Алексей Ильин - Слезы Бодхисаттвы

Умывшись и надев чистую майку и шорты, Викрам вышел на веранду, где на циновках уже сидели Сопхат и Хиен. Отец тоже успел переодеться к обеду с городским родственником: теперь на нем была красная рубашка с длинными рукавами и широкие темные штаны. Совади тоже всегда старалась хорошо выглядеть в присутствии Сопхата и обернула вокруг пояса свой лучший саронг с вышитыми изображениями желтых драконов. Она принесла на веранду металлическое блюдо с рисом и прахоком, и все четверо уселись за обед.

– Ну как там дела в городе, брат? – спросил Хиен, раскладывая прахок и рис по фарфоровым плошкам.

– Да я в городе-то не так часто бываю, – сказал Сопхат. – На заводе полно работы, сам знаешь.

Несмотря на то что в деревне Сопхата воспринимали как полноценного столичного жителя, работал он в пригороде под названием Та Кмао, где располагался самый большой шинный завод в стране. Жил Сопхат в крохотной квартирке на самой окраине города, которую снимал у одного китайца. Хоть он и был начальником цеха, его зарплаты едва хватало даже на такое более чем скромное жилище.

– Вот два дня назад к нам на завод приезжал сам Самдек 10 10 Самдек ( кхмерск .) – особа королевской крови. Сианук. В моем цехе тоже был, спрашивал у меня, как идут дела.

Викрам чуть не подавился горстью риса: его дядя общался с самим принцем Сиануком и сейчас говорит об этом так просто, как будто к ним на завод зашел обычный инспектор с будничной проверкой! Хиена такая информация тоже не оставила равнодушным.

– Значит, ты общался с Самдеком, брат! Ну ты даешь! – воскликнул он и повернулся к Совади. – Слыхала, оун, наш брат на днях с самим Самдеком разговаривал, шутка ли!

– Да мы только обменялись парой слов, – скромно произнес Сопхат. – Ладно, ты лучше расскажи, как у вас тут дела? Пучеглазый уже закончил колдовать над своей крышей?

– О да, завтра закончим, все уже почти готово, – сказал Хиен. – А крыша у него на славу вышла, хоть он и не мастер в этих делах совсем. Ну я, правда, тоже немного подсобил.

– Ты все такой же безотказный, брат, – ухмыльнулся Сопхат. – Признайся, ты все продолжаешь подкармливать этого грубияна и нахала?

Викрам сразу понял, что речь зашла о Кмао. Сопхат уже не раз советовал Хиену прекратить давать деньги и продукты их брату-отшельнику, с которым он давно рассорился и с тех пор не разговаривал и даже не здоровался, если они вдруг сталкивались на деревенской дороге. Викрам чувствовал, что причиной их ссоры была зависть: Кмао наверняка завидовал брату, живущему в городе, имеющему мопед и носившему авторучку в кармане выглаженной рубашки.

– Да брось, брат, ну помогаю ему немного, что в этом плохого? – махнул рукой Хиен. – Он же все-таки тоже наш брат…

– Ну уж нет, он мне не брат больше! Да и тебе тоже. Вспомни, как мы заботились о нем, как старались накормить его, когда самим жрать было нечего. И что потом? Чем он нас отблагодарил за это? Я лично ничего от него не слышал, кроме жалоб и оскорблений. И он же ведь совсем не работает, а только клянчит у тебя еду и денежки. Неправильно ты поступаешь, брат, неправильно. Если бы ты не подавал ему милостыню, он бы, гладишь, взялся бы за работу, а то привык за твой счет жить, недоносок…

Сопхат все больше распалялся. Впрочем, это всегда случалось, когда он говорил о Кмао. Он даже принялся размахивать в воздухе металлической ложкой. Хиен молча слушал брата с абсолютно невозмутимым видом, доедая свою порцию прохока с рисом.

– Пусть живет в своей убогой хижине и ест землю, если хочет, – продолжал Сопхат. – Интересно, а если он тебя попросит перестроить его лачугу, ты за это возьмешься, а?

