Анатолий Шахаров - «Лишь бы не было войны»

Надо вернуться к раненым, собрать оружие. По сравнению со звуком боя, сейчас тишина. Вокруг все та же природа, наша родная. Вот только все вокруг в гари и запахе мяса, снег почерневший, с красными пятнами. Работа не закончилась и надо все успеть. Может придти приказ о продолжении наступления.

Небо не для войны

Летчик отряхнул куртку от прилипшей где-то сухой грязи резкими движениями руки и, медленно вышагивая, направился в сторону своего самолета. Приказа взлетать не было. Он просто хочет увидеть своего коня. Погода отличная и для полетов в самый раз. Однако придется подождать. Молодой парень не так давно обучился на пилота. Сказать, что он опытный и вовсе нельзя. В его груди горит заряд радости и желания сражаться в воздухе, он очень благодарен судьбе, что попал в авиацию. Летчик ходит возле своего самолета и мысленно всего его ощупывает. Очень хочется снова его оседлать. Очень хочется внести свой существенный вклад в дело Победы. Сила летчика находится в небе. И он ждет своей судьбы.

Рокот винта. Машина сотрясается. Знакомая вибрация. Пилот сидит в кабине и выдвигает самолет на полосу. Несколько других самолетов медленно делают то же самое. Есть задание. Необходимо обстрелять колонну врага на шоссе. Расстояние не малое, поэтому много времени на атаку не будет. Нужно правильно идти по маршруту, на отклонения просто не хватит горючего. Есть риск не дотянуть обратно.

Пора. Разгон по полосе. В небе! Сзади догоняют остальные. Набирать большую высоту нет смысла. Теперь сосредоточиться на местности и карте. Ориентиры видны. Идем вперед. Местность протекает под самолетами. Проходит нужное время. Ориентиры показывают скорое приближение к предполагаемому местонахождению колонны. Выходим на шоссе. Идем вперед и всматриваемся. Ждать долго не пришлось. Темная полоса, растянувшейся колонны, отчетливо видна. Мы рассредотачиваемся и готовимся атаковать по очереди. Пилот идет первым, видит вспышки в первых рядах колонны, снижает высоту и атакует. Дальше идет в разворот направо, где больше леса, идет по кругу, чтобы атаковать повторно. Еще раз повторяет маневр и разряжает почти весь боекомплект. На второй раз колонна выглядит иначе. Много дыма и целиться почти невозможно. Вдоль шоссе по лесистой стороне летчик направляет машину обратно. Все целы, осталась дорога домой. Уходим вдоль шоссе, чтобы скрыться из обзора уцелевших в колонне, затем резко меняем курс и идем в сторону аэродрома. Идем низко, чтобы быть меньше заметными для погони. Встаем на курс. Снова ждем, пока пройдет достаточное время. И все же одному из нас не повезло, до аэродрома не дотянул. Сел в поле.

На аэродроме летчик спрыгнул на землю. Внутри было напряжение. Не было радости от выполненного задания. Омрачало то, что один самолет не известно на сколько выбыл из дела. Если его заправят, возможно, он сумеет взлететь. На душе скребли кошки. Как бы ни радостно было подниматься в воздух и чувствовать эту свободу, бой не может оставить внутри светлые чувства, пусть это и враг, все же смерть оставляет отпечаток в душе. Но это работа. Все-таки жизнь не перестает показывать всю бессмысленность человеческих игр в войну, игр сердцами матерей. Ценность мирной жизни постоянно давит на сознание. Неужели все войны только для того, чтобы людям осознать то, что они итак давно знают? Видимо людям все мало. Но пока придется бить немцев.

Расплата или возмездие?

Всему телу приходится сопротивляться штормовому ветру. Матрос бежит по палубе, дышит стихией. Опыт и привычка помогают держать равновесие и не отвлекаться от своей задачи. Как бы не было приятно вдохнуть свежего воздуха, сырость и ветер быстро помогают захотеть вернуться внутрь. Матрос занимает свой пост. Группой кораблей мы идем на перехват немецкой группы. Мы должны не допустить проход транспорта. Наверняка его охраняют, а возможно там и подлодки. Погода плохая, значит бой будет ближним и очень опасным. Да и продлится он скорее всего не долго.

