Андрей Посняков - Московский упырь

– Боишься покалечить?

– Да нет, чтоб интересней было!

Кулачники между тем разбивались на пары. Анемподисту соперник нашелся быстро – кудрявый веселый парень, Ерошка, а вот Прохору пока не везло: никто что-то не хотел связываться с незнакомцем.

– Спытать бы тебя для начала, – почесал бороду Афанасий, коренастый жилистый мужичок, распорядитель, которого здесь все слушались. – Говоришь, знаменито дрался?

Прохор усмехнулся:

– Да уж не жаловались.

– Так что тебе все равно с кем драться?

– Да я уж сказал… Лишь бы интересно.

– Ин ладно. – Вытянув шею, Афанасий вдруг всмотрелся вдаль. – Сыщем тебе напарничка, сыщем.

Убежал, но ведь сыскал-таки, не обманул!

Другие уже, правда, начали драться, и Прохор уселся пока среди зрителей – мальчишек с девчонками, одобрительным криком выделяя хорошие удары. Долго кричать ему, правда, не пришлось: вернувшийся Афанасий подвел улыбчивого круглолицего парня в скромном темно-синем кафтане безо всяких украшений:

– Вот тебе на сегодня соперник. Доброй драки!

– Благодарствуем, – сбросив кафтан, Прохор кивнул незнакомцу. – Ну что, начнем?

Тот аккуратно положил кафтан на траву, закатал рукава рубахи и задорно улыбнулся:

– Начнем!

Выбрали на лугу свободное местечко, у самой реки, встали друг против друга; Прохор с удовлетворением отметил, как соперник выдвинул вперед левую ногу – видать, не новичок в драке.

– Бах!

И едва не пропустил первый удар – улыбчивый парень неожиданно оказался шустрым. Бах! Бах! Бах! Целая серия ударов обрушилась на Прохора с быстротой ветра, и молотобойцу пришлось срочно собраться: он-то ждал, что соперник будет долго примериваться, проверять оборону – шиш! Не тут-то было! Опа! Пропустив хар-роший удар в скулу, Прохор наконец обрел хорошую бойцовскую злость. Уклонившись в сторону, от души врезал сопернику в грудь – тот пошатнулся, но достойно принял удар. И в свою очередь ринулся в контратаку, пытаясь достать Прохора. Оп! И ведь достал-таки! Прямо в печень! Сидевшие на берегу мальчишки закричали, захлопали в ладоши…

Прохор тут же пришел в себя, глотнул воздуха, выбирая удобный момент для удара. Н-на! Обманный выпад влево… Удар! Теперь – сразу же – вправо… И снова удар, на этот раз по лицу… Хороший такой, и-и-и… раз!

Второго не потребовалось – коротко вскрикнув, соперник упал лицом в воду, подняв тучу брызг.

Прохор тут же бросился к нему – как бы не захлебнулся, однако, соперник, похоже, оклемался сам… смыв с лица кровь, обернулся с улыбкой:

– Добрый удар!

– На сегодня хватит, – подскочив, поспешно предупредил Афанасий. – Теперь уж на той неделе.

Круглолицый снова ополоснул лицо:

– Придешь?

– Приду, – улыбнулся Прохор. – Кого искать?то?

– Михайлу-боярина спросишь.

– Боярин? Ого! А я – Прохор.

– Знаю… Удар покажешь?

– Во! Всем мой удар нравится. Покажу, конечно… Не сильно ль зашиб?

– Очень даже ничего. Погоди, в следующий раз отыграюсь… Черт! – Михаил хлопнул себя по лбу. – Совсем забыл, ведь уезжаю скоро. Ну, ничего, приеду – встретимся. Пока же прощай! – Он протянул недавнему сопернику руку. – Благодарю за доставленное удовольствие.

– Взаимно! – улыбнулся Прохор.

А к берегу Яузы уже с криком бежали какие-то богато одетые люди, некоторые даже при саблях.

– Княже! Князюшка! Вон ты где, сокол наш ясный! Не зашиб ли кто?

