Валерий Киселёв - 137-я «Околоорловская», «Мимогомельская», Бобруйская

Уваров Н. Я., командир батальона 624-го стрелкового полка, майор в отставке:

– Тарусина ранило на моих глазах. Тут же вступил в командование батальоном и повёл его дальше. Как раз на той стороне Неручи показались немецкие танки, они были заложены снопами ржи. Один танк артиллеристы подбили, они катили пушки в боевых порядках пехоты. Спустились к реке, вышли в мёртвое для огня немцев пространство, потерь стало меньше. А шёл батальон полосой метров триста, и народу было человек четыреста сначала…

К Неручи напротив деревни Васильевка выходили атакующие роты лейтенантов Кодина, Сеза, Мосина, Медведева, Голенцова, Николаенко. Первыми просочились к реке разведчики лейтенанта Федорова. Старшина Ефимов тремя гранатами взорвал блиндаж с пулемётом, мешавшим переправе. Три лодки с гитлеровцами, удравшими на ту сторону реки, разлетелись вдребезги от его метких бросков. Наводчик противотанковой пушки Халмирзаев точным выстрелом уничтожил пулемёт, мешавший переправе, потом подбил танк, и уничтожил десять побежавших гитлеровцев. Отлично действовали пулемётчики роты старшего лейтенанта Давлетшина, миномётчики роты старшего лейтенанта Ростовского. Несколько десятков гитлеровцев было накрыто миномётным огнем его роты.

Особенно отличились миномётчики взводов лейтенантов Костенко и Волошина. Умело корректировал огонь своих «сорокапяток» старший лейтенант Губин. Все ближе к деревне наши атакующие взводы и роты…

Нигруца А. К., командир взвода минометной батареи 624-го стрелкового полка:

– Фактически я исполнял обязанности передового офицерского наблюдателя. Надо было выбрать такое место в бою, чтобы всё видеть и при этом уцелеть. А это было непросто, когда кругом рвутся мины и свистят пули. Непередаваемое чувство ликования наполняло сердце, когда видишь, как выпущенные по твоей команде мины рвутся в цепях врага, как разносит в щепки блиндаж или дзот, как замолкает вражеский пулемёт, только что косивший твоих товарищей. У меня в руках было шесть стволов 120-миллиметровых миномётов, которые были лучшим оружием на войне.

Помню один эпизод. На окраине села под полом одного из крайних домов немцы устроили пулемётное гнездо. Полковые артиллеристы стреляли туда, но пулемёт вел огонь. Указали мне на эту цель. Быстро приготовил данные, передал на батарею и скомандовал «фугасными!». С третьей мины попали в цель. Залп из шести минометов, и дома, а с ним и немцев, как не бывало…

Перепелов И. Д., командир минометного расчета 2-го батальона 624-го стрелкового полка:

– Дошли до оврага перед Неручью, перебрались через него. У самой реки наша пехота залегла – немцы вели мощный огонь откуда-то из-под церкви. Заметил, как от этой церкви стал отходить немецкий обоз, четыре-пять повозок. Беглым огнем из миномёта накрыл этот обоз. А вот с церковью оказалось сложнее: не достать там было немцев из миномёта. Пришлось таскать миномёт вдоль нашей линии наступления и вести огонь по целям, которые удавалось засечь. В расчёте у меня были одни солдаты из Средней Азии, трудно было с ними, хорошо ещё, что первый номер, рядовой Маменалеев, был толковым, переводил мои команды. Засеку немецкое орудие – посылаю туда серию мин, потом пулемёт – опять накрываю, так и воевал в этот день и потом, пока меня не ранило.

Весь мой расчёт тогда и погиб. А меня спасла лошадь – сама была раненая, на трёх ногах шла, четвёртую оторвало, но меня вытащила. Как сейчас помню слёзы в её глазах, ещё удивлялся: как лошадь может плакать, и сам тогда заплакал от этого…

Для многих бойцов и командиров коротким был этот бой…

Корнильев В. В., командир батареи 76-миллиметровых орудий 771-го стрелкового полка:

– Мой взвод 76-миллиметровых пушек был придан батальону капитана Алимова. Утром 23 июля батальон занял высоту, покрытую спелой рожью у деревни Степановка. Немцы вели сильный огонь, и мы были ранены одной миной – комбат Алимов в ногу, я и командир пятой роты Щербаков – тяжело, в грудь…

Фетисов Л. А., рядовой 771-го стрелкового полка:

– В дивизию я попал с маршевой ротой в мае 43-го. В день проходили до 30 километров, трое по дороге попали в госпиталь, от жары и усталости, один из них помер. Чем ближе к передовой, тем чаще попадались идущие навстречу легкораненые, довольные своей судьбой. Слева и справа грохот, тучи дыма. А я ещё не знал ни страха, ни боли. В роте я был самым маленьким. Сначала у меня была винтовка, а потом на марш-бросок дали пулемёт.

Когда началось наступление, шли вперёд цепью. Наша цепь шла третьей, за нами ещё одна. Немцы стреляли из пулемётов, потом находили их убитых, прикованных цепью. Видел, как огневые точки немцев исчезают в разрывах «Катюш». Мне в бою осколки угодили в коробку противогаза и полевую сумку… Потом – разрыв мины поблизости, падаю… Очнулся в медсанбате, весь в бинтах…

Но оставшиеся в живых шли вперёд, рискуя погибнуть каждую секунду…

Горчаков Ю. М., комсорг 1-го батальона 624-го стрелкового полка, впоследствии комсорг полка, старший лейтенант:

– Поднялись в атаку сначала дружно, но огонь немцы вели такой страшный, что чем ближе к реке, тем все больше приходилось передвигаться ползком. Особенно сильно били немцы по спуску к реке – автоматчики из окопов, и самоходка, хорошо, что её быстро подбили, кто-то из батареи старшего лейтенанта Юдина. Я во время этой атаки был в роте лейтенанта Кодина, вместе с комсоргом роты Даньшиным, во взводе лейтенанта Олега Степанова. Уже подошли к реке, но огонь настолько плотный, что рота залегла…

И тогда пятерка смельчаков-комсомольцев – комсорг батальона горьковчанин-доброволец лейтенант Горчаков, комсорг роты лейтенант Даньшин, лейтенант Степанов, автоматчики Азельханов и Интагалиев, презирая смерть, бросились вперед, вброд через реку и – ворвались в деревню, в траншеи гитлеровцев. Неожиданный и дерзкий бросок всего лишь пятерых наших солдат вызвал замешательство и панику у немцев. В траншеи летят гранаты, герои густым автоматным огнем прокладывают себе дорогу к церкви, где засела большая группа гитлеровцев. А рота уже поднялась в атаку и устремилась им на помощь…

Горчаков Ю. М.:

– Все происходило очень быстро, и мы даже не замечали, что и как делаем. Ворвались в траншею – очередь вправо-влево, бросили по паре гранат и дальше вперед. Даньшин напоролся на пулемётную очередь – буквально срезало его, Олег Степанов кидает гранаты, два пулемёта с расчётами уничтожил, Азельханов – гранату в блиндаж, Интагалиев сходу стреляет по немцам в траншее. Кто-то из них бежит, кто-то бьёт по нам, кто-то уже руки поднимает. Из церкви выскочил немец – я его из автомата, у него ещё снайперская винтовка была и «Парабеллум» за ремнём…