Семён Штейнберг - Жизнь вместо жизни

При возвращении в Москву нас ожидало очень неприятное известие. Будучи в отпуске, дома, на Волге, погиб наш командир роты – капитан Мугульдинов – упал с моста и утонул. Очень жаль. Немолодой, за свою жизнь очень много повидал и знал. Он обладал огромным чувством юмора и был прекрасным рассказчиком, – мог говорить долго, и мы его слушали часами. Частенько его рассказы заменяли нам строевую, химическую, физическую и даже политическую подготовки. Может он не замечал этого, а может только делал вид. Но дело не в этом. Жалко человека.

Недели через две – три после возвращения выпросился в увольнение, в Москву. В виде исключения, под мою ответственность, со мной пошел молодой солдат – первогодок Саша Михалёв. Он тоже занимался фотографией и хотел подучиться, снимая виды Москвы. Мы стояли на мосту, что за Васильевским спуском, обсуждая, как лучше снять панораму Кремля. Краем глаза я увидел, что к нам приближается женщина средних лет. То, что она иностранка, определил сразу, по одежде. И по фотоаппарату – мне не видно было его модели, но он висел у неё спереди, на груди, а не сбоку, – на бедрах, как носят у нас. Шла она прямо к нам. Откровенно говоря, «немного» испугался, – нам не «рекомендовали» общение с иностранцами, но отступать было некуда.

Протянув мне свою камеру, на немецком языке, женщина просила сфотографировать её на фоне Кремля. Я понял её прекрасно, но ответить не смог. Мало того, что не сумел составить простейшую фразу, даже не смог вспомнить нужные слова. До армии, в школе, имел отличную оценку, и в институте не имел проблем с немецким языком, а сейчас – полный ноль. Конечно, элемент «мандража» был, но самое главное, что уже «дома», в казарме, лёжа в кровати, пытался воспроизвести диалог и… не смог. Ни слова. Всё вылетело из головы напрочь. За полтора года! Попробовал вспомнить что-нибудь из области математики – то же самое – ничего. Испугался не на шутку – что будет со мной ещё через полтора года? Как я буду продолжать учёбу после армии?…

Ещё в октябре прошлого года, был вызван к командиру радиорелейного и телефонно-телеграфного взвода – старшему лейтенанту Данилову, исполнявшему обязанности командира роты. Он предложил мне перейти к нему во взвод, сразу на четыре должности – старшим телеграфистом, полковым почтальоном, комсоргом взвода и просто старослужащим. После предстоящей очередной демобилизации в этом взводе не оставалось ни одного старослужащего для поддержания порядка – одна молодёжь, даже замкомвзвода был новоиспечённым, без опыта, сержантом… В армии под предложением всегда подразумевается приказ.

На приказ отвечаем мы – «ЕСТЬ!»

В этом взводе была передвижная радиорелейная станция с буквопечатающим аппаратом СТ-35. По штату, в экипаже должен быть старший телеграфист – я мог работать на нём по 1 классу. Почтальоном – не велика наука – отнести солдатские письма на почту и разнести по ротам пришедшие письма и газеты. Комсоргом – научимся, небольшой опыт у меня был. Старослужащим, «дедом», я становился автоматически…

С 1 ноября приступил к исполнению своих новых обязанностей, – вскоре мне присвоили самое высокое солдатское звание – ефрейтор. Теперь я понял, почему солдату дается так мало личного времени – чтобы не хватало его на всякого рода мысли и раздумья. На релейной станции запрещалось работать ближе, чем за 80 километров от Москвы – она работала в УКВ – диапазоне и могла создать помехи радиостанциям милиции и скорой помощи. Занятие полковой почтой занимало максимум два – три часа в день. Остальное время было мое.

В моё время срочная служба продолжалась три года. «Считалось», что первый год солдат учится, второй – служит, а третий – собирается домой. Так оно и было. Собирать особо было нечего, а вот задуматься мне было над чем. Больше всего, тревожило продолжение начатой до армии учёбы в институте и правильность выбранного мной пути.

Учась в одиннадцатилетней школе, производственное обучение мы проходили в новом, только что построенном цехе нашего завода. Когда мы появились в цехе, мастерами, руководителями бригад работали инженеры – выпускники УПИ. В момент ухода в армию на их местах работали старые кадровые специалисты, в лучшем случае – техники, ибо в этой работе ничего не было такого, где можно применять знания, полученные в ВУЗе. Достаточно было иметь мало – мальское соображение, даже при полном отсутствии не только высшего, но и среднего образования.

То, что учиться надо, – это не подлежало сомнению. Выбирать другой ВУЗ? Какой и где? В двадцать два года начинать с нуля, когда твои ровесники уже заканчивают учёбу?… Вопросы были серьёзные, но беспокоили ещё и другие проблемы. После истории с немецким, меня одолевали сомнения – смогу ли я вообще учиться после трёхлетнего перерыва?

Мне прислали из дома мои учебники и конспекты по математике, физике и химии, по которым я начинал учёбу в институте – начал их пролистывать и понял, что ничего не помню. Это было ещё пол беды – беда была в том, что я читал и ничего не мог запомнить. Пока читаешь – всё ясно и понятно. Закрыл книгу – всё, в голове пусто. Вот, когда я, действительно, по – настоящему испугался и не знал, что делать.

В марте я получил десятидневный отпуск с поездкой домой.

Обратно возвращался поездом. В Перми ко мне в кубрик подсели два лейтенанта в авиационной форме. Разговорились. Оказалось, оба они авиационные специалисты, прослужившие два года в строевой авиачасти и теперь возвращались со стажировки на моторном заводе. Когда услышал, что они техники, а не лётчики, я даже не то, чтобы удивился, а скорее обрадовался, увидев вживую людей той специальности, о которой втайне продолжал мечтать.

– Чему ты так удивляешься, или считаешь, что в авиации одни лётчики?

– Нет, не считаю. Я знаю, что самолёты надо готовить к полётам и занимаются этим авиационные техники и механики.

Коротая дорожное время, рассказал своим попутчикам о своём двоюродном брате, бывшем их коллеге, о своём первом наставнике, о том, что сам собирался в авиационный ВУЗ, вместо этого поступил в другой, а потом и вовсе оказался на срочной службе.

– Если ты, по прежнему, хочешь связать свою жизнь с авиацией, почему тебе не перевестись в Даугавпилсское авиаинженерное училище, которое мы заканчивали. Единственное высшее училище среди аналогичных.

– Первые два курса – общеармейская подготовка – это я уже проходил и повторять второй раз не хочется. Ещё бесполезно потерянные два года.

– Вот тебе адрес, напиши начальнику училища, что и как, возьми в части характеристику и свои оценки по боевой и политической подготовке.

Он имеет право переводить военнослужащих срочной службы, успешно сдавших зачёты по общеармейским дисциплинам, на второй и даже на третий курс. Если он заинтересуется, пришлёт вызов на имя командира части и сам проведёт собеседование. Только пиши сейчас, потом будет поздно. – Если письмо до него не дойдёт? – Дойдёт. Напиши лично начальнику училища, генерал-майору Низовцеву Л.М. Такое письмо обязательно ему попадёт…