Александр Железняк - Огонь веры

Когда Гакрита взяли на корабль, то он решил, что его спасение – это дело рук Божьих и его судьба отныне должна принадлежать Создателю; он вознамерился стать послушником в монастыре святого Лукрециана. Именно такую цену Гакрит посчитал достойной за своё избавление от погибели. Вскоре Гакрит стал монахом Гиртом Иссимарским, и глава ордена Илларион разглядел в нём силу творить чудеса.

Очень немногие были отмечены Божьим благословением вершить чародейство, и Илларион, будучи сам из таких, взялся обучать нового брата ордена искусствам, сокрытым от множества смертных, но позволяющим подчинять себе неведомые силы. Много времени прошло, прежде чем Гирт сумел освоиться со своим даром, однако ему это удалось, и он начал влиять на судьбы мира.

Его сила превзошла все ожидания лукрецианских мудрецов. Гирт был самым талантливым чародеем во всём королевстве, за что и был призван ко двору короля Павла Второго в качестве члена Королевского совета. Будучи сведущим в науках не только мистических, но и естественных, он быстро завоевал доверие короля. Почти пятьдесят лет Гирт служил советником при трёх монархах, и его советы обеспечили Энелии могущество и процветание.

Гирт Иссимарский открывал новые виды обработки почв, строительства дорог и городов, возведения плотин, добычи ценных руд и способы выплавки металлов. Благодаря ему двор энелианского монарха слыл одним из самых просвещённых среди северных королевств, куда съезжались самые прославленные музыканты, поэты и архитекторы со всего известного мира. За всё то время, что Гирт стоял по правую руку от престола, народ Энелии увеличился в числе вдвое. Значительная часть свободных людей стала жить в новых городах, возведённых по замыслам королевского советника. При всех монастырях и храмах стали открываться школы для обучения простых людей грамоте.

Но всё это искусство, вся эта мудрость ничего бы не стоили, если бы у Гирта не было власти видеть будущее и желания повелевать им! С первого же своего дня, как он переступил порог королевских чертогов, он нажил себе немалое количество врагов. Чародей обличил немалое количество бездарей и казнокрадов, скрывавшихся в толпе государевых людей. Значительные прежде люди при Гирте перестали иметь влияние на короля и остались не у дел. Представители древних и могущественных родов оказались отставлены от власти, и они рвали и метали в своих вотчинах. Немало нападок предвидел Гирт на себя и отвратил их все, и всю власть свою он обрушил на головы неприятелей. Свои чародейские познания он, не скупясь, применял для того, чтобы расправляться с врагами. Погибали наследственные земли, замерзали и горели урожаи, ветшали и рушились родовые замки, сыновья баронов и графов рождались хилыми и вскоре погибали… Ни одна знатная фамилия, восставшая против королевского советника, не осталась нетронутой.

Будучи не в силах возобладать над своим последним противником – временем, – Гирт оставил все государевы дела и вернулся в Илларионову обитель. Именно так, по имени старого учителя Гирта, стали называть новый главный монастырь ордена лукрецианцев, возведённый по приказу Гирта. Старый наставник давно уже почил, и бывший королевский советник взял на себя обучение молодых чародеев. Одним из них и стал Лит: Гирт увидел в нём нечто такое, что, наверное, однажды Илларион разглядел и в нём самом. Впрочем, он ни разу не обмолвился ученику о том, что видит в судьбе юноши.

Обучив Лита тем вещам, которые ему мало кто мог рассказать, и, поведав о мире то, что ему было нужно узнать, Гирт отправил его в путешествие, в котором ему предстояло научиться многим большему, чем если бы он оставался в тиши монастырских стен.

Решение главы ордена распустить всех учеников вызвало удивление и смущение среди остальных наставников. По традициям ордена чародеи должны были оставаться в монастырях или при храмах и все свои магические знания применять на пользу стране и во имя Бога. Паломничества допускались, но только когда монахи полностью совладают со своим магическим даром, но Гирт повелел иначе. Все молодые чародеи отправились в те места, куда он им указал, а после этого они будут вольны делать то, что захотят.

Лит в пути по пустой, пыльной дороге через землю Риндай думал о последнем напутствии своего учителя:

– Ты должен будешь ехать в Варийскую долину, в сердце нашего ордена – Столпы Лукрециана, настоятель примет тебя со всем почтением.

– Но, учитель, я знаю ещё так мало…

– Ты знаешь достаточно, поверь мне, ты готов к путешествию.

– Моё образование…

– Твоё образование отныне будет зависеть только лишь от тебя самого. Все мудрецы мира бессильны перед тем, чтобы открыть тебе глаза на мир. Ты должен будешь сделать это сам. Ты знаешь основы, на тебе лежит Божья благодать, как ты ей распорядишься – только твоя воля.

– Я принимаю ваше испытание на веру, учитель, – опустил глаза Лит и скорбно поклонился.

Гирт положил ему руку на плечо:

– Я вижу, как тебя точит червь сомнения. Запомни этот момент, сын мой. Он будет повторяться ещё великое множество раз! Но не дай сомнению сгубить благородные порывы твоей души!

– Да, отец, – смиренно ответил Лит тогда.

Сейчас он ехал и вспоминал всё, что вынес из Илларионовой обители.

Он не считал своё обучение законченным, и более того – он считал его лишь едва начавшимся: Лит пробыл в монастыре не многим более трёх лет. И за это время ученик чародея не овладел всерьёз ни одним значимым магическим искусством: материя не слушалась его, стихии едва откликались на его зов, а искусство прозрения едва ли было сильнее, чем у человека с закрытыми глазами. Лит чувствовал в себе присутствие чего-то могущественного, но пока не мог с этим толком никак совладать.

До Варийской долины, которая находилась на западной границе королевства, оставалось не больше чем двое суток пути. Монах уже миновал Вылему – вольный город, являвшийся главным в Риндае. Там сидел городской голова и туда же собирались владетельные государи всего риндайского края.

Риндай считался одной из самых свободолюбивых земель во всей Западной Чети. Народ, населяющий эти земли, – ринды очень долго сопротивлялись продвижению влияния Ланара на здешние земли. Ринды были полукочевыми жителями леса, и своих вождей они избирали сами, из числа наиболее достойных соплеменников. Риндам чужда была идея наследственной власти, и потому они воевали с энелианскими князьями, покуда у тех не лопнуло терпение и, наконец, не было заключено соглашение о том, что Риндай войдёт в королевство, но только в качестве вольной земли.

Князья построили крепость – Вылему, которая должна была стать столицей Риндая и опорой княжеской власти, но местные жители с опаской отнеслись к идее этой крепости и потому наместник вскоре уехал из Вылемы, так как ему некем там было править. Со временем ринды, насмотревшись на порядки энелианцев, начали строить свои деревни и жить в них вместо лесных чащ. Чуть позже ринды стали жить и в самой Вылеме, когда тогдашний Хранитель Запада Хатьоф Саврский вывел последних воинов из вылемской крепости. Вокруг неё вырос город, который также стал вольным, где ринды выбрали себе городских советников из своего числа.