Игорь Кузнецов - Беларусь легендарная

На этом сходе Господь назначил каждому творению свою еду.

Сатана выпросил для себя овес, желая таким образом быть хозяином лошадей. В это время подоспел святой Юрий и стал просить и ему назначить какую-нибудь пищу.

Бог дал Юрию осот. Юрий попросить у Бога что-нибудь получше. Бог сказал ему:

– Если отберешь у сатаны овес – твой будет.

Юрий, не теряя ни минуты, опередил сатану и засел у дыры, где ходили нечистые. Сатана, чтобы не забыть, шел и повторял: овес, овес, овес…

Тут Юрий выскочил из кустов и крикнул неожиданно: ага!..

Сатана испугался, потом, опомнившись, стал плеваться:

– Тьфу, забыл, что говорил!

– Ты говорил «осот», – подсказал ему Юрий.

Сатана стал повторять «осот» вместо «овес» и отправился в свое царство.

Юрий поспешил к Богу и был назначен покровителем скота.

Поэтому пастухи считают большим грехом не побывать на праздник святого Юрия в церкви, a крестьяне – не наварить овсяного киселя.

(«Виленский вестник»)

Жила одна вдова. Была у нее черная с белым пятном корова. Назначил святой Юрий волку съесть эту корову. Услышала об этом вдова. Соседи ей посоветовали замазать белое пятно у коровы чем-нибудь черным. Вдова так и сделала. Искал-искал ту корову волк и не нашел.

Пришел он к святому Юрию и стал жаловаться ему, что не нашел такую корову. Святой Юрий узнал, что за штуку устроили волку, и назначил ему съесть черную корову. Пошел волк искать уже черную корову. А вдова тем временем услышала и отмыла у коровы пятно. И в этот раз волк не нашел своей коровы. Ходил долго так волк, искал все корову то с пятном, то черную, a вдова все предупреждала его приход – и сдох волк от голода.

(П. Демидович)

Рано, чуть свет, на заре, сошли с неба на землю святой Касьян и Николай Чудотворец. Идут они себе по дороге и говорят о том, как Бог все красиво на свете устроил. Шли, шли святые угодники и видят, что мужик застрял в грязи с возом дров. Увидел мужик святых угодников, бух им кулем в ноги:

– Святой Касьян, угодник Божий, помоги! Свечу тебе поставлю.

А Касьян говорит:

– Да, буду я ради тебя свою райскую одежду марать.

А на нем одежда вся золотая с блестящими камнями.

Почесал мужик затылок, видит, что с Касьяном поделаешь, повернулся к Николаю Чудотворцу: он – мужицкий заступник, на нем и одежда мужицкая: сорочка беленькая и оборочка вместо пояса.

– Николай, угодник Божий, покровитель ты наш всевышний, помоги!

Послушал Николай мужика. Засучил свитку и полез в грязь, поднапрягся и вытащил воз мужицкий.

Поехал мужик дальше. Походили угодники еще по земле, приходят на небо. Увидел их Бог и спрашивает:

– Ну что, Николай-угодник и святой Касьян. Где были, что видели?

Касьян говорит:

– Были мы, Господи, на земле; видели, как мужик вез на базар дрова и в грязи увяз.

– Ну и что же, помогли вы мужику?

– Нет, – говорит Касьян, – я пожалел марать свою райскую одежду.

– А ты, Николай?

– Я немного, – говорит, – помог; видишь, вот в грязи испачкался.

– Слава тебе, святой Николай. За это тебе люди будут служить молебны два раза в год; а тебя, святой Касьян, в три года раз…

(Е. Романов)

Вы знаете, что Михась в среду Нядзелю вез, когда ехал в Барановичи?

Едет он, вдруг бежит барышня вся в белом и просит:

– Человек! Подвези меня.

Он говорит:

– Садись.

Она села. Едет Михась, видит вдалеке бегут две белые собаки. Барышня, как собак усмотрела, спряталась под фартук в бричке и просит у него:

– Человек, не говори ты собакам, что меня везешь.

Вот догоняют бричку собаки и спрашивают у него:

– Человек, не бежала сюда барышня в белом?

Он говорит:

– Нет, не бежала, не видел.

Они его облаяли, да и побежали в лес. Тогда барышня встала и говорит:

– Хорошо, что ты им не сказал, что тут я, Нядзеля. Если б ты им это сказал, они бы меня разорвали, и у вас не было б никогда Нядзели, были бы только будни.

Слезла она с брички, да и куда-то пропала.

(П. Демидович)

Встретились как-то Среда и Пятница на распутье, да и пошли дальше вместе. Вот идут они, идут да встречают человека, который возвращался с ярмарки домой. Поравнялся с ними человек, да как взглянул, что идут какие-то путники женщины, сказал им: «Добрый день» – и поехал дальше. Отошли Среда и Пятница да начали спорить, кому это человек сказал «добрый день». Одна говорит – мне, и другая – мне. Долго спорили, наконец, решили вернуться и спросить у самого человека.

Перелетели они назад да опять встречают того человека. Глянул человек да сразу и узнал, что это те же самые. «Что за черт, – думает он, – что за явление такое? Я же встречал их на распутье или около поворота, а тут вот отъехал, а они идут навстречу. Кто их поймет, кто они такие, скажу опять им: «Добрый день».

Спохватился он и говорит:

– Добрый день!

– Человек, – спрашивает Среда, – кому ты сказал: «Добрый день»?

– Чего? Тпру! Чтоб тебя волки зарезали! – крикнул человек на лошадь, останавливая ее.

– Кому ты сказал: «Добрый день»? – спрашивает уже Пятница.

Человек посмотрел то на одну, то на другую и говорит:

– А я знаю! Бог вас знает, кто вы такие!

– Мы – Среда и Пятница. Кого ты больше ценишь, Среду или Пятницу?

– Среда и пятница – хорошие деньки. Мы их ценим.

– Нет, но кого ты больше любишь, Среду или Пятницу?

– Мы больше любим воскресенье, потому как это праздник.

– А из нас кого больше?

– В среду не всё едят, а в пятницу еще не прядут и не пашут.

Увидели Среда и Пятница, что от хитрого мужика ничего не добьешься, плюнули да пошли дальше. Мужик отъехал немного, оглянулся и говорит:

– Еще спрашивают, кого мы больше ценим. Обе голодом морят да еще почета хотят. Тот в почете, кто нам есть дает.

(А. Сержпутовский)

Крестьянка с прялкой

Сидела раз в пятницу поздно вечером молодица под окном и пряла. Слышите, кто-то в окно стучится. Распахнула она окно, смотрит: баба старенькая, сморщенная, как сучок, стоит и спрашивает у нее:

– Что ты, молодица, так поздно прядешь?

– Как же мне не прясть, когда у меня детки малые, а помочь мне некому.

– Ну, коль ты такая упрямая, на тебе сто веретен, чтоб ты мне их к завтра все напряла.

Как сказала это баба, так и подевалась куда-то, как сквозь землю провалилась. Испугалась молодица, видит, что-то тут неладное, думала-думала, да и придумала: прясть не стала, а взяла да по одной ниточке на каждое веретено намотала, так все сто веретен за день и замотала. Засветло снова старуха приходит и спрашивает: