Анатолий Егин - Блеск власти

Бекляри-бек начал срочно искать братьям замену. Новым его избранником на престол стал шестнадцатилетний Токта, один из самых младших сыновей Менгу-Тимура, который с удивительным напором рвался к власти. Но как убрать сразу всех четверых? Однако Ногай был гением интриги, он притворился смертельно больным и позвал братьев-соправителей приехать проститься с ним в его кочевье.

Все четверо, Тула-Буга, Кучек, Алгуй и Тогрул, прибыли в шатер Ногай-ака, как он сам себя называл, незаконно присвоив звание старшего в роду Чингисидов. Бекляри-бек, по-прежнему притворяясь тяжелобольным, начал свою нравоучительную речь:

– Дети мои, я служил отцам нашим в старину и недавние времена, я был уполномочен еще ханом Берке блюсти порядок в доме потомков Великого Потрясателя Вселенной, деда нашего Чингисхана. Мне больно смотреть на распри, которые идут в борьбе за трон Великого Бату-хана. Вам необходимо срочно собрать курултай [1] Собрание знати для решения государственных вопросов ( монг. ). , дабы я дал вам мир, пока еще жив.

Пока старец так говорил, а ханы-соправители со смирением слушали его, люди Токты и Ногая потихоньку перерезали немногочисленную охрану братьев, по сигналу ворвались в юрту и схватили всех четверых.

Старец Ногай-ака как ни в чем не бывало поднялся с лежанки. Взяв Токту за руку, он подвел юношу к пленникам и, показывая на Тула-Бугу, произнес:

– Вот он завладел троном твоего отца, эти сыновья отца твоего согласились с ним. Это они задумали схватить и убить тебя. Я отдаю их в твои руки: умертви их как хочешь!

Токта без колебаний отдал приказ убить братьев тут же, в том числе и единокровного Тогрула.

Но не вся охрана братьев-соправителей была уничтожена, чувствовавший беду за версту шурин Тогрула черкес Айдарбек по приезде отвел своих людей подальше в темноту и сразу не понял, что у юрты Ногая идет резня, а когда понял, что происходит, не стал вступать в бессмысленный бой с большими силами Токты и Ногая. Когда же из юрты вынесли трупы убитых братьев, он во весь опор поскакал в Сарай. К утру, загнав трех лошадей, Айдарбек был в покоях сестры своей Арибах, действовал быстро и решительно, как горный орел.

– Сестра, пока не пришло известие о смерти мужа твоего хана Тогрула, его сын Узбек должен умереть!

Арибах чуть было не лишилась чувств.

– Сестра! Сестра! Опомнись, он не должен умереть совсем, он должен умереть для людей. Считай, что он умер сегодня ночью, и сейчас же утром мы похороним куклу, завернутую в кафан, а завтра я увезу мальчика к нашему отцу в горы, где никто и никогда его не найдет, если нам с тобой это не понадобится. Иди быстро, учи мальчика умирать, да так, чтобы его мертвым все служанки видели, а я пойду с муллой договорюсь.

События развивались стремительно, Арибах понимала, что убийца Тогрула Токта станет теперь ее мужем, таков закон. Этот юнец в борьбе за власть будет уничтожать всех на своем пути. Узбека он точно убьет, ибо отец его уже прикоснулся к трону. Сына надо спасать! Действовать нужно быстро! Тонкая артистическая натура Арибах разыграла случившуюся трагедию с такой силой, что все окружение заливалось горючими слезами, и стены дворца стенали вместе с рыдающими. Арибах тоже рыдала неподдельно, непритворно глотала горько-соленые слезы, она любила Тогрула всей душой, как могут любить черкесские женщины, мысли ее все время возвращались к мужу, она чувствовала, что душа его рядом с ней.

Тогрул был талантливым, смелым человеком, во многом похожим на своего отца Великого хана Менгу-Тимура, но ему не хватало наглости, так нужной властителям. Он должен бы сидеть на троне отца, который выделял его из других своих детей, но тогда Тогрулу нужно было бы убивать родных братьев в борьбе за престол. Смог бы он это сделать? Скорее всего, нет. Муж ее был мечтателен и доверчив, потому и сам стал жертвой. Тогрул всегда с нежностью относился к ней, она была его любимой женой, советчицей и отдушиной. Но любимого мужа уже нет, его не вернешь. Сына! Сына спасать нужно! Арибах, никому не доверяя, сама спрятала Узбека в огромный сосуд, и они с братом наметили план спасения мальчика. А сегодня, когда отряд Айдарбека скакал по зеленой степи, Арибах постоянно молилась, уповая на Аллаха Всевышнего и брата своего единокровного.

Две сотни монгольских воинов во главе с Айдарбеком шли по степи с короткими стоянками, которые больше требовались коням, чем людям. Еще Чингисхан приучил своих воинов подолгу не сходить с коней, они могли есть и пить на них, спать и даже справлять нужду, не покидая седла. Через пять дней воины увидели на горизонте большую гору и чем ближе подъезжали к ней, тем величественней она казалась. Над горой плыли кудрявые облака, едва не задевая ее вершину, воздух становился прохладней и чище, чаще приходилось переезжать через холодные прозрачные речушки.

В районе пятиглавой горы отряд спешился, стали готовиться к отдыху, часть людей заготавливали дрова, другие отправились охотиться на дичь, которой в этих местах было в изобилии. Айдарбек приказал проверить упряжь, подковы, дальше дорога будет пролегать в горах, а камни – не пуховая подушка степи.

К вечеру следующего дня отряд двигался по ущелью вдоль реки Мары, все дальше и дальше удаляясь в горы Кавказа. Еще не стемнело, когда они подъехали к усадьбе черкесского князя Елбаздука, отца Айдарбека и Арибах. Сын спешился и вошел в родной двор. Огромная кавказская овчарка рванулась было вперед, но, почуяв родной запах, остановилась в нескольких метрах от давно отсутствовавшего хозяина и завиляла хвостом.

Айдарбек открыл дверь в саклю. Князь Елбаздук сидел за столом в парадной черкеске. Гладко выбритые щеки, причесанные усы, белая шерстяная шапка придавали ему торжественный вид. Князь готовился к встрече с сыном уже несколько часов, передовые разъезды его войска еще днем заметили монгольский отряд, поднимающийся в горы, глазастые дозорные рассмотрели, что возглавляет его Айдарбек, и доложили Елбаздуку.

Сын стоя, как это положено в черкесских семьях, поздоровался с отцом и молча вытянулся перед родителем, ожидая его приказаний.

– С чем прибыл, Айдарбек, со славой или позором?

– В борьбе за трон Тогрул убит его братом Токтой.

– Ты не смог защитить своего хана?.. Зачем тогда приехал домой? Хочешь замусорить отчий дом позором?

– Отец, разреши сказать слово.

Ни один мускул не дрогнул на каменном лице Елбаздука.

– Я прекрасно помню наш моральный кодекс Уэркъ хабзэ: жизнь продай, купи честь! Но силы были слишком неравны, глупая смерть не принесла бы чести. В той ситуации Тогрула спасти было невозможно, я решил спасти его сына – наследника престола Бату-хана.