Владимир Бахмутов - Жизнь и судьба Семёна Дежнева

К слову сказать, маршрут Семена Дежнева к Анадырю не единственная загадка того времени. Еще один вопрос: кем же был якутский воевода Петр Головин? Был ли он корыстолюбцем, мстительным, самолюбивым и своенравным, как о нем пишут, деспотом, окружившим себя похалимами и «потачниками»? Действительно ли принес он лишь неоправданные страдания промышленникам, торговым и служилым людям, аборигенам якутской земли? Или он был государственником в лучшем смысле этого слова, радевший интересам своей страны, укреплению его могущества, всеми ему доступными мерами, в том числе и крутыми, боровшийся с казнокрадством, нарушением воинской дисциплины, отступлениями от государевых указов? Наводившим порядок в уезде, всеми мерами расширявшим подвластную России территорию, организовавшим более эффективную систему сбора ясака и пошлин, чем обеспечил рост поступления доходов в государеву казну.

Не менее загадочна та взаимная неприязнь между Дежневым и Михаилом Стадухиным, которой уделено в литературе немало внимания. При этом пояснения авторов оставляют ощущение неубедительности, а во многих случаях явно надуманы, как говорится, – «высосаны из пальца».

Наконец, не вполне ясны причины столь массового притока к северным рекам служилых людей, торговцев, промышленников, разного рода беглецов и бродяг. Только ли пушнина и моржовый клык привлекали этих людей? Но ведь известно, что уже к 60‑м годам запасы «рыбьего зуба» в устье Анадыря истощались, что же касается пушнины, то и служилые люди и промышленники не один раз заявляли, что в нижнем течении северных рек соболя не было, – тундра. Хороший черный соболь водился лишь в залесенных верховьях этих рек.

Можно понять причины потока русских людей в Даурию, на Амур, где хорошего соболя было не меньше, к тому же там были благодатные теплые, хлебные места. Но туда не было такого потока торговых людей, как на Яну, Индигирку и Колыму. Что же с такой силой влекло людей в эти суровые края через льды и гибельные морские штормы северных морей? В этом тоже кроется какая – то загадка.

За минувшие годы исследователи собрали в архивах множество материалов, касающихся освоения русскими людьми северо – восточной территории азиатского материка. В том числе, кажется, все, что связано с походом Дежнева, – его собственные отписки и челобитные, отписки его спутников, других служилых и промышленных людей, находившихся рядом с ним, распоряжения и наказные памяти якутских воевод; одним словом все, что прямо или косвенно было связано с этим походом, и что удалось разыскать в архивах.

Я предлагаю вниманию читателя главные из них, – тексты архивных первоисточников с тем, чтобы у него, как и у меня, сложилось собственное представление о походе Семена Дежнева. При изложении текста я старался как можно чаще цитировать или ссылаться на архивные документы. Но такой текст был бы суховат, кроме того его содержание нередко противоречило бы содержанию книг разных авторов о Семёне Дежневе, изданных в разное время. Поэтому я включил в текст и выдержки из этих книг, каждый раз называя автора такой книги. Цель при этом была одна – представить читателю правду о походах Семёна Дежнева и его судьбе.

Близкие мои знакомые, узнавшие о моём намерении, говорили мне:

– Зачем ворошить это дело, вызывая тем раздражение почитателей Семёна Дежнева, при таких работах всегда найдутся оппоненты – профессиональные и не очень.

Но меня такая позиция не устраивала, я руководствовался принципом, сформулированным ещё древними мыслителями (Платоном): «народ, не знающий своей истории, не имеет будущего».

Впрочем, предупреждая меня о возможных неприятностях, мой знакомый, что называется, «как в воду смотрел». Почти сразу же после публикации на проза ру серии моих очерков о Семёне Днжневе, я вслед за писателем Алексеем Ивановым подвергся разгромной критике русским националистом Егором Холмогоровым. В распространённом сразу в нескольких изданиях очерке «Клевета на Семёна Дежнева» он истерически восклицал, что «графоман Бахмутов, размещающий в интернете свои измышления по истории Сибири, … дерзнул усомниться в том, что Дежнев прошёл проливом, разделяющим Азию и Америку…, целый трактат посвятил доказательству, что никакого пролива между Азией и Америкой Дежнев не проходил».

Ну, да, как говориться бог с ним, – с этим Холмогоровым. Читатель, если пожелает, может сам познакомиться с тем, что это за человек. Интернет, можно сказать, переполнен сведениями о нем. Как положительными, так и до мерзости грязными и отрицательными. Впрочем, Егор Холмогоров действительно весьма продуктивный публицист. Однако его выступление в защиту Дежнева свидетельствует о весьма поверхностном знакомстве с историей Сибири и говорит лишь о том, что многовековой спор на эту тему продолжается.

Начнем, как говорится, «плясать от печки», – что знали русские люди в XVII веке о восточном крае азиатского материка?

Вопрос о том, как между собой соотносятся Америка и Азия, возник еще в XVI веке, – сразу после того, как испанские конкистадоры убедились, что открыли не восточный берег Азии, как полагал Колумб, а новый материк, – Америку. Плавание Ф. Магеллана (1519–1521) показало, что между Америкой и Азией находится крупнейший в мире океан.

По мере продвижения испанцев по Тихоокеанскому побережью на север выяснилось, что в Америке существуют животные, похожие или даже одинаковые с азиатскими (медведи, волки и др.). Это породило предположение, что где – то на севере Америка соединяется с Азией. К тому же местные индейцы уверяли, что западный берег Америки на севере поворачивается на запад в сторону Азии. Все это привело к тому, что некоторые картографы стали изображать Америку, соединяющейся на дальнем севере с Азией. Вместе с тем наличие в Ледовитом и Тихом океанах одинаковых китов и некоторых видов рыб дало основание усомниться в таком представлении и предположить, что на севере между Америкой и Азией все – таки существует какой – то пролив. С 60‑х гг. XVI в. этот гипотетический пролив стали называть Анианом.

Выдающуюся роль в сообщении европейской науке сведений о России сыграл русский путешественник Григорий Истома (он же Дмитрий Герасимов). Он был помощником Максима Грека и занимался переводом книг священного писания. По поручению государя московского Василия III в качестве посольского дьяка неоднократно принимал участие в посольствах в Швецию, Данию, Пруссию.

Летом 1525 годаво время своего пребывания в Риме в качестве посланника к папе Климентию VII Медичи он был консультантом ряда итальянских учёных, в частности Паоло Джовио – придворного литератора и историка, опубликовавшего затем «Книгу о посольстве Василия, великого князя Московского, к Клименту VII». В этой книге Джовио со слов русского посланника высказывает предположение, что если плыть вокруг Европы, Московии и Тартарии на восток, держась правого берега, то можно добраться на кораблях до границ Китая. Это одно из первых рассуждений о возможном существовании Северного морского пути.