Валерий Киселёв - 137-я «Околоорловская», «Мимогомельская», Бобруйская

Качкалда В. И., начальник связи дивизии, полковник в отставке:

– В первые дни войны из-за отсутствия связи наши войска на многих участках фронта не имели управления, из-за незнания боевой обстановки, особенно разведданных о противнике, несли ненужные потери. А порой в панике оставляли свои рубежи или попадали в окружение. К радиосвязи в 41-м году относились с пренебрежением, хотя все части её имели. Офицеры всех рангов тогда не умели пользоваться радиосвязью, боялись ей пользоваться. Постепенно положение стало меняться к лучшему.

Хорошо помню, что начальник оперативного отдела штаба дивизии подполковник Вольхин отлично знал радиосвязь, уверенно ей пользовался. На его рабочем месте всегда была развёрнута карта с боевой обстановкой, а по бокам – телефон и рация. В жаркие минуты боя он почти не отрывал трубку от уха, а если связь прерывалась, брал у Кулишова трубку радиостанции, сам вызывал нужного корреспондента и вёл переговоры. Он знал, как связываться с любым корреспондентом через обходные линии связи, порой даже подсказывал телефонистам, как это делать. В его рабочей папке всегда были радиоданные всех радиосетей дивизии и армии. Он и сам умело работал на рации. С 43-го года основными средствами связи до штабов частей и их НП была радиосвязь, обеспечивающая надежное, круглосуточное управление. Многие командиры частей и их офицеры штабов в совершенстве овладели рациями, порой даже пренебрегая телефонной связью.

В ходе боев многие связисты не только обеспечивали связь, но часто вступали и в схватки с противником. Только за лето 44-го связисты дивизии убили 9 вражеских офицеров, 96 солдат, взяли в плен 160 фашистов.

К концу войны более 400 солдат и офицеров-связистов дивизии были награждены орденами и медалями, в том числе медалями «За отвагу» – 184 человека.

Баев Н. В., радист роты связи 624-го стрелкового полка:

– Видеть сражения мне доводилось редко, потому что сидел в блиндаже за рацией. Больше приходилось слышать из уст начальства нервозные приказы, да отстукивать морзянку, принимать шифровку в наушниках. Комбаты не любили вести переговоры шифром, а предпочитали телефонный разговор с трёхэтажным предисловием. Командир полка или начальник штаба часто хватали микрофон и кричали матом, когда мазали артиллеристы или летчики. Частенько командиры полка Сущиц и Громов таскали меня с рацией на горбу на передовые позиции, а с Громовым, был случай, однажды даже заменяли погибший пулемётный расчет.

Сидеть у рации приходилось по много часов, пока длится бой. Работать было интересно, но и напряжение было очень большое. Радистов не хватало, и начштаба Бешкок нас всегда оберегал, как мог, и заботился по-отечески. В помощники давали штатных телефонисток, но они могли только следить за эфиром, когда меня сон сваливал с ног. Морзянку они почти не знали, кроме позывного. Позывные же меняли через сутки по указанию штаба дивизии. У каждой рации была своя рабочая волна. Мы знали, на какой волне работают не только рации нашей дивизии, но и соседей, и приданных частей. На одной волне работало до десятка раций, не считая немецких трещёток. Из всего этого хаоса надо было знать почерк своего корреспондента. Рации РБ и РБ-м были слабенькие, немецкие мощнее наших, и давили нас, как могли. У немцев хорошо работала пеленгация, наши радиоточки щелкали, как орехи, особенно в батальонах, чьи командиры не соблюдали краткость переговоров и гибли вместе с радистами. Чем меньше торчишь в эфире, тем больше шансов уцелеть. Мы часто перехватывали немецкие радиосообщения, и наш шифровальный отдел их мастерски расшифровывал. Под Бобруйском я перехватил, видимо, важное сообщение, за что был награжден медалью «За отвагу» ( всего у Николая Баева три медали «За отвагу» – авт .)

Жуликов. В А., радист командира дивизии:

– После напряжённого труда на передовой нам давали и возможность отдохнуть. Приезжали концерты, в которых участвовали и лучшие артисты страны, например, Сергей Балашов, бас из Киева. Приглашали батальоны, прямо с оружием, на поляны и там выступали артисты. По вечерам играл духовой оркестр, сначала было так непривычно слушать музыку… Офицеры и мы, солдаты, танцуем. Как всегда, мой партнер Антоша Савченко, радист. Грустим о несостоявшейся молодости, о своих первых, уже таких далёких поцелуях…

Криворучко В. В., командир штабной батареи 17-го артполка:

– Кто-то умный придумал, чтобы вели переписку с тыловыми девчатами. Письмо – большая радость, особенно когда нет никого знакомого. Повар Спирин, из Ивановской области, знал адрес текстильного комбината, а там ведь тысячи девушек. Так вот что Спирин придумал: переписал тайком всю батарею и послал туда адреса. Написал, что вот, бойцы немцев бьют, но во время затишья скука. Курить надоедает, сказки пересказали вдоль и поперёк, газеты прочитываем от корки до корки, короче – надобно стахановок.

Когда с тыла каждому бойцу посыпались письма, все были озадачены. Особенно смеялись, когда 40-летнему пишет 17-летняя: «Товарищ боец, будем знакомы, и впредь будем писать друг другу письма». Многие переписывались по три года. Когда я в госпитале оказался без ног, то написал своей: «Скоро выпишут. Ты, дорогая, придешь ли на вокзал меня встречать?». Ответила сначала, что стесняюсь, а потом как разрыв снаряда: «Еду!»…

С каждым днём чувствовалось приближение новых, решающих боев…

Артюгин Н. В., начальник штаба 771-го стрелкового полка, полковник в отставке:

– Второго июля мы получили телеграмму за подписью Сталина, где говорилось, что в ближайшие 3—4 дня на Орловско-Курском направлении противник перейдёт в наступление. Эти дни были мучительны своим ожиданием шквала огня. Почти все не спали. А на фронте так тихо, будто не было войны. В два часа ночи раздались мощные артиллерийские залпы, потом мы узнали, что это была наша артподготовка по местам скопления сил противника…

Документы

Журнал боевых действий 771-го стрелкового полка. Июль 1943.

…К началу наступления 22 июля 1943 года полк имел в своём составе следующее:

Личный состав. Старшего комсостава – 5 человек, среднего комсостава – 156 человек, младшего командного состава – 503 человека. Рядового состава – 1163 человека. Итого 1827 человек.

В том числе: членов ВКП (б) -136 человек, кандидатов ВКП (б) – 122 человека, членов ВЛКСМ – 495 человек.

По национальности: русских – 1066, украинцев – 118, белорусов – 11, татар – 82, казахов – 149, туркменов – 78, узбеков – 109, азербайджанцев – 123, таджики – 53, армян – 6, другие -32.

Конский состав: верховых – 31 лошадь, артиллерийских – 97 лошадей, обозных – 98. Итого 226 лошадей.