Становится светлее. Через несколько десятков минут мы выйдем в сектор видимости противника и станем видны ему. Начинает пробиваться солнце. Значит, все будет немного иначе, чем предполагалось.

Капитан наблюдает за горизонтом. Машины идут почти в полный ход. Кто сегодня выполнит свои задачи, немцы или мы? Да, совесть на нашей стороне. Мы защищаем нашу страну, а они вторглись в чужую. Но если Бог и есть, то он сам распределяет смерть и жизнь. Победа все равно будет за нами, но какой ценой? Все, что мы должны сложить в пламя Победы, это какая-то расплата? За что именно? В голове нет точного ответа на этот вопрос. Однако внутри эхом отзывается все тот же голос, который верит в Победу. Он говорит – преступление против жизни, против своих соотечественников, против веры и святых, против исконных ценностей древней Руси, против самих себя, против совести. Капитан не дает этим мыслям двигаться дальше, словно их кто-то может услышать. Ему достаточно того, что сейчас ему не в чем упрекнуть себя, он идет вперед для расплаты за прошлое, или принесет возмездие врагу. Все это заставляет перестать думать о мишуре, которая облепила людей. Идеология, форма, цели. Капитан знает главное, на всех кораблях – люди. И каждый выполняет свою задачу и считает своим долгом служить верно. Значит, нельзя заранее все предугадать. Быть готовым умереть, но сделать все, чтобы решить поставленную задачу, вот это в наших силах!

Хорошо бы сюда в мирное время!

Он сосредоточен, одновременно расслаблен, чувствует себя свободно, уверенно. В небе для него нет равного противника. По крайней мере, он с такими в воздухе еще не встречался. В кресле пилота он чувствует себя как на домашнем диване, а управление поддается ему словно послушная лошадь. Он решает использовать боекомплект по наземным целям и наклоняет руль вперед. Мотор ревет на полную, максимально дает вибрацию на кабину. Немецкий пилот точно направляет машину к линии окопов, высота резко снижается. Почти на критической высоте асс тянет руль и, на выходе из пикирования, дает меткую очередь. Столбы пыли взметаются и подтверждают точность. Но оставлять весь боекомплект он опасается, второй заход уже не делает. Обратный путь может принести нежданную встречу с воздушным противником, а немец прагматичен.

Удовлетворенный поражением живой силы противника в окопах, дает вираж, сначала проходит над порядками своих, затем набирает высоту и берет направление на аэродром. К чему он до сих пор здесь не может привыкнуть, так это к расстояниям. Длина маршрута здесь всегда вносит коррективы в возможности боя. Порой приходится достаточно долго лететь в мирном небе. В такие моменты солдат всматривается в одеяла лесов, удивляется замысловатостью петляющих речушек, играющих с ним бликами солнца, отмечает разные цвета лугов и полей. Что-то внутри постоянно зовет к миру, к спокойствию. Хорошо бы было здесь попутешествовать, не опасаясь противника, в мирное время! Гул двигателя выбивает из приятных размышлений и солдат отбрасывает чувства. И снова в голове правят мысли о силе немецкого оружия и непогрешимости идей рейха. Солдат уже не замечает, что в этих мыслях нет ни капли счастья, есть только убеждение, что он воюет за правильную идею. И воюет он очень хорошо. Он отводит глаза от красоты вокруг и хмурым, немного надменным, взглядом упирается вперед. Но это до следующего раза, когда яркие чувства внутри вновь неожиданно возьмут верх, и он снова на время превратится в простого ребенка, которому все интересно и все радует. Ну а пока он выбирает быть правильным солдатом, асом в небе, и не обращать внимание на тошнотворный ком на сердце и до боли напряженное горло. Он это считает частью своей работы, не обращать внимания на голос души. Этот голос он когда-то добровольно заменил на голос Фюрера. И пройдет еще немало времени пока он снова не встретится с этим выбором, чтобы осознать, от чего он решил отказаться. А пока он верит в праведность идей Германии.