Хасан Шар - Мамлюки-вайнахи. Часть I

Особенности изготовления и производства чернил и мыла были связаны с особыми травами, корой особых деревьев, камнями и многим другим, что шаройцы держали в секрете и передавали из поколения в поколение – при этом женщин в секреты производства этих товаров не посвящали.

Особенность изготовления чернил и красок заключалась в том, что было необходимо собрать мох с особых деревьев – не весь подряд и не в любое время, а весной до летних жарких дней – и гладкие камни не больше человеческой головы. В закрытых помещениях камни клали по-особому, так, чтобы они касались друг друга очень умело, чтобы основная площадь была свободна для накопления копоти, а мох служил вместо растопки. Часами, сутками поддерживали костер, не давая гаснуть и заставляя ярко гореть, мох жгли так, чтобы он не горел, а тлел. В итоге накопившуюся копоть снимали с камней, поочередно добавляли жир каких-то полевых грызунов, отстаивали определенное время, добавляя еще какие-то приправы, – и получался особый сорт чернил.

В качестве одного из полезных ископаемых горцы использовали природную серу и выпаривали селитру для выработки пороха. Его производили из вербы. Корни дерева жгли, превращая в уголь, и потом сушили, после чего измельчали. Другой компонент – березовый гриб (чага), его тоже варили до превращения в вещество в виде ваты, а потом сушили, добавляли серу – и порох был готов.

Мыло тоже готовили по своим особым рецептам и также способ приготовления держали в тайне. К секретам и методам изготовления допускали не всех членов семьи, в том числе, как уже упоминалось, женщин (жен, дочерей, снох): считалось, что если довериться женщинам, то все секреты и методы станут известны и другим. Говорили: «Если будет знать жена, она поделится со своей сестрой, или дочь, выйдя замуж, поделится со своим мужем» и так далее.

Наконец-то после затянувшейся зимы наступил сезон промысловых работ. И вот в очередной раз несколько членов из большой семьи собрались в горы, в родовое село Шарой, для сбора необходимого материала для изготовления товарной продукции с последующей ее реализацией. Несмотря на красоту долины реки Мартанки и Черного предгорья, некоторым специалистам из семьи приходилось на несколько месяцев уходить в горы. Они считали дни и недели в надежде вновь подняться к вершинам гор, где находились их вековые каменные башни.

Младший из сыновей Топси, десятилетний мальчик по имени Хан-Бахад, попросил, чтобы его взяли в горы, как до этого ему и было обещано. Хан-Бахад уже второй год ждал, что его возьмут в горы, а потом и с караваном на рынок.

На этот раз должен был пойти в горы один из двоюродных братьев, который был намного старше Хан-Бахада, но болезнь с самой зимы не отпускала его. Лекари применяли разные методы, весной неоднократно окуривали дом больного и его одежду дымом целебных трав, а затем разжигали во дворе два костра.

Постепенно хворь и болезнь отступили, больной шел на поправку, но все равно он не был готов отправиться в горы. Такой поход, сбор материала, изготовление продукции и ее последующая реализация за пределами Чечни считались престижным делом. Каждый из молодых претендентов должен был заслужить право на это.

Детская помощь в производственной деятельности была необходима при сборке особого материала. Ребятишки могли помочь отыскать травы или мох, найти камни. Они гнали груженых животных на рынки, охраняли товар, инвентарь и животных.

Хан-Бахаду было обещано, что его возьмут в горы, но в последний момент отец передумал. Он был человеком богатым по меркам того времени: разводил крупный и мелкий рогатый скот, имел доход с различных промыслов.

– Хан-Бахад, ты остаешься дома, чтобы помогать матери, – сказал отец, собирая в дорогу своих старших сыновей и братьев.

– Я уже большой. Сто лет жду, надеясь, что возьмете меня в горы. Я даже на целую голову выше соседских мальчишек, – начал говорить мальчик, пытаясь сдержать навернувшиеся слезы.

– Сын, твой отец должен уехать по неотложным делам в Грузию. В горы отправляются твои старшие братья и дяди.

– Ну и что? Я справлюсь. Не подведу никого. Нана (мама), мне обещали, я что, провинился? Вы же все говорите: «Надо держать слово, быть честным и ответственным». А теперь что выходит? Я не хочу слышать никакие отговорки. Отпустите меня со всеми в горы.

– Да, я и не заметил, что наш сын вырос. Жена, пусть собирается в дорогу. Чему быть, того не миновать, – согласился отец. – Успокойся, Хан-Бахад! Я верю в тебя.

– Что-то беспокоит меня. Не знаю, что и думать, – сказала мать, сложив руки на груди.

– Нана, обещаю, что не отстану от остальных в любом деле.

С рассветом группа людей тронулась в путь. Наравне со взрослыми в горы шел и Хан-Бахад, унося с собой убедительные просьбы и уговоры матери, сопровождавшиеся слезами, а также наказы взрослых. Он шагал с радостью туда, где много лет назад жили его предки, а вслед ему и другим уходящим мать Хан-Бахада глядела с тяжестью на душе, скрывая слезы и горечь от расставания с сыном. Она не могла знать, что увидит его не скоро; не знал и он, какие испытания ждут его впереди. Пока Хан-Бахад дышал полной грудью, с гордостью поглядывая на ребят постарше.

На сбор сырья и изготовление продукции ушло почти все лето. После завершения изготовления продукции и приведения ее в товарный вид тщательно упакованный товар погрузили на ослов и лошадей, и небольшой караван тронулся в путь по направлению Кахетии. Благодаря своим старанию и усердию Хан-Бахад получил право сопровождать караван в Грузию.

Не успели они пройти и полсотни километров, как им встретились то одни, то другие купцы, которые направлялись в Чечню за товаром: пушниной, медом и так далее.

Обмениваясь со встреченными мнениями по поводу рынков, шаройцы приняли решение изменить маршрут и направиться к восточному берегу Аджарии, в Батум. Купцы рассказали, что это прибрежный город-порт ( с 1936 года называется Батуми. – Прим. авт. ), который основан на месте греческой колонии Бати, граница между Европой и Азией. Он расположен вдоль реки Королисцкали, а население проживает на холме (сейчас в народе называется Тамаринской крепостью в честь грузинской царицы Тамары (1166–1213). – Прим. авт.) вдоль залива и в ближайших лесах. О разных слухах о том, что Батум является центром работорговли, купцы промолчали.

– Большой город? – спросил старший из шаройцев.

– Слышали от местных, что больше двух тысяч.

– А сколько времени уйдет на дорогу?

– Дня два-три.

Действительно, к концу третьего дня шаройцы добрались на черноморское побережье Батума, который многие видели впервые. Батум с первого взгляда показался прекрасным. Сказочно красивый город утопал в зелени, разбавленной пестрыми цветами ароматных фруктов. По мнению Хан-Бахада, зрелище было бесподобным – он прежде ничего подобного не видел да к тому же впервые оказался в таком большом населенном месте.