Ольга Суханова - До последней стрелы

– Это далеко?

– На севере. Дочь охотника, выговор нездешний… ты Гюнтер из Йоркшира. Отличное имя, тебе подходит.

До моста они доехали молча. Перед самыми воротами Робин быстро обернулся к спутнице:

– Не пугайся.

– Что?

Разбойник, не успев ответить, вдруг обмяк в седле и начал валиться то в одну, то в другую сторону. Повод выпал из его рук. Робин еле держался на лошади, судорожно цепляясь за гриву. Серые глаза, мгновение назад веселые и хитрые, затуманились. Вместо собранного главаря шайки в седле оказался крепко выпивший крестьянин. Этот крестьянин жалко болтался на коне, но умудрялся, запинаясь, горланить песню:

– Где ты успел так надраться с самого утра? – загоготал стражник у ворот.

– Да посмотри на эту рожу, сразу видно – не первый день в запое! – отозвался его напарник. – Эй, смотри не запачкай приличных людей! И за своим цыганенком следи, если хоть один кошелек пропадет – шкуру с тебя снимем!

Под хохот охраны Робин и Ясмина въехали в Ноттингем.

Старый Хью с сомнением повертел кольцо.

– Египетский камень, арабская работа. Обычно к таким еще и серьги делают.

– Были и серьги, – согласилась Ясмина.

Тон ее не оставлял ни малейших сомнений – никаких пояснений не последует.

– И, как я понял, в этот раз можно не опасаться, что какая-то из знатных дам узнает свое украшение? – торговец еще раз покрутил кольцо. – Сотня шиллингов, и ни пенсом больше.

Девушка вопросительно взглянула на разбойника, тот едва заметно кивнул.

– Хорошо.

– Готовь кошель, парень, – бросил ей Хью, повернулся к небольшому ларцу и загремел связкой ключей. – А потом держись за него крепче в городской толпе. Видно, что ты не здешний, воришки таких любят.

– Я за ним послежу, – улыбнулся Робин.

– А ты, кстати, будь поосторожнее, – сказал торговец, не отрываясь от замка. – Слышал я, что сэр Гай скоро вернется. А шериф только и ждет его возвращения, чтобы взяться за тебя всерьез.

– Спасибо, Хью. Разберемся.

Через несколько минут разбойник и его спутница вышли на улицу. До открытия ярмарки еще оставалось время, но город уже бурлил: в ворота то и дело въезжали крестьянские повозки, на рыночной площади раскладывали товар ремесленники.

– На конный рынок? – спросил Робин. – Ты хотела подобрать лошадь.

– Сначала я хотела подобрать оружие. И успеть на турнир.

– Ты это серьезно?

– Конечно.

– Во что я ввязался? – сам себя спросил разбойник. – Хорошо, будь по-твоему. Из всех городских оружейников я доверюсь только одному, к другим сунуться не рискну. А вот Мэтт точно не сдаст. Пойдем, Гюнтер из Йоркшира, и будем надеяться, что у Мэтта для тебя что-нибудь найдется. Еще рано. Подберем тебе лук, потом передохнем и поедим в какой-нибудь харчевне, – я не железный, ты, думаю, тоже. И у нас останется куча времени до начала состязаний.

– Веди.

– Да мы почти на месте. Вперед, потом налево. Вон та дверь. Привет, Мэтт, я тебе привел покупателя.

– Робин! – оружейник сгреб главаря шайки в охапку. – Что ты учудил с монахами из Ньюстеда? Шериф в ярости. У тебя новобранец? Что ему подобрать?

– Это Гюнтер, он сам скажет.

– Гюнтер? – удивленно повернулся Мэтт. – Прости, парень, я подумал, что ты сарацин.

Ясмина заметила в глазах разбойника веселые искорки.

– Легкий восточный лук, – начала она. – Три тетивы, лучше шелковые. Две дюжины самых лучших стрел. И пару небольших ножей с хорошим клинком и простой рукояткой. Таких, чтоб и в драке сгодились, и летели неплохо.

В тесной комнатушке на стенах висели ножи, несколько мечей и щитов да пара тонких кольчужных рубашек. Мэтт провел гостей к двери в самом углу.

– Проходите сюда.

Дверь вела в длинное полутемное помещение, похоже, служившее кладовкой. Ясмина увидела несколько восточных луков, выгнутых без тетивы в обратную сторону.

– Покажи мне вон тот.

– Верхний?

– Да. Черный клен, буйволиный рог, да? – она улыбнулась.

– Самый капризный лук из всех, что у меня сейчас есть. Прекрасное оружие, но ошибок не прощает.

– Мне не нужно ничего прощать.

Ясмина взяла лук, чуть отвернулась в сторону, чтобы мужчины не видели ее гримасы, – каждый раз ей приходилось собирать все силы, чтобы вывернуть оружие и надеть на него тетиву. С ее небольшим ростом и тоненькими хрупкими плечами это было тяжело, но она, удерживая лук бедром и коленом, справилась.

Али-Хаджи говорил, что не надо привязываться к оружию. Не надо давать имена клинкам, наделять луки человеческими качествами, не надо верить, что оружие узнает хозяина и связано с ним. Оно должно просто подходить.

Этот персидский лук ей подходил.

– «Восемь лап» или «Поход на Иерусалим»? – спросил разбойник и тут же заметил, как дрогнули губы девушки при слове «Иерусалим».

– Давай «Восемь лап». Как будто я знаю ноттингемские харчевни!

– В «Лапах» попроще, и там хорошенькая хозяйка, кругленькая такая.

Внимание в выбранной харчевне привлекала не только хозяйка – слишком пышная, но очень миловидная блондинка – но и два пушистых рыжих кота. Блондинка с трудом протискивалась между тесно поставленными столами, коты неотступно следовали за ней, крутясь рядом, но не мешаясь под ногами. Народ только подтягивался в город на ярмарку, и посетителей пока было немного. Робин устроился за столом возле двери, коты тут же подбежали и стали тереться о его ноги и бодаться лбами.

– Не корми их со стола! – улыбнулась хозяйка. – Испортишь мне котов, привыкнут попрошайничать! Ишь как к тебе кинулись! Пусть мышей ловят!

Разбойник рассмеялся вместо ответа.

– Садись здесь, – кивнул он, указывая Ясмине на место рядом с собой. – Поешь обязательно, а то на турнире всегда очень устаешь и волнуешься, нужны силы.

– Волнуешься? Ты сам что, тоже волновался?

– Еще как! И силы береги. Сейчас тебя за мной все равно не видно, поэтому пока выдохни и не корчи из себя парня.

– Что?

– Когда мы ехали через лес, ты держалась, как женщина. А в городе вмиг стала парнем-подростком. Осанка, походка, движения. Женщина в мужской одежде – чаще всего дурацкая затея, а ты справляешься, – он повернулся к девушке, серые глаза заискрились. – Это такой врожденный навык охотничьих дочерей, да?

Многие ровесницы были давно просватаны – кто с девяти, кто с десяти лет. Ей уже исполнилось четырнадцать, и никто из окрестных женихов ни разу не заинтересовался. Кому нужна некрасивая девочка из бедной семьи? А черные шелковые волосы, тонкий стан и пышные бедра здесь у каждой первой. Отец научил ее стрелять из лука, много раз брал с собой в горы, показывал, где выслеживать муфлонов, рассказывал, как ведет себя горное зверье, а как – лесное.