А. Дзиковицкий - Этнокультурная история казаков. Часть V. Попытка реставрации. Книга 6

* * *

Уже к концу 1980-х годов фактически рухнул Советский Союз. Государственная собственность и граждане страны оказались без защиты, а в национальных окраинах поднял голову местный антирусский и антиказачий национализм. Страна и народ подверглись грабежу со стороны разного рода отечественных и зарубежных проходимцев. Над Советским Союзом нависла угроза государственного развала.

Захватившие в стране власть лидеры не способны были организовать защиту ни страны, ни её граждан. И в это время на улицы и площади городов и посёлков вдруг высыпали группы казаков в кустарно подобранной форме образца периода Первой Гражданской войны. Бурное возрождение казачества пришлось на смену эпохи и власти и проявило себя в пассионарном взрыве казачьего народного самоопределения. Словно по мановению волшебной палочки или по чьёму-то указу свыше, на улицах городов, станиц, хуторов появились бывшие советские граждане в синих шароварах с алыми, малиновыми, жёлтыми лампасами, в синих, зелёных, белых, чёрных кителях, в фуражках и папахах, с нагайками за голенищами сапог, а то и с шашками на боку. Дружное «любо!» сотрясало стены Домов культуры, где ещё вчера проходили сонные съезды и пленумы райкомов, обкомов партии и комсомола. Казаки, которых советская власть искоренила, вроде бы, подчистую, появились везде. Даже там, где их, казалось, никогда и не было. Заявили вдруг о себе, как о реальной силе в новой России.

Первые шаги по реанимации казачества были, как уже сказано выше, исключительной заслугой казачьей интеллигенции, впоследствии оттеснённой от главенствующей роли во всколыхнутой ею казачьей среде сперва партийными деятелями, а затем нахрапистыми «лидерами от сохи». Которых, правда, затем с таким же успехом стали вытеснять с руководящих позиций ставленники власти, слитые с насквозь коррумпированным чиновничеством Российской Федерации. Короче, каждая новая генерация казачьих вождей действовала относительно предыдущей по принципу «мавр сделал своё дело – мавр может уходить» Но всё это было позже, а пока…

* * *

В зашатавшемся большевистском государстве СССР партийная коммунистическая номенклатура лихорадочно искала те слои общества, на которые могла бы опереться в удержании власти. И каким-то неведомым путём коммунисты встали именно на тот путь, который в своё время, перед 2-й Мировой войной, нащупал Сталин – они попытались опереться на казаков. Именно в связи с этим Декларацией Верховного Совета СССР от 14 ноября 1989 года «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечении их прав» было закреплено право российского казачества на реабилитацию.

Как писал Б. И. Соломаха в издававшейся им газете «Вести славян Юга России», «Теперь уже не секрет, что в конце 80-х годов КГБ представило в Политбюро аналитические материалы о просыпающемся самосознании русского народа и его авангарда – казачества. Было принято решение возглавить казачье движение через «верных людей» – членов КПСС.

Во все концы России полетели курьеры с инструкциями и партийными деньгами. На Кубани секретное совещание проводил первый секретарь крайкома партии Полозков. Рассматривалось несколько кандидатур, среди которых был и заведующий кафедрой марксизма-ленинизма, доцент Кубанского Госуниверситета В. П. Громов. Ему-то и было предписано возглавить казачье движение на Кубани».

* * *

Итак, в 1989 – 1991 годах проснувшееся казачье движение стало опекать руководство КПСС. После 70 лет подавления самого казачьего имени, «перестройка» политической линии КПСС в отношении казаков казалась странной, но объяснялась четырьмя причинами вполне прагматического характера.

1. Партийному руководству надо было держать под своим контролем процесс зарождавшейся многопартийности, то есть иметь узду для возникших партий и общественных движений.

2. В условиях кризиса идеологии КПСС она озаботилась поиском новых идеологических мифов, которыми можно было бы привлечь хоть часть населения.

3. На Кавказе стал набирать силу местный этнический национализм, и казачье движение рассматривалось как возможный противовес этому.

4. Казачье движение должно было стать (по замыслу) одним из способов противодействия руководству новой демократической России, противовесом «взбунтовавшемуся» и отказавшемуся следовать партийной дисциплине Б. Н. Ельцину.

В отсутствии ясно видимой большинством казаков конечной цели возрождения, понимания того, какой именно должен получиться реставрируемый Казачий Дом, казаки с готовностью принимали помощь современных большевиков, имевших большой опыт идеологического влияния. Своего рода духовными воспитателями едва возродившихся казаков стали партийные комитеты всех уровней. И коммунисты легко объяснили казакам-возрожденцам, что все репрессии против их предков совершали не они, а всевозможные «интернационалисты», предводительствуемые «жидо-масонами». Что ответственность за расказачивание и террор по отношению к казакам несут не целиком коммунисты, а некие «оппортунисты», извратившие курс В. И. Ленина. Персональную ответственность при этом партийные идеологи казаков возлагали на революционеров-евреев – Троцкого, Свердлова, Уринсона, Кагановича и прочих, уничтожавших казаков по принципу «извечной взаимной враждебности евреев и казаков».

Также идеологическую поддержку «красноказачьей идее» осуществляли печатные органы Ростовского обкома и Краснодарского крайкома КПСС.

Однако, несмотря на плотную опеку со стороны партийных идеологов, в процессе усилий по реставрации Казачьего Дома среди части казаков, более хорошо знакомых с историей своего народа, вскоре стала формироваться антикоммунистическая струя, получившая наименование «белой». Поначалу на уровне частных разговоров. Принадлежность к казачьим потомкам не гарантировала единомыслия и понимания каких-то общих целей. А декларирование абстрактного «казачьего братства» вовсе не обеспечивало общих усилий ни в постановке национально приоритетных задач, ни, тем более, в их достижении.

* * *

5 января 1990 года произошло организационное оформление казачьего возрожденческого движения. Это случилось в столице, где казачья интеллигенция была особенно активна. На первом Учредительном собрании (Круге) «Московского казачьего землячества» (ВКЗ), собравшем 70 человек журналистов и литераторов, был принят устав, избрано первое правление: А. Жигайлов, Г. Кокунько, В. Латынин, Е. Лосев, В. Скунцев, П. Ткаченко. Атаманом стал казак-писатель Г. Немченко.

Казаки землячества начали каждую среду собираться в Братском корпусе на Варварке. На этих встречах звучали воспоминания, разгорались споры, отшлифовывались первые конструктивные предложения. Организовали Шолоховский вечер, это эмоционально зажгло, придало сил. И тогда занялись обсуждением реальных возможностей проведения Учредительного Круга общероссийской казачьей структуры.