– Ладно, ладно, брат, хватит об этом, – мягко остановил Сопхата Хиен. – Я прошу тебя, давай не будем больше говорить на эту тему, хорошо?

– Вообще-то брат прав, – вмешалась в разговор Совади. – Ты разве забыл, как он насмехался над тобой, когда жил у нас в доме? И после всего этого ты помогаешь ему…

Викрам был полностью согласен с Хиеном и Совади: бездельник и грубиян Кмао явно не заслуживал бескорыстной помощи, которую ему оказывал Хиен из родственных чувств. Однако свое мнение мальчик высказывать не стал: спорить со старшими, тем более с главой семьи, в деревне было не принято.

– Все, закроем эту тему, – уже более жестким тоном произнес Хиен. Его явно раздражало, что Совади поддержала Сопхата.

– Ну как знаешь, – махнул рукой Сопхат. – Но смотри, ты еще пожалеешь, что посадил его себе на шею, точно тебе говорю!

Несколько секунд прошли в напряженном молчании. Сопхат, наконец, принялся за свой рис, до которого он так и не дотронулся в пылу спора.

– Ладно, расскажи лучше, как у тебя дела с хозяйством, – примирительно произнес Сопхат, молниеносно поглотив содержимое плошки. – Может, инструменты какие нужны из города или что еще?

– Да нет, спасибо, брат, все вроде имеется, – сказал Сопхат. – Если хочешь, могу дать тебе батата или бананов.

– Давай, не откажусь, – тут же согласился Сопхат. – Завтра все это заберу. А сегодня я могу взять с собой племянника в Пномпень, вы не против? Утром верну его вам в целости и сохранности. Хочу показать ему кое-что очень интересное.

– Конечно, пусть едет с тобой, – сказал Хиен и обратился к Викраму: – Но постарайтесь не задерживаться, завтра у нас много работы и нужна будет твоя помощь, пэу. Будем ремонтировать сарай, он уже начал подгнивать.

Викрам кивнул. В выходные дни он всегда помогал отцу в хозяйстве, но в будни Хиен практически не привлекал его к работе, считая, что мальчику следует как можно больше времени уделять учебе.

Через час Викрам уже мчался на мопеде по пыльной дороге в Пномпень, крепко ухватившись за плечи Сопхата. Деревня находилась всего в пятнадцати километрах к северу от столицы, и путь до центра города занимал не более получаса. Мальчик жмурился от дувшего навстречу ветра и летевшей в глаза дорожной пыли и предвкушал очередную увлекательную прогулку по Пномпеню, такому большому, красивому и интересному городу.

В отличие от своего сына Хиен всегда избегал поездок в столицу и за всю свою жизнь был в Пномпене раза три. Ему не нравилось все то, что так пленяло и притягивало Викрама: транспортные потоки на улицах, шумные базары и крики уличных торговцев, спешащие по делам чиновники и иностранные дипломаты, многоквартирные дома, похожие на муравейники, большие вывески с рекламой «Кока-Колы» и прочие атрибуты суетливой жизни большого города.

– Сначала заглянем на Ват Пном, – сказал Сопхат, когда они остановились у первого городского светофора. – А чуть позже покажу тебе то, что обещал. Ты еще ничего подобного не видел, племянник!

Викрам был заинтригован, ему не терпелось узнать, что же такое хочет ему показать дядя. Впрочем, Сопхат часто показывал мальчику что-то новое и интересное. Пару лет назад он впервые сводил Викрама в кинотеатр, где показывали очень смешной черно-белый фильм про бродягу, который все время попадал в какие-то нелепые ситуации и носил очень странный костюм с мешковатыми брюками, шляпой-котелком и тросточкой. Викрам так громко смеялся во время сеанса, что Сопхату даже пришлось сделать ему пару замечаний. С тех пор мальчик стал горячим поклонником фильмов с участием этого смешного бродяги, которого звали Шарло.