Автор неизвестен - Аспазия
- Название:Аспазия
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Автор неизвестен - Аспазия краткое содержание
Доподлинно не известны ни дата ее рождения, ни смерти. В истории она осталась как одна из самых умных и блистательных гетер. Свою карьеру на этом поприще начала в Милете, на родине сказочных мифов и куртизанок. Ее отец-философ по имени Аксиох, увидев, какой красотой наделили боги его дочь, решил, что такая красавица не может составить счастье одному человеку, ее удел — доставлять удовольствие всему человечеству. Поэтому и дал ей солидное образование, соответствующее ее великому, по его мнению, предназначению в этом мире.
Если верить поэтам, в детстве Аспазию (или Аспасию) похитили и увезли в Мегару или Коринф. Здесь она росла в качестве невольницы своих похитителей, постаравшихся развратить ее. Привлекательная и умная девушка сумела очаровать богатого афинянина, который выкупил ее, и она оказалась на свободе.
По другим сведениям, Аспазия до прибытия в Афины никуда не выезжала из Милета, где вела жизнь куртизанки. Но легкие интрижки вскоре надоели — сердце жаждало настоящей (и желательно великой!) любви. В поисках таковой Аспазия перебралась в Афины, неофициальную столицу Эллады. Денег к этому времени она скопила достаточно, поэтому с несколькими подругами купила дом и организовала школу риторики. Многие исследователи настаивают на том, что это был обычный публичный дом — правда, высшего класса, где Аспазия преподавала девушкам историю, философию, политику, а также искусство любви.
«Каждая женщина, — вещала гетера, — должна быть свободной в выборе мужа, а не выходить за назначенного ей родителями или опекунами; муж обязан воспитать свою жену и разрешать ей высказывать свои мысли».
Вскоре «школа» Аспазии стала едва ли не самым популярным местом в Афинах. Пообщаться с красивой и неординарной женщиной, с ее умными прелестницами приходили знаменитые философы: Зенон, Протагор. Врач Гиппократ и гениальный ваятель Фидий сделались завсегдатаями в доме этой гетеры. В Афинах заговорили о том, что в прекрасном теле женщины поселилась мудрая душа Пифагора. Сократ, юноша с пылкой душой, влюбился в Аспазию и не отходил от нее ни на шаг, а позднее, когда стал известным философом, подчеркивал, что обязан этим Аспазии.
Наслушавшись восторженных отзывов друга Сократа, на куртизанку-философа решил взглянуть и правитель города Перикл.
Наверное, это была любовь с первого взгляда… Ему исполнилось сорок — возраст опытного воина. Он обладал силой, своеобразной мужской привлекательностью и пользовался славой лучшего правителя в истории Афин. Аспазия была прекрасна, как пристало подруге правителя, и умна — как положено советнику вождя… Ее салон переместился в дом Перикла. Сам же стратег незадолго перед этим (по другим сведениям, только встретившись с Аспазией) развелся со своей женой и, заботясь о ее будущем, дал ей приданое и вновь выдал замуж, оставив при себе сыновей.
Впервые в истории античной Греции философы и политики выслушивали советы женщины и следовали им. Более того: правитель допустил свою любовницу к принятию политических решений, она составляла речи для его выступлений в народном собрании и сопровождала любимого даже в военных походах. Современники и потомки, как отмечают многие исследователи, неоднозначно оценивали такое «ненормальное» положение дел. Так, поэт Кратинус был уверен: «Распутство создало для Перикла Юнону — Аспасию, его защитницу с глазами собаки». А некоторые историки вообще склонны считать, что гетера и приехала в Афины с единственной целью — покорить Перикла, этого «достойнейшего из эллинов», о котором она столько слышала…
Закон Афин не допускал брака с чужестранкой. И ребенка гетеры, родившегося через пять лет после начала их связи, долгое время считали незаконнорожденным… Только когда оба старших сына Перикла погибли от чумы, ребенок наложницы был признан наследником.
Аспазия быстро добилась уважения, достойного жены правителя, сохранив при этом свободу, какой могли пользоваться лишь гетеры. Она не чуралась застолий, сама их организовывала, являясь душой и центром увеселений… Более того, позволяла себе принимать посетителей и в отсутствие мужа, развлекала их беседой, угощала вином, что, по афинским обычаям, являлось совсем уж недопустимым.
