Радик Темиргалиев - Казахи и Россия

Первые степные подданные России

Русские посольства

Самостоятельность и протекторат

Башкирское восстание

Укрепление контактов

В начале 30-ых гг. старшим и, безусловно, самым авторитетным казахским ханом считался хан Абулхаир [6] Часть казахстанских историков не соглашается с этим мнением. Согласно одному из казахских преданий, приведенных в работе М. Тынышпаева, Абулхаир был лишь правителем Младшего жуза, старшим казахским ханом являлся Абулмамбет. Однако все существующие письменные источники говорят, что старшим казахским ханом действительно считался Абулхаир, в то время как Абулмамбет являлся простым султаном. . Под его руководством в течение 20-х гг. были одержаны значительные победы над соседями и расширена территория казахских кочевий в степи.

Некоторые историки, описывая данный период казахской истории, рисуют довольно стройную структуру Казахского ханства (Казахских ханств). Они делят ханство на три жуза, во главе которых стоят отдельные ханы. Но в реальности самостоятельных улусов было намного больше, чем жузов.

Самые крупные из них. В состав Младшего жуза входили: владение самого Абулхаира, состоявшее из большей части племени алимулы; улус его сына Нуралы, управлявшего племенем байулы; улус султана Батыра [7] Сын хана Каипа. Приходился зятем Абулхаиру. , которому подчинялась часть алимулинских родов; улус жетыру, которым управляли батыры Бокенбай и Есет.

В Среднем жузе самым крупным считалось владение хана Самеке, которого своим ханом считало большинство аргынских родов. Но не меньшим авторитетом в этом улусе пользовался легендарный бий Казыбек. Ядром другого улуса было племя найман, ханом которого считался хан Кучук, но реальным правителем являлся его брат султан Барак. На границе с кочевьями Младшего жуза часть аргынских родов находилась под управлением батыра Джанибека.

Племена малочисленного Старшего жуза держались обособленно. Их представители не принимали участия в ежегодных курултаях, на которые съезжались все авторитетные вожди Среднего и Младшего жузов. Самым сильным и многочисленным в Старшем жузе являлось племя дулат. Его правителем считался хан Жолбарс, но фактическая власть была сосредоточена в руках знаменитого Толе-бия.

Ханы избирались на народных собраниях – курултаях. Строгих правил наследования не существовало, на белой кошме могли поднять любого чингизида. Однако чаще всего новым ханом избирался сын либо брат покойного правителя. В начале XVIII в. собственным ханом мог обзавестись даже какой-нибудь маленький род, но чаще всего хана избирало большое племя.

Высокий статус чингизидов был связан с их инородным происхождением. Они являлись стержнем, вокруг которого могли объединяться разные племена во время конфликтов, поскольку в первую очередь ханы являлись военными предводителями. Не случайно ташкентский мулла Нурмухаммед в 1735 г., рассказывая российским властям о хане Абулхаире, подчеркивал: «Получил себе ханство по случаю войны зюнгарских калмык владельца контайши».

Другой важной функцией ханов была также связанная с их происхождением возможность посредничества между племенами по различным вопросам. Как гласит предание, хан Аблай завещал потомкам никогда полностью не разрешать споры и тяжбы среди казахов, чтобы чингизиды не утратили своего влияния.

Третью опору власти, обусловленную статусом потомков Чингисхана, В. П. Юдин назвал чингизизмом. Как отмечал И. Г. Георги, «хану оказывают они, правда, не строгое повиновение, однако ж отменное почтение, как будто священной особе».

Репутация фамилии, родоначальником которой являлся Чингисхан, давала ее представителям большие возможности. Поэтому время от времени казахские чингизиды становились башкирскими, каракалпакскими, кыргызскими, ногайскими, туркменскими и хивинскими ханами. Российские власти в силу старинных традиций также признавали право представителей этой династии претендовать на царский титул.

Но для реальной власти этого, конечно, было мало. Казахские ханы не имели права взимать налоги, не могли вершить суд по своему разумению и не обладали почти никакой реальной силой. В мирное время единственной силой, находящейся в их распоряжении, были немногочисленные отряды туленгутов [8] Ханскими дружинниками-туленгутами становились в основном пленники или беглецы инородного происхождения (калмыки, башкиры, русские). Часто среди них встречались и казахи, по каким-либо причинам покинувшие свою общину. .

Более серьезная власть находилась в руках знати «черной кости», поскольку за каждым бием или батыром стояли тысячи его сородичей и соплеменников. Как писал П. И. Рычков, «двинуть киргизов на какое-либо дело можно лишь с одобрения многочисленных родовых глав; веление самого хана имеет сравнительно мало значения». Дань, собираемая с сырдарьинских городов и поселений, или подарки, получаемые от иностранных посланников, большей частью доставались именно главам родов и племен.

Биев и батыров, управлявших племенами и родами, никто не назначал и не избирал. Их власть не передавалась по наследству. Человек, прославившийся умом, справедливостью, знанием степных законов и прецедентов, постепенно становился популярен как третейский судья и приобретал репутацию бия. Человек, неоднократно проявивший себя в ходе военных столкновений, становился известен как батыр. Самые выдающиеся бии и батыры в силу своего авторитета со временем приобретали власть над целым родом или племенем и представляли его интересы на народных собраниях, переговорах и т. п. Но и их власть была не безграничной, и им постоянно приходилось подтверждать свое право на первенство. Потеряв репутацию в глазах племени, вождь сразу же терял влияние.

Самые крепкие позиции в общей структуре власти принадлежали находящимся на низовом уровне аксакалам – главам больших семей. В условиях неограниченной полигамии такие отцы семейств располагали десятками, а иногда и сотнями отпрысков, беспрекословно подчинявшихся главе своего клана. Данный вид подчинения являлся не только и не столько данью патриархальным традициям. Старики были носителями драгоценных знаний, без которых в суровых степных условиях выжить было нельзя.

Как пишет Н. Э. Масанов, «чаще всего нормальное функционирование кочевого типа хозяйства обуславливалось в прямом смысле слова, прежде всего, качественно-количественным объемом знаний общественного лидера и каждого индивида. …Как правило, о всех нюансах и особенностях природных циклов, географии расположения сезонных пастбищ, кратчайших и разнообразных маршрутах кочевания, мест водопоя, гидрохимического состава водных источников, циклов продуктивности растительного покрова, степени его поедания и усвоения скотом, процесса нажировки и качества физического состояния животных, атмосферных осадков и паводкового разлива рек, времени установления и схода снежного покрова и о многом другом знали только лишь отдельные аксакалы (седобородые)».