– Ну, пошел я, – Михаил подмигнул Прохору. – Удачи!

– И тебе того же…

Прохор понаблюдал, как вертятся вокруг Михайлы прибежавшие людишки – ничуть не удивился, мало ли, кто сюда драться ходит? Может, и впрямь боярин какой? Или – князь.

Оказалось, и вправду – князь.

– Князь Михайло Скопин-Шуйский, – запоздало отрекомендовал ушедшего парня Афанасий. – Извини, друг, что сразу не предупредил – князь не разрешает, говорит, бой тогда будет нечестный.

– Так вот и познакомился с князем, – допив квас, закончил свое повествование Прохор. – Хороший человек, скажу сразу.

Иван покачал головой:

– Допустим, допустим… А ты, Митька, что скажешь?

Митрий растянул рот до ушей:

– Завтра с утра за «Голым и небогатым человеком» иду!

А случилось все так. В отличие от Прохора, Митьке повезло лишь после обедни, да и то, как сказать – повезло? Часа три прошатался около усадьбы Скопиных-Шуйских, да все зря: никто из усадьбы не выходил, не входил, вообще ворота не открывали – как тут чего вызнаешь? Ну, ясно – никак. Другой на Митькином месте так бы и рассудил да отправился бы в ближайшую корчму пить пиво, но только не Митрий. Он, правда, тоже отправился в корчму и взял там кружку пива, но не в личных целях, а по казенной служебной надобности – присмотреться ко всякого рода приходящим-заходящим. Корчма-то совсем недалеко от нужной усадебки оказалась. И там-то Митрий в конце концов и вызнал кое-что о князе Михайле. Оказывается, тот частенько захаживал в книжную лавку, располагавшуюся невдалеке, у замостья, и принадлежавшую какому-то немцу – то ли французу, то ли фрязину.

Немец оказался стариком-греком по имени Феофил. Смуглый, с острым ястребиным носом и черными пронзительными глазами, Феофил был стар и сед. И очень любил книги. Как, впрочем, и Митрий. На том и сошлись – а другие в лавку и не заглядывали. Ух и книг там было – во множестве. Разные, в основном, конечно, печатные. У Митьки, едва только вошел, глаза разбежались. Одну спросил посмотреть, другую, третью… Бегло пролистнув «Азбуковник», просмотрел «Часослов», схватил Ивана Пересветова, глянул, бросил – попросил какие-нибудь светские повести… Заодно, словно бы между прочим, поинтересовался: давно ли захаживал князь Михаил Скопин-Шуйский?

Оказывается, «молодой князь» захаживал, и не так давно, вот и сегодня к вечеру обещал заглянуть за книжицей про Александра Македонского. Надо ли говорить, что юноша проторчал в лавке, покуда в нее не заявился князь? А если б тот не пришел, сидел бы до вечера, покуда не выгнали б!

– Вот с князем и сошлись на почве книжной учености, – подвел итог Митрий. – Согласен с Прохором – хороший человек князь Михайла!

– С левой неплохо бьет!

– И книжицы изучать любит.

Иван хотел было заметить парням, что порученное задание-то они чуть не провалили – «засветились» перед Скопиным-Шуйским, да еще так, что он их точно запомнил, причем надолго.

– Да уж, – сокрушенно почесал бородку Прохор. – Об этом-то я и не подумал. Мы ведь теперь с молодым князем вроде бы как дружки!

Дружки!

Вот так-то.

На следующий день, по пути в приказ, парни опять услыхали доносившиеся с площади крики. По указу царя снова били чиновников – приказных дьяков. За мздоимство, волокиту, мошенничество… Больше всего – за мздоимство. Били от души, палками, дьяки вопили, крутились, словно грешники на адских сковородах. И все равно потом, отойдя, занимались тем же – воровали, брали мзду, мошенничали. Ничего-то их не брало – ни царский указ, ни палки. Оно ясно: чиновники – крапивное семя – живучие гады, страсть!