Многие утверждали, что милетская гетера превратила жилище правителя в дом разврата. На философских пирах непременно присутствовали красивые девушки для вполне определенных целей. Что касается военных походов, в которых верная подруга сопровождала своего супруга и благодетеля, то она делала это не в одиночку: за ней непременно следовал обоз куртизанок из ее школы, и женщины неплохо зарабатывали, ублажая изголодавшихся без любви мужчин.
В конце концов народное собрание обвинило подругу Перикла в сводничестве и развращении юных девушек. Аспазия предстала перед судом. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы защитником не выступил сам Перикл. Великий правитель плакал! «Он бы не пролил столько слез, если бы речь шла о его собственной жизни», — не без иронии подметил Эсхил. Слезы отважного полководца и государственного мужа настолько поразили судей, что те согласились признать невиновность гетеры. Но несмотря на это в появлявшейся череде бесконечных комедийных пьес ее продолжали высмеивать как распутную и продажную женщину.
После суда Аспазия смирилась с традиционной для благочестивых матрон ролью супруги-затворницы. Возможно, наедине с Периклом она продолжала обсуждать государственные вопросы и даже давала правителю советы, но шумные философские пиры в их доме больше не устраивались. История же донесла до наших дней такой факт. Когда Сократа полушутливо-полусерьезно спрашивали, как воспитать хорошую жену, он без тени сомнения отвечал: «Об этом гораздо лучше расскажет Аспазия!» Как всякая примерная супруга, она прощала мужу минутные слабости, после которых он все равно возвращался к ней — великой искуснице по части разжигания любовных страстей.
«Каким великим искусством или силой она обладала, если подчинила себе занимавших первое место государственных деятелей и даже философы много говорили о ней как о женщине незаурядной, — писал Плутарх. — Тем не менее очевидно, что привязанность Перикла к Аспазии была основана скорее на страстной любви. Говорят, что при уходе из дома и при возвращении с площади он ежедневно приветствовал ее и целовал».
Перикл и Аспазия прожили вместе двадцать лет. А потом на Афины с Востока обрушилась страшная эпидемия, которая скосила множество афинян. Не обошла она и дом Перикла. Ушла из жизни его сестра, умерли оба сына от первого брака. Потом наступила очередь самого правителя…
После смерти супруга Аспазия незамедлительно вышла замуж — вернее, перешла на содержание к некому торговцу скотом, бывшему когда-то ее учеником, Лизиклу, решив своими руками сделать из него великую личность. Благодаря ее педагогическим стараниям недавний скототорговец превратился в прекрасного оратора, снискавшего повсеместную популярность в Афинах. Через год его уже избрали стратегом, а еще через несколько месяцев он погиб в одном из сражений…
Пережила Аспазия и смерть еще одного стратега — Перикла-младшего, собственного сына, одержавшего победу над спартанцами в морской битве при Аргинусских островах. Но, увы, неблагодарные сограждане казнили его в числе других стратегов только за то, что не все трупы погибших в этом сражении афинян были выловлены из бушующих волн и погребены в земле.
Говорят, вскоре после этого и его мать отошла в мир иной…
Аспазия - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Архонт был тихий, скромный человек и был не прочь жениться, если найдется для него подходящая невеста.
— Я знаю одну женщину, — сказал Перикл, — которая как будто создана для такого человека, как ты — это моя собственная супруга. Для меня в ней недостает веселости, которая могла бы быть отдыхом для озабоченного государственного человека в его свободные дни, в ней слишком много суровости и достоинства, которые для серьезного человека, как ты, были бы вполне подходящими. Я собираюсь развестись с Телезиппой, но считал бы себя очень счастливым, если бы знал, что из моего дома она перейдет в дом еще лучшего человека и найдет в нем то, что ей недоставало у меня.
Архонт Базилий выслушал эти слова также серьезно, как они были сказаны.
