Радик Темиргалиев - Казахи и Россия

Хотя Аюка-хан частенько организовывал набеги на русские села и города, в Москве на эти безобразия смотрели сквозь пальцы, поскольку калмыцкий хан оказался незаменимым союзником русских царей против как внутренних, так и внешних противников. В 1670 г. Аюка принял деятельное участие в подавлении восстания Степана Разина. Немалую роль он сыграл и в начавшейся в 1677 г. русско-турецкой войне, где стремительные рейды калмыцкой конницы неоднократно определяли исход битвы.

Получив новое задание из Кремля, Аюка обратил свое внимание на восток. В скором времени под властью калмыцкого хана оказались многие казахские и туркменские племена. «Авантажи» Аюки были с удовлетворением восприняты российскими властями. В 1697 г. Петр I, уезжая за границу, направил к Аюке специальное посольство во главе с князем Б. М. Голицыным, который передал хану просьбу царя взять на себя охрану государственных рубежей. Польщенный таким доверием, степной владыка легко пошел на подписание договора, в котором, в частности, было записано: «Если Аюка-хан будет воевать бухар, каракалпаков, хасаков (т. е. казахов – Р. Т.), то русские должны дать ему пушки, также давать ему ежегодно по 20 пуд пороху и 10 пуд свинцу».

Во втором десятилетии XVIII в. Петр I всерьез обратил внимание на Азиатский континент. Поводом стали сведения о богатых месторождениях золота, находящихся на территориях Восточного Туркестана и Средней Азии. В июле 1715 г. из Тобольска в поход выступил отряд И. Д. Бухгольца, в апреле 1717 г. в поход на Хиву выступил отряд А. Бековича-Черкасского. Однако эти экспедиции закончились провалом. И. Д. Бухгольц понес большие потери в боях с джунгарами и был вынужден отступить. Отряд Бековича-Черкасского был вырезан почти поголовно.

Будучи хорошо осведомленными об этих событиях, казахские ханы решили вступить в военный союз с Россией. В 1715 г. новым старшим казахским ханом стал Каип, и переговоры можно было начать с чистого листа. Главной темой переговоров было заключение военного союза против джунгар, которые стали совершать нападения на казахские аулы. По этому поводу хан Каип сообщал в письме к Петру I: «Контайша, преступя свое шертование, моих улусов киргиз-кайсаков [3] Киргиз-кайсаки, или просто киргизы, – название, закрепившееся за казахами в российских документах с начала XVIII в. разбил многое число». Русский солдат З. Белослуцев подтверждал эти сведения: «Приходил на Казачью орду от контайши Чарин-Дундук и побил Казачью орду и взял к себе в полон людей немалое число».

Первое посольство в Казань было направлено ханом Абулхаиром осенью 1715 г. для подписания мира с башкирами и размена пленных. В сентябре следующего года в Тобольск прибыло посольство хана Каипа для заключения военного союза против джунгар. Руководители этой миссии для демонстрации своих благих намерений доставили губернатору М. П. Гагарину отбитого у джунгар русского офицера М. Трубникова из отряда И. Д. Бухгольца. В письме казахский хан предлагал совершить совместный поход на джунгар.

М. П. Гагарин жаждал мщения за провал восточно-туркестанской экспедиции и, препровождая в столицу послание казахского хана, писал: «И я о том доношу величеству Вашему, что отказать им того конечно ненадобно потому, государь, что соседи они ближние тому калмыцкому владельцу и разоряют они его всегда, и опасность, государь, он от Казачьей орды… имеет». К хану Каипу сибирский губернатор направил посольство с ответом, что «когда-де его царское величество укажет послать на контайшу, то [он] будет иметь о том согласие и пришлет ведомость тогда к ним».

Однако в Петербурге справедливо рассудили, что подобная военная кампания не соответствует интересам империи. Джунгария выполняла важную функцию сдерживания Цинской империи, являвшейся в ту пору главным противником России на Дальнем Востоке. М. П. Гагарин вскоре попал в немилость: уличенный в казнокрадстве, он был снят с должности и казнен.

Срыву переговоров способствовал набег хана Абулхаира на Новошешминск. Хан Каип приносил извинения за этот случай, считая истинным виновником набега беглого российского подданного Сеита. Он обещал прислать его голову российским властям, но своего слова не сдержал. Кроме того, в степи еще гуляло много вольных батыров, которые никому не подчинялись, совершая набеги без учета внешнеполитических интересов Казахского ханства.

В свою очередь, российские власти почти в ультимативной форме стали требовать от Каипа принятия российского подданства. Посольство Ф. Жилина в 1717 г. привезло послание казанского губернатора П. С. Салтыкова, в котором хану Каипу предлагалось в «знак своей же верности прислать посланцев своих и письменное веление с подписанием рук своих, что по закону своему в правоверности своей при его пресветлейшего царского величества державе мирна жить и служить вы желаете». Это обращение вызвало раздражение казахской верхушки. Посольство оказалось под арестом.

Освобождено посольство было лишь в конце 1718 г., с ним направился в Казань батыр Тайкомур. В очередном послании на имя Петра I Каип вновь предлагал начать совместную войну против джунгар. Однако после грубого обращения с посольством Ф. Жилина положительного рассмотрения подобного предложения ждать не приходилось. В ответном послании губернатора П. С. Салтыкова указывалось: «впредь с ним, контайшою, он, Каип-хан, управлялся, как ему по своему намерению достойно». Ознакомиться с этим письмом Каипу не довелось: в конце 1718 г. он был убит неизвестными противниками из Среднего жуза.

Все контакты были прерваны. В 1723 г. казахи подверглись очередному крупному нападению джунгар, захвативших сырдарьинские города. Под этим натиском большая часть племен бежала к Бухаре и Самарканду. Только хан Абулхаир, контролируя небольшой клочок территории к северу от Аральского моря, сумел наладить организованное сопротивление вражеским войскам. Параллельно с борьбой против джунгар он совершал походы и в другом направлении. Страдая от казахских набегов, калмыцкие и башкирские правители бесполезно взывали к российским властям: сил у империи на границе с восточной частью кипчакской степи было немного. Прорываясь через редкие и малочисленные кордоны, казахи нередко громили и русские поселения.

В этот период казахи вели серьезную борьбу против яицких казаков, выступавших в роли первого рубежа обороны Российской империи и союзников калмыцких правителей. Это была длительная и жестокая война, ставшая главным испытанием для Яицкого казачьего войска в первой четверти XVIII в. Российское правительство не имело полной информации о подробностях этого конфликта, но даже отдельные сведения позволяют судить, как тяжело было казачеству сдерживать натиск степняков [4] Историк, автор работы «Уральцы» А. Б. Карпов отмечал: «До нас дошли сведения чисто случайныя, – то виде позднейших челобитен войска, то при перечне службы какого либо старшины или казака, то из челобитных вышедших из плена казаков. Подлинных-же донесенийвойска о этих делах не найдено. Сходят казаки в поход, вернутся назад в городок и на прошлое кладется пелена забвенья. Ни в Казань, ни в военную коллегию доносить об этом они не считали нужным. Это было их домашнее дело». . Яицкий городок, защищенный артиллерией, был неприступен, но пути сообщений анклава с остальной частью России были очень уязвимы. Казакам постоянно приходилось ездить сотни верст по степи до ближних поволжских городов.