Автор неизвестен - Аспазия
- Название:Аспазия
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Автор неизвестен - Аспазия краткое содержание
Доподлинно не известны ни дата ее рождения, ни смерти. В истории она осталась как одна из самых умных и блистательных гетер. Свою карьеру на этом поприще начала в Милете, на родине сказочных мифов и куртизанок. Ее отец-философ по имени Аксиох, увидев, какой красотой наделили боги его дочь, решил, что такая красавица не может составить счастье одному человеку, ее удел — доставлять удовольствие всему человечеству. Поэтому и дал ей солидное образование, соответствующее ее великому, по его мнению, предназначению в этом мире.
Если верить поэтам, в детстве Аспазию (или Аспасию) похитили и увезли в Мегару или Коринф. Здесь она росла в качестве невольницы своих похитителей, постаравшихся развратить ее. Привлекательная и умная девушка сумела очаровать богатого афинянина, который выкупил ее, и она оказалась на свободе.
По другим сведениям, Аспазия до прибытия в Афины никуда не выезжала из Милета, где вела жизнь куртизанки. Но легкие интрижки вскоре надоели — сердце жаждало настоящей (и желательно великой!) любви. В поисках таковой Аспазия перебралась в Афины, неофициальную столицу Эллады. Денег к этому времени она скопила достаточно, поэтому с несколькими подругами купила дом и организовала школу риторики. Многие исследователи настаивают на том, что это был обычный публичный дом — правда, высшего класса, где Аспазия преподавала девушкам историю, философию, политику, а также искусство любви.
«Каждая женщина, — вещала гетера, — должна быть свободной в выборе мужа, а не выходить за назначенного ей родителями или опекунами; муж обязан воспитать свою жену и разрешать ей высказывать свои мысли».
Вскоре «школа» Аспазии стала едва ли не самым популярным местом в Афинах. Пообщаться с красивой и неординарной женщиной, с ее умными прелестницами приходили знаменитые философы: Зенон, Протагор. Врач Гиппократ и гениальный ваятель Фидий сделались завсегдатаями в доме этой гетеры. В Афинах заговорили о том, что в прекрасном теле женщины поселилась мудрая душа Пифагора. Сократ, юноша с пылкой душой, влюбился в Аспазию и не отходил от нее ни на шаг, а позднее, когда стал известным философом, подчеркивал, что обязан этим Аспазии.
Наслушавшись восторженных отзывов друга Сократа, на куртизанку-философа решил взглянуть и правитель города Перикл.
Наверное, это была любовь с первого взгляда… Ему исполнилось сорок — возраст опытного воина. Он обладал силой, своеобразной мужской привлекательностью и пользовался славой лучшего правителя в истории Афин. Аспазия была прекрасна, как пристало подруге правителя, и умна — как положено советнику вождя… Ее салон переместился в дом Перикла. Сам же стратег незадолго перед этим (по другим сведениям, только встретившись с Аспазией) развелся со своей женой и, заботясь о ее будущем, дал ей приданое и вновь выдал замуж, оставив при себе сыновей.
Впервые в истории античной Греции философы и политики выслушивали советы женщины и следовали им. Более того: правитель допустил свою любовницу к принятию политических решений, она составляла речи для его выступлений в народном собрании и сопровождала любимого даже в военных походах. Современники и потомки, как отмечают многие исследователи, неоднозначно оценивали такое «ненормальное» положение дел. Так, поэт Кратинус был уверен: «Распутство создало для Перикла Юнону — Аспасию, его защитницу с глазами собаки». А некоторые историки вообще склонны считать, что гетера и приехала в Афины с единственной целью — покорить Перикла, этого «достойнейшего из эллинов», о котором она столько слышала…
Закон Афин не допускал брака с чужестранкой. И ребенка гетеры, родившегося через пять лет после начала их связи, долгое время считали незаконнорожденным… Только когда оба старших сына Перикла погибли от чумы, ребенок наложницы был признан наследником.
Аспазия быстро добилась уважения, достойного жены правителя, сохранив при этом свободу, какой могли пользоваться лишь гетеры. Она не чуралась застолий, сама их организовывала, являясь душой и центром увеселений… Более того, позволяла себе принимать посетителей и в отсутствие мужа, развлекала их беседой, угощала вином, что, по афинским обычаям, являлось совсем уж недопустимым.
Многие утверждали, что милетская гетера превратила жилище правителя в дом разврата. На философских пирах непременно присутствовали красивые девушки для вполне определенных целей. Что касается военных походов, в которых верная подруга сопровождала своего супруга и благодетеля, то она делала это не в одиночку: за ней непременно следовал обоз куртизанок из ее школы, и женщины неплохо зарабатывали, ублажая изголодавшихся без любви мужчин.
