Мариан Брандыс - Мария Валевская

Спустя две недели по приезде в Вену Мария забеременела. По желанию императора, это было официально подтверждено первым императорским медиком Корвисаром. И вот же ирония судьбы! Это самое что ни есть женское достижение Марии станет одновременно ее правым политическим свершением, которое повлечет за собой ощутимые последствия общеевропейского значения. Но они не принесут проку ни самой Марии, ни ее родине.

Беременность Валевской стала для Наполеона, независимо от сентиментальных соображений, событием государственного значения. Впервые он почувствовал полную уверенность, что может стать основателем династии, вопреки утверждениям императрицы Жозефины, которая возлагала на него вину за ее бездетность. Правда, у императора уже был один незаконный отпрыск, родившийся незадолго до знакомства с Валевской от мимолетной связи с Элеонорой Денюель де ля Плэнь Ревель, хорошенькой чтицей сестры, подсунутой ему Мюратом, но в своем отцовстве он не вполне был уверен. Двухлетний Леон (впоследствии граф Шарль Леон, который в будущем должен был стать источником неустанных забот для семьи Бонапартов) был удивительно похож на Наполеона, но император не спешил его признать, так как все еще подозревал, что настоящий отец его – Мюрат. Что же касается Валевской, то даже тень сомнения не омрачала отцовской гордости. После этой героической проверки он имел право и даже обязан был развестись с Жозефиной и поискать новую императрицу, способную дать Франции наследника престола.

Все хорошо информированные мемуаристы подчеркивают заинтересованность и заботливость императора к ребенку, который должен был родиться. Об этом много пишет Констан, это признает даже не любящая Марию Анна Потоцкая, подсовывающая при случае шпильку будущей матери. «Особа, которой я обязан всеми этими любопытными подробностями, – пишет пани Анетка, – располагает письмами императора к Валевской, которые он писал тогда, когда был уверен, что станет отцом. Он именовал ее то chere, то Marie, то Madame и настаивал скорее властно, чем нежно, чтобы она берегла себя. Было видно, что он больше заботится о ребенке, чем о матери. Не так, как писал когда-то Жозефине».

В первых днях октября Наполеон отправил мать своего сына (он с самого начала не сомневался, что родится сын) из Вены в Париж. Но и сейчас еще всячески старались соблюсти видимость. Из писем Томаша Лубеньского видно, что Мария ехала вместе с супругами Витт, сообщая всюду, что возвращается в Польшу. (Некоторые биографы полагают, правда, что в действительности она поехала к матери, в Кернозю, чтобы там рожать.)

И вновь мы отданы на милость самого странного из биографов – графа Филиппа Антуана д'Орнано. Потому что только он может объяснить нам, как получилось, что внебрачный сын Марии и Наполеона родился не в отцовском Париже, не в материнской Кернозе, а в родовом поместье Валевских – в Валевицах.

И вновь мы наблюдаем зрелище, пожалуй, беспрецендентное в истории биографического жанра, – убийственную бесцеремонность, с которой этот биограф управляется с личными бумагами прабабки. Орнано представляет два совершенно различных варианта интересующего нас события. Из книги «Жизнь и любовь Марии Валевской», изданной на английском языке, мы узнаем, что наша героиня из Вены поехала не в Париж, а в родную Кернозю – и именно там получила письмо камергера Валевского, приглашающего ее рожать в Валевицах. А из этой же книги на французском языке следует, что письмо от мужа вручено было Марии в Париже. Само содержание письма, приводимого во французской и в английской версиях, также не идентично. Но покуда не станут доступными оригиналы документов из Браншуар, не стоит играть в предположения, что именно склонило семейного биографа публиковать один и тот же документ в двух вариантах.

Привожу письмо камергера по французскому изданию, именно этот вариант чаще цитируется историками и биографами.

Валевицы, 21 февраля 1810 года

Дорогая и достопочтенная супруга,

Валевицы обременяют меня все больше, возраст мой и состояние здоровья не позволяют мне никакой деятельности. И я приехал в последний раз, чтобы подписать акт, по которому мой первородный сын (от предыдущего брака. – М. Б.) становится их владельцем. Советую Вам уговориться с ним относительно формальностей, связанных с рождением ожидаемого Вами ребенка. Они будут упрощены, если этот Валевский родится в Валевицах. Таково и его (первородного сына) мнение, и я сообщаю Вам об этом. Я сознательно исполняю свой долг, призывая на Вас благословение господне.

Анастазий Колонна-Валезский.

Факт существования этого письма (в той пли иной версии) признан всеми историками, интересующимися Марией Валевской и Александром Валевским. Поступок старого камергера обычно объясняется не его врожденным благородством, а давлением со стороны императора. Наполеон по двум причинам мог желать, чтобы рождение произошло в Валевицах. Во-первых, питая к Марии любовь, он хотел, чтобы ее ребенок пользовался привилегиями законнорожденного; во-вторых, будучи в это время уже целиком захваченным приготовлениями к женитьбе на эрцгерцогине Марии-Луизе, он предпочитал, чтобы эпилог внебрачной связи разыгрался подальше от Парижа.

В результате приглашения пана Анастазня спустя неполных три месяца в селе Белява, по соседству с Валевицами, была внесена в метрическую книгу следующая запись:

«Село Валевицы. Одна тысяча восемьсот десятого года мая седьмого дня. Перед нами, белявским приходским священником, Служителем Гражданского Состояния Белявской гмины Бжезинского повята в Варшавском Департаменте, предстал ясновельможный пан Анастазий Валевский, Староста Варецкий в Валевицах, имеющий жительство семидесяти трех лет от роду, и явил нам дитя мужеска пола, каковое родилось в его дворце под нумером один мая четвертого дня сего года в четыре часа пополудни. Заявив, что рождено оно от него ясновельможной Марианной Лончиньской, дочерью Гостыньского старосты, двадцати трех лет от роду, и что желает он дать ему три имени Флориан, Александр и Юзеф. По оглашении сего заявления и предъявлении нам младенца в присутствии Вельможного пана Станислава Воловского, посессора Валевинких владений в Валевицах, имеющего жительство тридцати лет от роду, а тако же пана Юзефа Цекерского Доктора Хирургии Медицины Филозофа и Профессора Хирургии и Акушерии, Доктора Светлейшего Фридерика-Августа Короля Саксонского Князя Варшавского члена Совета Здравия, Директора Института Акушерии в городе Варшаве имеющего жительство под нумером триста тридцать два в своем особняке на Новом Месте тридцати двух лет от роду.

Акт сей по прочтению оного нами и свидетелями был подписан. Священник Ян Венгжинович Белявского прихода Служитель Гражданского Состояния, Юзеф Цекерский, Станислав Воловский посессор».