очень медленно. До пролива Горло было ещё далеко.

– С таким ходом из пролива в Студёное море выйдем не раньше утра, – доложил кормщик воеводе. – Пока хорошая погода, будем идти и ночью, ориентируясь по звездам.

– Не опасно? – спросил Алексей Васильевич. – Так и на камни можно напороться…

– Нам ходить этим путем не впервой. Держи курс на Вегу, что в северном полушарии неба, и точно выйдешь на центр пролива Горло. Спокойно ложитесь отдыхать, а мы с моим помощником Семёном справимся с задачей.

Коч купца Старостина шел в кильватерном строю с воеводским. На обоих судах всю ночь жгли факелы в качестве сигнальных огней. Из Белого моря через пролив Горло в Студёное море вошли с рассветом.

Море и небо сливалось в единое тёмное пространство, и все вокруг растворялось в нем, образуя пугающую картину кромешной темноты. Но так продолжалось недолго. Летом на севере рассвет наступает быстро. Свободные от вахты охотники, проснувшись, ещё раз проверяли свои ружья и заряды, точили ножи для разделки туш животных и вели неспешные разговоры о море.

– Море может заколдовать любого… Увидишь море раз, а полюбишь навсегда! – уверял один из них.

– Земля – это одно, а море – совершенно другое. Чуть зазеваешься, допустишь малейшую оплошность, и море тут же накажет тебя, потянет к себе на дно, – убеждал другой.

Шли медленно под парусом вдоль береговой черты в направлении мыса Канин Нос. Кормщик Антон Слетков доверил руль своему помощнику Семёну Бойцову, а сам решил часок-другой поспать. «Пора ему проявить самостоятельность, – примостившись тут же на палубе у руля и укрывшись полушубком, думал он. – Хороший и опытный помощник на судне – это большое подспорье в нашем морском деле…»

Коч плавно скользил по водной глади моря, словно собачья упряжка по первому зимнему снегу.

– Во время морского промысла на нерпу мне больше всего нравится ночь, – тихо, будто про себя, сказал Антон.

– Почему? – облокотившись на руль, спросил его Семён.

– Ночью, после трудной дневной охоты, можно отдохнуть у костра, разведенного прямо на льдине, поговорить с друзьями по душам, вспоминая сплошную ружейную пальбу в порыве охотничьего азарта, а главное – послушать тишину, спокойно поглядывая на молчаливое мерцание звездного неба…

К полудню на горизонте показался мыс Канин Нос. На его скалистом берегу, словно средневековый замок, возвышался маяк с уходящей в небо башней. Рядом, как-то сиротливо прижимаясь к мощному основанию маяка, стояла избушка, из трубы которой почти вертикально шел слабый дымок.

– Видать, смотритель маяка уху варит, – сказал Антон. – Нам бы тоже не мешало ушицы хлебнуть. Но… В море главная пища – солонина да сухари. Придется подождать до лучших времен.

У мыса Канин Нос кормщик слегка изменил курс хода судна. Теперь коч шел мористее в направлении острова Колгуев. По мере удаления от берега волнение моря усиливалось.

– Скоро войдем в крепкие объятия Студёного моря, – пояснил кормщик подошедшему к нему воеводе. – Теперь глаз да глаз нужен – можно напороться и на льдину…

Судно медленно раскачивалось, и его нос то поднимался на гребень волны, то падал вниз. В момент падения ощущался сильный удар, и палубу окатывало пенящейся морской волной. Сила ветра и его направление менялось быстро, прямо на глазах у всех. На пути коча стали появляться битый лед и даже отдельные крупные льдины. Антону, стоящему у руля, приходилось искать разводья, чтобы не застрять во льдах. Делать это надо было быстро, проявляя смекалку, мастерство и мужество. Ветер постепенно усиливался.

– По всем признакам, – доложил он воеводе, – надвигается шторм.

Воевода распорядился команде готовиться к штормовой погоде и срочно проверить крепление груза в трюме. Через несколько миль хода высокая волна стала бить в левый борт коча. Бортовая качка усилилась настолько, что пришлось убрать часть паруса. Для того чтобы уменьшить бортовую качку, кормщик сменил курс с северо-восточного на северный. Кроме того, он боялся случайно наскочить на рифы, которые поморы издавна называли «Шараповы кошки».

Несколько матросов навалилось на руль, и под ударами волны коч встал на дыбы. Сквозь рев и стоны моря, леденящие душу, рулевые услышали крик Антона Слеткова:

– Молодцы, братцы. Так держать!

Кормщик стоял на палубе, держался за леер и под скрип мачты думал: «Проскочим камни – будем живы, а не проскочим… На все воля твоя, о Господи!»

Он трижды перекрестился по старому обычаю двумя перстами и крикнул всем, кроме рулевого, спуститься в трюм. Там охотники несколько успокоились и, усердно молясь Богу, с нетерпением стали ждать, когда стихнет ветер и прекратится шторм. Под шум моря и качку некоторые из молодых охотников лежали на дне судна вповалку, закрыв лица руками, и дрожали от страха.

И вот наступил момент, когда Бог услышал их молитвы… Бывает же такое, когда в один миг случается то, на что не надеешься часами! Ветер прекратился так же быстро, как и возник. На кочах подняли, паруса и они медленно, но верно пошли вперед на расстоянии прямой видимости друг от друга по чистой воде, пока не уткнулись в сплошной лед.

– Слава Богу, – сказал воевода своему кормщику, – первую проверку выдержали.

Посоветовавшись с Антоном, он решил начало охоты перенести на утро. Об этом решении известили купца Старостина, послав к нему лодку с Семёном Бойцовым.

В постоянных судовых работах, хорошо известных только морякам, незаметно прошел конец дня, и северные сумерки окутали море и небо. На кочах зажгли сигнальные факелы, и свободные от вахты охотники быстро улеглись спать.

Первым на льдину рано утром спустился друг Антона Слеткова ненец Нучкай, которого кормщик всегда брал с собой на охоту. Он хорошо знал повадки морского зверя и подсказывал зверобоям, как надо вести себя в той или иной ситуации, чтобы не остаться без добычи. На охоту Нучкай всегда брал свою байдару – очень легкую и вместительную лодку. Деревянный каркас её был обтянут двумя моржовыми шкурами. По размерам байдары ненцы обычно судят о зажиточности её хозяина. Эта лодка была средних размеров, без паруса.