В конце концов народное собрание обвинило подругу Перикла в сводничестве и развращении юных девушек. Аспазия предстала перед судом. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы защитником не выступил сам Перикл. Великий правитель плакал! «Он бы не пролил столько слез, если бы речь шла о его собственной жизни», — не без иронии подметил Эсхил. Слезы отважного полководца и государственного мужа настолько поразили судей, что те согласились признать невиновность гетеры. Но несмотря на это в появлявшейся череде бесконечных комедийных пьес ее продолжали высмеивать как распутную и продажную женщину.
После суда Аспазия смирилась с традиционной для благочестивых матрон ролью супруги-затворницы. Возможно, наедине с Периклом она продолжала обсуждать государственные вопросы и даже давала правителю советы, но шумные философские пиры в их доме больше не устраивались. История же донесла до наших дней такой факт. Когда Сократа полушутливо-полусерьезно спрашивали, как воспитать хорошую жену, он без тени сомнения отвечал: «Об этом гораздо лучше расскажет Аспазия!» Как всякая примерная супруга, она прощала мужу минутные слабости, после которых он все равно возвращался к ней — великой искуснице по части разжигания любовных страстей.
«Каким великим искусством или силой она обладала, если подчинила себе занимавших первое место государственных деятелей и даже философы много говорили о ней как о женщине незаурядной, — писал Плутарх. — Тем не менее очевидно, что привязанность Перикла к Аспазии была основана скорее на страстной любви. Говорят, что при уходе из дома и при возвращении с площади он ежедневно приветствовал ее и целовал».
Перикл и Аспазия прожили вместе двадцать лет. А потом на Афины с Востока обрушилась страшная эпидемия, которая скосила множество афинян. Не обошла она и дом Перикла. Ушла из жизни его сестра, умерли оба сына от первого брака. Потом наступила очередь самого правителя…
После смерти супруга Аспазия незамедлительно вышла замуж — вернее, перешла на содержание к некому торговцу скотом, бывшему когда-то ее учеником, Лизиклу, решив своими руками сделать из него великую личность. Благодаря ее педагогическим стараниям недавний скототорговец превратился в прекрасного оратора, снискавшего повсеместную популярность в Афинах. Через год его уже избрали стратегом, а еще через несколько месяцев он погиб в одном из сражений…
Пережила Аспазия и смерть еще одного стратега — Перикла-младшего, собственного сына, одержавшего победу над спартанцами в морской битве при Аргинусских островах. Но, увы, неблагодарные сограждане казнили его в числе других стратегов только за то, что не все трупы погибших в этом сражении афинян были выловлены из бушующих волн и погребены в земле.
Говорят, вскоре после этого и его мать отошла в мир иной…
Аспазия - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Принеси жертву харитам! — вскричала Аспазия, вскакивая и убегая…
В то же самое мгновение, нагой мальчик почти задыхаясь вбежал в зал и, увидав Сократа, бросился к нему, сорвал с него плащ и закутал в него свои нагие члены.
Сократ не знал, глядеть ли ему вслед убегающей Аспазии или на бегущего к нему мальчика. Он имел вид человека, который выпустил из рук голубку и которому в ту минуту опустилась на грудь ласточка.
Мальчик, закутанный в плащ, прижимался к нему и умолял, задыхаясь от страха, скрыть и защитить его.
— Чей ты сын и что за причина твоего испуга? — спросил Сократ мальчика.
— Я сын Кления, воспитанник Перикла, Алкивиад, — отвечал мальчик.
Причиной того, что сын Кления, нагой и дрожащий от страха, искал защиты у Сократа было следующее: в то время, как мыслитель погрузился в разговор с Аспазией, началось состязание мальчиков. Перикл и его спутники были в числе зрителей. Приятно было смотреть на красивые и сильные юношеские фигуры, но среди всех особенной красотой отличался Алкивиад, один из младших. Он твердо стоял на ногах и было что-то упрямое и дерзкое во всей его фигуре, но это упрямое и дерзкое смягчалось прелестью его красоты. Прибывшие в числе зрителей скульпторы не спускали с него глаз, внимательно рассматривая сильно развитые мускулы этого красивого и юношески гармоничного тела.
В числе мальчиков, пришедших на состязание, кроме Алкивиада были сыновья Перикла, Ксантипп и Паралос, маленький Каллиас, сын богатого Гиппоникоса, с которым уже подружился Алкивиад, и сын богача Пирилампа Демос.
Мальчики от нетерпения едва могли дождаться начала состязания. Первым было состязание в беге, начавшееся под присмотром педотрибов, которые указывали своим воспитанникам, как они должны держаться во время бега, как удерживать дыхание и стараться сохранить силу, как поднимать ноги, как меньшим количеством шагов пробежать большее пространство, а затем указывали мальчикам какие должны они делать соответственные движения руками и ногами, которые по их мнению увеличивают скорость бега. Но маленький Алкивиад не хотел слушать этих наставлений. Он утверждал, что движения руками, к которым его хотели принудить, некрасивы и стал спорить с педотрибом об этом предмете. Один из надсмотрщиков и руководителей состязанием вмешался в спор, погладил мальчика по щеке, похвалил его стремление к согласованию красоты и полезности движений, но указал ему относительно пользы этих движений на примере страуса, который сопровождает свой бег размахиванием крыльев.
