Александр Хохлов - Легенда о священной утке

***

Казалось, он закричал от боли на весь дом, но это было не так. В который раз, во сне, Алексею виделся этот бой. В том бою были перебиты практически все егеря соседних рот и погиб командир батальона. Алексей получил серьезное ранение в живот, однако, уже через 3 месяца смог вернуться в строй и возглавить воссозданный на базе его роты батальон. Он получил звание майора, и это было, пожалуй, первым эпизодом, когда получение нового чина не обрадовало его. С тех пор в нем поменялось отношение к жизни, и он старался лишний раз не вступать в бой.

Алексей сел на полати, и стал восстанавливать в голове события прошлого дня. Первым, что он вспомнил, это желание идти к избе, где обрывались следы брата. Он попробовал придумать список задач, которые необходимо решить, прежде чем выйти в поход. Но голову ничего не приходило, и он пошел в общую комнату. В ней находились не только Прохор со Степаном, но и еще один человек. Рядом с Прохором сидел человек с русским типом лица и седой бородой. Он привлекал внимание своим внутренним достоинством и добродушным видом.

– Доброе утро, сударь! Познакомьтесь, Емельян. – Степан представил сидящего с большим уважением. И далее отрекомендовал его. – Лучшего охотника в нашенских краях, не сыскать.

Емельян, привстав, поклонился Алексею, и вновь уставился на лежащую перед ним карту. Между тем, Прохор сказал Алексею:

– Вот мы, значит, решаем, как лучше туда подлезть, да так, чтобы быстрее прийти, и ещё быстрее убраться. Емельян у нас охотник бывалый, промышляет не только белок с зайцами. Это, конечно, если мы пойдем туда.

Степан убежал наказывать делать обед, потому как завтрак Алексей благополучно проспал. Между тем, Емельян говорил:

– Для того, чтобы добраться до охотничьей избы зимой, необходимо совершить 3 перехода. Эти края совсем необитаемы, в них водится много зверя. За день, от Благого, можно дойти до небольшого охотничьего сруба, в котором имеется печь. Там можно заночевать, и на следующий день продолжить путь. На второй день выйдем к небольшому овину, в котором, также, можно заночевать. Здесь условия похуже, однако, ничего, лучше чтобы добраться до избы, нет. Наконец на третий день можно добраться до этой охотничьей избы, и совершить там сыск. Если ничего не найдётся, до темноты можно успеть вернуться к овину.

– А если идти в темное время, можно ли добраться за 2 суток? – Алексей решил узнать, можно ли совершить более быстрый переход.

– Летом это возможно – задумался Емельян. – Однако, в зимнее время, и с учетом затянутого облаками неба – нет. Если небо будет ясным, то будет еще хуже – в морозы идти труднее.

– Сколько, примерно, идти в верстах? – Алексей старался понять расстояние до цели. Это была привычка командира, который всегда оценивал предстоящий марш.

– Гм. – Емельян задумался, и наконец, выдал. – Наверное, верст 50—60. Дорога будет трудной.

Алексей его понял. Он отошел к печи, и стал греть руки; согревшись, обратился к Прохору:

– А отряд, сколько думаешь надо собрать?

– Ну-с, с рекрутами тут конечно беда. – Ответил Прохор. – Пять-шесть человек для похода наберется, уже хорошо будет.

Алексей вопросительно посмотрел на Емельяна. Охотник немного смутился и проговорил:

– Мне надо по государевой части охотиться надо, но, если барин подсобит. Да, помогу довести. В тех краях я вообще-то не очень кхм… ориентируюсь.

– Там они какие-то особые места, али заповедные? – поинтересовался непонимающий Прохор.

– Не то что бы заповедные. – Задумался Емельян. – Странные места. И ружье там часто промахивается, и плутать начинаешь, не пойми как. Без знающего человека делать нечего. Карты! Кто их пишет, там никогда не бывал, и быть не будет. Весь разговор. Говорят, в общем: там и кончается белый свет, и начинается черный. То есть, пропасть, тьма. Но я по черному свету еще не ходил, мне что говорить!

– Так ведь если верить карте, выше там Вологодская губерния начинается. – Алексей ткнул в карту и показал на ее верх. И продолжил с ухмылкой. – Или карта какая-то неправильная?

– Губерния, конечно, есть. Куда она денется? И даже канал 8 8 Северный Екатерининский канал где-то там делали на реку их. Да только говорят, кто пойдет дальше избы, тот и сгинет. Совсем! Пытался ли кто дальше пройти, мне неведомо. А кто знает – тот туда не сунется без большой надобности.– Емельян задумчиво склонился над картой и с сомнением покачал головой. – Для нашего дела эта карта не годится.

– Ну-с, значит дело сурьезное, коли так гуторят. – Задумчиво спросил Прохор. Его привычка заранее просчитывать все риски, сейчас работала с усиленной энергией. Он обратился к Степану. – Это, что же нам посоветуете предпринять? Собираться в дорогу или не соваться в те места?

Староста задумчиво поглядел на Прохора и Алексея, после чего изрек:

– Не всякий пойдет с Вами к этой избушке. Отчаянных мало могу предложить. Обычно, охотятся либо восточнее, либо западнее, в те места, без надобности, никто не суется.

– Значит, зная о том, что у той избушки есть какая-то опасность, ты до сих пор ничего не предпринял? – Алексей удивлялся тому, что Степан верит в непонятную опасность этого места. Чем больше Степан и Емельян говорили о нём, тем больше его охватывали непонятные сомнения. Им было известно что-то, о чем они пока не могут ему рассказать. Или не хотят. То, что в той стороне не все так просто, было очевидным для Алексея. Необходимо решить, насколько этот поход был опасен для него и Прохора.

В нём натягивалась струна, которая должна было дать силы преодолеть трудности. Хотя он и не знал, кто его враг, но нутром чувствовал, что скоро вновь придётся вступить в бой. Главный вопрос, который ему надо было решить, как командиру – достаточно ли у него сил, чтобы справиться с опасностью. Рядом с ним уже не было его батальона, и теперь предстоит рассчитывать только на себя и немногочисленных охотников.

Внезапно, размышления прервал Степан:

– Дело, сударь давнее, значит. Лет двадцать, наверное, уже прошло. Я тогда только приехал в эти края. Палата меня прислала, справлять, значит, имущество казенное. А я что? Я был рад, даже и не мечтал о таких делах. Я ведь тогда не знал, что эта волость, у черта где-то. За пазухой. Мой предшественник пропал, значит. Он слова совсем пропал: не то, что спился – провалился где-то сквозь землю в этих местах.

Я наивный был, думаю, уж я приеду, так и значит, подати все будут сданы, и пермяк сытый. Но вот, только добрался сюда, и понял, куда попал. Дурак, а куда деваться? Дело серьезное, надо было прошлого старосту искать. И поехал, я значит, туда, куда вы сейчас собрались. Лето тогда было, да и я, значит, еще быстро ходил. Ну а со мной двое еще было. Так, тоже не местные – смелые.