Семён Штейнберг - Жизнь вместо жизни

Начну с плохой. Я ожидал разрешения на отпуск, но вместо этого – приказ отправиться на базу стратегической авиации в Энгельсе. Зачем?…

Вторая новость – очень плохая. От Беркутова, по-прежнему, нет никаких известий…

… В Энгельсе, после демобилизации, обосновался мой лучший армейский товарищ – Толик Штанько. Попробую разыскать…

База в Энгельсе – огромнейшая база. Громадные самолёты Ту-22 и ТУ-95. Живыми я до сих пор их не видел. Знал только по учебникам, ещё с училища. Обслуживает самолёт бригада из десяти человек. Контролирует всю работу техник – лейтенант. Общее руководство осуществляет инженер. Меня назначают И.О. инженера на ТУ-95.

– Я самолёта почти не знаю.

– Узнаешь по ходу дела. Разговор окончен.

– Есть по ходу дела. Целый месяц я переходил от одного участка обслуживания к другому; вместе с механиками осматривал, перебирал и смазывал узлы, настраивал работу агрегатов. В «большом» самолёте их намного больше… Вместе с мотористами регулировал работу двигателей… Их тоже «много» больше…

Перед заправкой проверяется состав керосина и сравнивается с сертификатными данными. Запрещена заправка керосином, если его анализ не соответствует сертификату более, чем на десять процентов. Всё записывается в журнал регламентных работ. Данные передаются из химической лаборатории приятным женским голосом. Пошёл знакомится с методикой проведения анализа топлива. Заодно познакомился с девушками – лаборантками. Органическая химия никогда не вызывала у меня восторга. Общение с девушками доставило гораздо больше удовольствия. Есть идея продолжить знакомство…

С прибористами – электриками пытался «прозванивать» электрические цепи, хотя для меня это «дремучий лес». С ними я задержался на две недели… Удивил ребят – радистов, довольно уверенно перестраивая радиостанцию с одной частоты на другую.

– Где научились?

– Три года в роте связи тренировался.

Через полтора месяца я уже знал, что надо проверять особенно внимательно, какие работы надо проводить с особой тщательностью; кого надо проверять и кому можно доверять. Служба есть служба. К этому времени, общение во время работы постепенно переходит на «ты», – значит стал полноправным членом экипажа. Приятно – делаем одно дело и тут не до формальностей… Бывает, что и не до любезностей… В конце сентября меня вызвали в помещение подготовки к полётам – Одевайся! – подали высотный костюм, – полетишь с нами, вместо заболевшего бортинженера.

– У меня нет допуска к полётам, и с парашютом никогда не прыгал, и вообще я боюсь высоты.

– Допуск я тебе даю – командир экипажа весело улыбался уголками глаз, – если… «испачкаешь» самолёт, я тебя без парашюта из машины выкину… Это был мой первый полёт в составе экипажа, в пилотской кабине, а не в пассажирском салоне. Должен сказать, что впечатление абсолютно другое, нежели из окна иллюминатора, ни в какое сравнение не входит. Этот полёт был «недолгим» – всего восемь с половиной часов – «за угол», обогнув Кольский полуостров, над Атлантикой и обратно… Довелось участвовать и в другом перелёте. Ту -95. Сорок три часа полёта, четыре дозаправки в воздухе, пролетели над тремя океанами. Для всех, самой впечатляющей и самой тяжёлой, была дозаправка в воздухе. Выматывает и морально, и физически. Особенно лётчиков. До самого конца, без остатка. Были ещё полёты – менее продолжительные, но от этого не менее тяжёлые. Каждый полёт проверяет на прочность и профессионализм каждого человека в отдельности и всего экипажа. Только в таких полётах небольшая группа разных людей становится единым целым – экипажем.

Кроме «95», мне удалось познакомиться и с прототипом Ту-160, будущего «Белого лебедя». Хорошая машина. По сути, эта машина результат совместной работы трёх конструкторских бюро – Сухого, Мясищева и Туполева – корифеев нашей конструкторской мысли. Отсюда результат. Мне разрешили полёт и на этой машине. Незабываемое впечатление… Всего, вместе с «Липецком» я налетал около семидесяти часов…

За морским походом и работой в Энгельсе, уже стал забывать о приглашении полковника из НИИ. Ну, присмотрелся, поехал дальше, нашёл более достойного – ничего в этом необычного нет. Обычный порядок – каждый ищет в свою команду того, кто ему больше подходит. Нет, так нет. Единственное, я очень не люблю людей неответственных: заикнулся, предложил – не молчи. Передумал, изменились обстоятельства, – сообщи. Никто не обидится – ты ничего не обещал. Впрочем, никто и ничего не обязывает тебя это делать. Прав тот, у кого больше прав… Всё зависит от человека…

В конце ноября меня вызвали в штаб авиабазы. Я ожидал распоряжений из дивизии, однако мне было приказано явиться в Москву, в Главный штаб ВВС, на Большую Пироговку, к генералу Уткину, Виктору Васильевичу. Кто такой? Откуда? … … Генерал был в штатском, весьма интеллигентного вида, больше похожим на учёного, или профессора какого-нибудь ВУЗа.

Мои личные данные его интересовали меньше всего. Казалось бы, простыми вопросами «профессор» пытался определить глубину моих познаний различной авиационной техники, мою способность осмыслить свои действия, принять нестандартные решения и дать им объективную оценку… Почему прошусь на учёбу и почему настаиваю на жилье?

Я объяснил ему, что мне уже под тридцать, ни жилья, ни семьи нет, уже не хватает знаний – техника идёт вперёд. Нужно и учиться, и жениться.

– Однокомнатная квартира со всеми удобствами Вас устроит?

– Пока да.

– Хорошо. Вам забронирован номер в офицерском общежитии, тут недалеко, устраивайтесь, отдыхайте. Завтра, в 1000 получите наше решение…

Утром следующего дня, в приёмной этого же кабинета, мне были вручены приказ и предписание явиться к новому месту службы.

Так я оказался в Р… ском, в Лётно – испытательном центре…

В отделе кадров, мне вручили ключ от квартиры. Извинились, просили пожить не больше месяца, пока освободится более приличное жильё… Впервые за несколько лет, я шёл к себе домой.Возле подъезда встретил заплаканную женщину, пытавшуюся поставить на место отвалившееся колесо детской коляски. – Авария? На взлёте или при посадке? – пытался пошутить, но встретил такой взгляд, что шутить мне больше не захотелось. Пришлось тут же заняться аварийным ремонтом.

– Шпилька найдётся?… Поставил отвалившееся колесо на место, закрепил его шпилькой… – Какой этаж?… Передал ей весь свой скарб – тревожный чемоданчик. Подхватил коляску вместе с ребёнком, и потащил на второй этаж. Пока нёс, обратил внимание, что коляска находится в весьма плачевном состоянии, к тому же была явно мала ребёнку. Либо у мужика руки растут не из того места, либо его нет совсем…