Нагие мальчики побежали с веселыми криками, раздававшимися все громче по мере приближения к цели. Несколько раз повторялось состязание и каждый раз маленький Алкивиад первым прибегал к цели. После бега начались прыжки вперед и вверх. Педотрибы давали мальчикам в руки тяжести и учили пользоваться ими, чтобы увеличить дальность прыжка. Эти тяжести также не понравились упрямому Алкивиаду, который еще немного и бросил бы их в лицо своим учителям. Стыд и гнев охватили Перикла, когда он вместе с друзьями в числе зрителей был свидетелем необузданности мальчика, но он снова улыбнулся, когда среди всеобщих криков одобрения Алкивиад, также как и в беге, превзошел всех своих сверстников.
Затем мальчиков намазали маслом для борьбы, и это понравилось маленькому Алкивиаду, но когда его намазанное маслом тело стали натирать пылью, чтобы снять излишнее скольжение, то он стал возражать против этой процедуры. Но на этот раз его капризов никто не слушал, и сын Кления должен был покориться строгим законам гимназии.
Мальчики попеременно вступали в борьбу, и маленький Алкивиад и на этот раз остался победителем. Он боролся с самым старшим из мальчиков и победил его благодаря ловкому удару, придуманному им самим.
По окончании борьбы мальчики были вымыты, и началось бросание дисков. Диски были сделаны из твердого дерева. Бросить такой диск было нелегко и требовало большого искусства.
Алкивиад бросил свой диск опять-таки не по правилам, но результат был такой же, как и в прежних состязаниях: диск Алкивиада опередил других. Тогда выступил вперед один сильный мальчик, который отличался особенным искусством в метании диска, он также попытал счастья и, соблюдая все правила педотрибов бросил диск, который хотя и не опередил диска Алкивиада, но и не остался сзади: оба они лежали рядом. Алкивиад побледнел: в первый раз он должен был разделить честь победы с другим. Молча и дрожа от волнения стоял он, бросая раздраженные взгляды на своего противника. Последний начал утверждать, что его диск лежит не только рядом, но еще и немного впереди диска Алкивиада. Этого мальчик не в состоянии был перенести и, подняв правую руку, со всей силы бросил диск прямо в голову своего соперника. Диск попал в цель и мальчик упал без чувств, обливаясь кровью. Поднялась страшная сумятица. Смертельно раненый мальчик был унесен.
При виде того, что сделал, Алкивиад в первую минуту побледнел и задрожал, но когда родственники и друзья раненого противника стали приступать к нему с упреками и угрозами, он снова сделался упрям и заносчив. Но когда он увидал, что раздраженный Перикл, сопровождаемый гимнасиархами, приближается к нему, может быть, для того, чтобы самым позорным образом наказать его, тогда он вдруг повернулся и, растолкав окружающих, бросился бежать с той скоростью, которая дала ему победу на состязании в беге. Его бросились преследовать, но он скоро исчез с глаз преследователей в самой отдаленной части лицея. Он бросился к Сократу и, как мы уже рассказали, умолял его о защите.
— Итак, ты сын Кления, — сказал Сократ мягким и спокойным тоном после того, как мальчик на его вопросы, рассказал свои приключения. — Скажи, пожалуйста, неужели в своих действиях и поступках ты не учитываешь мнение людей, с которыми ты связан по происхождению.
— Я никогда не хочу делать того, чего хотят другие, — упрямо отвечал мальчик, — я всегда хочу делать то, что мне нравится и что я сам предполагаю…
— Ты совершенно прав, — сказал Сократ, — человек должен делать то, что он сам хочет, что он сам предположил, но, действительно ли, ты хотел и предполагал сделать то, что сделал, когда сегодня утром явился сюда вместе с другими мальчиками?
— Я хотел быть первым во всем, — поспешно вскричал маленький Алкивиад, — быть первым, отличиться и заслужить величайшие похвалы — вот что я предполагал сделать!
— В таком случае, ты не достиг того, чего желал и того, что предполагал сделать, — заметил с прежним спокойствием Сократ. — Ты хотел отличиться, хотел оставить лицей, покрытый славой, в действительности же, покрыл себя стыдом и, может быть, даже, тебя ожидает наказание. Почему же, собственно, не достиг ты того, к чему стремился? Вследствие того, что дозволил себе отклониться от цели: ты пришел сюда совсем не для того, чтобы бросать диски в головы своих сверстников, а для того, чтобы как ты говорил, заслужить похвалу и честь. Вся твоя ошибка в том, что ты на одно мгновение совершенно забыл, чего ты собственно желал, и отклонился в сторону, а это отклонение имело последствием то, что ты, вместо того, чтобы покрыть себя славой, со стыдом и позором должен был бежать из гимназии.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка:
