Калле Каспер - Буриданы. Катастрофа

– А Тарту уже в ваших руках?

– Да, полгорода в наших руках, но занять весь город мешает река….

– И когда вы надеетесь добраться до Ревеля? Не беспокойтесь, я не хочу выведать военную тайну, я всего лишь волнуюсь за своих детей. Два моих сына и дочь в Таллине, другая дочь в Тарту. Война всех нас разлучила.

– Не беспокойтесь, фрау Марта, через две недели Эстония будет освобождена.

Надо же, уже называет мою жену по имени, удивился Алекс и хотел покашлять, но Марта резко обернулась.

– О, Алекс, наконец-то! Иди, я познакомлю тебя с генералом. (Значит, это действительно был генерал.) Представь себе, он наш дальний родственник, его кузен – второй муж Беатриче.

Беатриче, одну из двоюродных сестер Марты, Алекс помнил хорошо, когда они с Мартой нанесли свой первый визит Беккерам, эта эффектная, совсем не похожая на немку брюнетка только что развелась со своим первым мужем, каким-то русским, заметно позже она вышла замуж в третий раз, за некоего американца; родственник генерала, следовательно, был при деле в промежутке.

– А это мой муж, один из лучших специалистов по семеноводству во всей Европе.

Алекс чуть не икнул: выходит, надо дожить до семидесяти лет, чтобы услышать такие слова из уст жены – то-то дети жаловались, что мама скупа на похвалу.

Очевидно, благодаря такой характеристике генерал, пожимая ему руку, сделал это весьма почтительно. Они, кстати, походили друг на друга телосложением, только вот черты лица генерала казались более волевыми, а взгляд серых глаз был подобен орлиному взору.

– Генерал выбрал нашу мызу своим командным пунктом. Он знает эти края, они вместе с твоим графом воевали в армии Ландесвера. [2] Ландесвер – добровольческие отряды, сформированные балтийскими немцами для сохранения своей власти в Латвии и Эстонии в 1918-1920 гг.

Неужто балтийский немец, подумал Алекс удивленно, но нет, как генерал сам объяснил, он пришел на ту войну добровольцем, из Германии.

– Тогда вы нас побили, и ваши ребята воевали очень храбро, – вспоминал генерал великодушно, – сейчас, конечно, соотношение сил иное, но все равно, я рад, что не вы, эстонцы, наши противники.

– Да, в этой войне мы не участвуем, – кисло улыбнулся Алекс.

Он пригласил генерала поужинать, за что был вознагражден благодарным взглядом Марты.

Из спальни послышался голос старого Беккера, тесть проснулся после обеденного сна, и Марта заторопилась к нему, после чего генерал вежливо простился и пошел изучать, как продвигается обустройство командного пункта.

Ужин прошел оживленно, генерал по-прежнему был сверхгалантным и сделал Марте множество комплиментов по поводу приготовленных яств, восхищался салатом оливье, расхваливал жаркое из свинины, а когда на столе появился клубничный торт, признался, что так роскошно его не угощали даже в Париже.

«Вы участвовали во французской операции?» – полюбопытствовала Марта, и генерал подтвердил, да, и не только участвовал, а именно его армия завоевала Париж, и, словно опасаясь, что ему не поверят, вытащил портмоне, а оттуда фото, на котором красовался рядом с Гитлером на Елисейских полях.

Хорошо, что не удалось привезти Викторию, подумал Алекс, сидела бы дочь сейчас за столом, смогла бы ли она удержать язык за зубами, она же была франкофилкой. Марту военное прошлое генерала как будто не смущало, она вообще словно переродилась, и Алекс даже почувствовал что-то похожее на ревность, заметив, что Марта надела свое самое нарядное платье и сапфировые серьги, беккеровский подарок к их свадьбе. Однако он скоро понял: у Марты сегодня праздник. Два десятилетия жена жила в изоляции, общаясь только с ним и с детьми, и теперь, наконец, получила возможность разговаривать на родном языке с человеком, равным ей по интеллекту.

Взглянув на фото, Марта вернула его генералу и словно мимоходом спросила:

– Вы, кажется, любимец Гитлера?

Это, пожалуй, слишком громко сказано, возразил генерал, но, в отличие от некоторых других военачальников, у него с фюрером действительно неплохой контакт.

– Гитлер очень много сделал для Германии, – продолжил он проникновенно, – в результате последней войны нас поставили на колени, а он поднял народ и внушил, что мы достойны большего.

– И вы не боитесь, что вас снова опрокинут? – продолжала Марта расспросы.

Нет, генерал такого страха не испытывал.

– Мы свое дело знаем. В военном смысле Германии сейчас нет равных.

– Да, но Россия не Польша и не Франция, – возразила Марта. – Боюсь, вы не знакомы с теми условиями, в которых вам придется воевать. Одни просторы чего стоят, по степи, например, можно ехать часами, не встретив ни единой души. Словно на море. Вы утонете там.

Генерал слушал ее с интересом.

– Роммель рассказывал нечто похожее о пустыне, – отметил он, когда Марта закончила, – дескать, она напоминает море. Кстати, он сделал из этого выводы, даже так и сказал: я провожу танковые операции, словно морские бои.

Генерал немного подумал.

– Но я уверен, что это не станет непреодолимым препятствием. Современная война, фрау Марта, не похожа на прежние. Это совсем иные боевые действия, с использованием техники. Гитлер как-то сказал, будь у Наполеона самолеты и танки, он никогда бы не проиграл русскую кампанию. И он прав, ибо на чем построено военное искусство? На маневре. Раньше маневр требовал большого расхода физических сил. Когда французы дошли до границы с Россией, они уже немного подустали, а когда преодолели тот простор, о котором вы говорили, и вошли в Москву, выдохлись. Какие уж там маневры? Но танки не устают. Нет, я думаю, у русских против нас нет ни единого шанса.

– Даже несмотря на боевой дух? Разве не вы говорили днем, что они воюют, не страшась смерти?

– Да, невзирая на это. Кстати, я надеюсь, их пыл скоро угаснет. Гитлер приказал не применять по отношению к коммунистам обычные правила войны, не брать их в плен, а расстреливать на месте. Думаю, это должно возыметь результат, ведь именно политруки гонят русских солдат в бой.

Марта кивнула, словно ответ ее удовлетворил, Алекс же с ужасом подумал, какие опасности подстерегают Лидию, когда немцы займут Таллин. Лидия долго скрывала от родителей, что вступила в Коммунистическую партию, но потом газета опубликовала ее фото и рассказ о ней как об идейной коммунистке, и она во всем призналась.

Генерал, кажется, понял, что его слова могли показаться циничными и жестокими.

– Но своим солдатам я такого приказа, естественно, не давал, – продолжил он, словно извиняясь.

Однако Марта не обратила внимания на эту реплику.

– Хорошо, – сказала она, – допустим, что вам удастся выиграть войну. Что дальше?

– Это уже вне моей компетенции, – смеясь, генерал поднял руки. – Этим займется гражданский корпус.