Владимир Цесис - На задворках империи. Детские и юные годы Давида Ламма

С начала войны Самуил Абрамович трижды связывался с военным командованием, но решение о его военном назначении каждый раз откладывалось, что позволило ему снова навестить свою жену и новорожденного сына, которого супруги в честь деда по материнской линии назвали Давидом.

На следующее утро после рождения Давида Самуил помчался к Паскалям, чтобы забрать своего сына Виктора и вместе с ним навестить Илану. Хотя Паскали хорошо заботились о мальчике, Витя, избалованный родительской любовью, чувствовал себя одиноким и брошенным. При виде отца он оживился и пришел в себя. Расстояние от дома Паскалей до больницы было не менее четырех километров. Поскольку общественного транспорта не было, отец и сын вынуждены были добираться до больницы пешком. Тем утром не наблюдалось никаких признаков войны, и на протяжении их долгого пути ни одна бомба не взорвалась. Город казался мирным, приветствуя ранних пешеходов нежными лучами солнца, пением птиц и ласковыми прикосновениями ветра. Покой и умиротворение длились ровно до тех пор, пока они не дошли до городского парка, где к этому времени собралось много людей, которые были заняты подготовкой к смутным временам. Когда Виктор и его отец оказались в центре парка, они услышали звуки самолета, который приближался к месту, где они находились.

«Немецкий самолет! – сказал отец. – Не волнуйся, Витенька. Бежим скорее в кусты, сынок. Все будет хорошо».

Люди искали укрытия в редких кустарниках, среди деревьев и в заросших травой канавах по обе стороны парковой аллеи. Через минуту немецкий самолет, летевший в другом направлении, вдруг развернулся и полетел вдоль главной аллее парка. Немецкий пилот «развлекался», стреляя из автомата по случайным гражданским любого возраста.

Виктор, который прятался на обочине дороги с отцом, посмотрел в небо и увидел то, чего он никогда не забудет в будущем. Над ним на низком бреющем полете пролетел самолет, в кабине которого он мог четко разглядеть немецкого летчика, на лице которого расплылась широкая улыбка удовлетворения от убийства невинных людей. Волосы Виктора встали дыбом, и он потерял сознание. Когда мальчик пришел в себя, оказалось, что он лежит на земле. Рядом с ним был отец и неизвестный ему взрослый. Они пытались помочь ему, приподняв голову и обмахивая газетой, они проверяли его пульс и говорили ему успокаивающие слова. Пилот, наслаждавшийся убийством мирных жителей, «получил достаточно удовольствия», и самолет исчез. Садист-пилот, совершая технологическое чудо, символизировал зло, которое сопровождало действия фашистских оккупантов. Технология и мораль – это разные вещи.

В мирное время женщины, родившие ребенка, должны были провести семь дней в родильном отделении со своими новорожденными младенцами. В течение этого времени другим членам семьи, включая мужей, не разрешалось посещать матерей с новорожденными в больнице. Однако в часы войны многие правила были временно отменены, и Самуилу вместе с Витей было разрешено посетить Илану и Давида. Самуил снова напомнил Илане, что нужно будет как можно скорее покинуть город вместе с детьми и направиться в тыл страны. Илана, которая на второй день после родов была еще слишком уставшей, чтобы думать о выписке из родильного отделения, тем не менее, уверяла его, что как только восстановит силы, она сделает то, о чем он просит.

Чуть позже в то же самое утро Самуил снова отвел своего старшего сына к Паскалям. Соломон Паскаль задал ему множество вопросов о ситуации в городе и заверил отца, что он и его жена будут заботиться о Викторе. Оставив сына с Паскалями, Самуил Абрамович поспешил на очередную встречу с военным командованием на Старо-Почтовой улице. Он уже направлялся к зданию, но охранник на контрольном пункте у ворот металлической ограды сказал, что его визит пока откладывается на час. Чтобы убить время, он решил пообедать. Офицер не прошел и одного квартала, когда началась новая воздушная атака. Самуил некоторое время был оглушен и дезориентирован взрывами бомб. Когда он пришел в себя и посмотрел в сторону военного комиссариата, то увидел, что здание, которое он покинул всего несколько минут назад, включая металлические ворота, было полностью уничтожено бомбой. В центре бывшего здания зиял кратер, заваленный грудами кирпичей, обломков и битого стекла. Самуил побежал обратно в здание и рядом с искореженными металлическими воротами увидел лежащее на земле мертвое тело охранника. Если бы охранник позволил Самуилу несколько минут назад войти в здание военкомата, его бы уже тоже не было в живых.

Глубоко потрясенный этим печальным чудом спасения собственной жизни, Самуил направился к другому – расположенному на Канатной улице – зданию военного комиссариата. По дороге произошла еще одна воздушная атака. И только к полудню Самуил в разодранном и запачканном пальто наконец-то добрался до места назначения. На этот раз ему повезло: военный командир, которого он хорошо знал в прошлом, встретил его в коридоре и сразу пригласил в свой кабинет. Этим командиром был майор Антон Миронович Мостовой; он служил с Самуилом в одной пехотной воинской части в городе Таганроге.

Общаясь с Самуилом, майор Мостовой спросил, где бы тот хотел служить.

«В этом я полностью рассчитываю на ваше решение, товарищ Мостовой, – ответил Самуил, – я офицер пехоты, как и вы, поэтому, полагаю, вы назначите меня в пехотное подразделение».

«Пехота – легкий выбор, Самуил, – ответил Мостовой, – но я помню, что у вас было какое-то образование, не так ли?»

«Да. Я окончил торговое училище в Полонном на Украине. Это упомянуто в моем личном деле, которое находилось в здании военкомата, к которому я приписан и которое было разрушено прямо на моих глазах».

«Забудьте о своем личном деле. Я знаю вас и вполне доверяю вам, товарищ лейтенант. Послушайте, сегодня утром я получил запрос на снабженца в подразделение военных инженеров. Я думаю, что с вашим образованием вы идеально соответствуете этой должности».

«Спасибо, товарищ майор, но я почти ничего не знаю об обязанностях службы снабжения, – возразил Самуил. – Я сомневаюсь, что хорошо справлюсь с этим назначением».

«Не смешите меня, Самуил, – возразил майор. – Поверьте мне, потом благодарить будете. В этой новой специальности нет ничего особенного. Все, что необходимо – это способность вникнуть в дело и творческий подход, а у вас все это есть. Ко всему прочему, вы никогда не будете голодать и в вашем распоряжении всегда будет спирт и табак. Мне кажется, нас ждет долгая и кровопролитная война, и вы будете как нельзя более полезны в службе снабжения в подразделении военной инженерии. Держите приказ о назначении: через два часа вы должны появиться в расположении части, чтобы вступить в должность. 4208-й бригадный инженерный батальон является специализированным подразделением; он расположен сейчас в районе аэропорта. Немцы уничтожили все самолеты, поэтому аэропорта практически не существует, однако инженерный корпус не поврежден. Ступайте сразу туда.