Относительно того обстоятельства, что архонт должен был по старым правилам жениться только на девушке, Перикл обещал употребить все свое влияние на афинян, чтобы обойти этот обычай. Тогда архонт объявил, что готов ввести Телезиппу в свой дом прямо из дома ее бывшего супруга.
Перикл сообщил своей супруге в одно и тоже время о своем решении развестись с ней и о желании архонта жениться на ней.
Телезиппа выслушала это решение холодно и молча удалилась в свои женские покои; но когда она увидела там своих двух мальчиков, которых теперь должна была оставить, она привлекла их к себе и горячие слезы полились на их головы. Она думала в эту минуту о том, что родила детей Гиппоникосу, который развелся с ней и она должна была навсегда расстаться с детьми, затем родила детей Периклу и теперь ей приходилось оставить и этих, и идти в дом нового супруга. Она казалась себе несчастной, беспомощной, гонимой из дома в дом… Быть супругой архонта, это было целью ее жизни и наконец она достигла ее, но в этом было утешение только для отталкиваемой супруги, но не для матери: глупое женское тщеславие не спасло ее вполне от горечи оскорбленного материнского сердца.
Когда, наконец, наступила минута, в которую Телезиппа должна была оставить дом своего мужа и запечатлеть последний поцелуй на лбу своих сыновей и навсегда расстаться с ними, Перикл вдруг испытал странное чувство: он начал понимать, что союз, соединивший некогда два человеческих сердца, не может быть разорван, не пролив крови этих сердец.
Телезиппа родила ему детей, походивших на нее по характеру, но чертами лица похожих на него. Разве мужчина не должен всегда уважать и считать священной женщину, родившую ему детей, имеющих его черты? Перикл понял это только тогда, когда Телезиппа должна была оставить его дом. До тех пор он простился с ней холодным пожатием руки, но теперь он снова схватил руку женщины, оставляющей ему детей и на эту руку упала слеза.
Телезиппа уже давно удалилась, а Перикл все еще стоял, задумчиво опустив голову, занятый вопросом, принадлежавшим к числу таких, которые человеческая мудрость никогда не разрешит.
Вечно и непосредственно сталкиваются обязанности и права человека…
В женатой жизни Перикла произошел переворот и этот переворот имел две различные стороны, как часто бывает в земной жизни: за печальным удалением Телезиппы последовало веселое вступление Аспазии. Ее появление согнало тень с задумчивого чела Перикла, оно распространило свет до самых отдаленных уголков дома.
Аспазия явилась в сопровождении веселых, смеющихся весенних духов. Мрачная атмосфера дома прояснилась, старые, угрюмые, домашние боги удалились вместе с Телезиппой, Аспазия привела с собой новых. Она поставила в перистиле дома радостного Диониса, улыбающуюся Афродиту и кудрявого, веселого бога ионического племени — Аполлона; в Харитах также не было недостатка у очага этого дома, где им так давно не приносилось жертв.
Дух нововведений, повсюду сопровождавший Аспазию, последовал за ней и в дом Перикла. В короткий промежуток этот дом принял новый, веселый вид.
Аспазия не терпела вокруг себя ничего некрасивого, ничего неблагородного; красота была признана главным законом домашнего очага. Искусные руки должны были украсить стены комнат красивыми картинами; из рук артистов должно было выходить на будущее время не только то, что украшает жизнь, но и то, что составляет ее необходимость.
Проста была до сих пор жизнь Перикла, но теперь эта простота перестала нравиться ему самому.
Ничто не может быть приятнее для влюбленного, как видеть свою возлюбленную наивозможно украшенную. Человек, живя один, не украшает дома для самого себя, но для любимой женщины самый скупой делается расточительным.
С радостью помогал Перикл возлюбленной Аспазии превратить место своего нового счастья в храм красоты.
Брак, так же как и любовь, имеет свой особенный медовый месяц. Необходимость каждый день расставаться и каждый день снова встречаться может прибавить прелести медовому месяцу любви, но и сознание иметь около себя величайшее счастье своей жизни, также заслуживает зависти.
Теперь каждый час имел для Перикла особенное удовольствие, особенный блеск, особенную прелесть. Аспазия была постоянно для Перикла всем, но каждую минуту чем-то новым, утром она была розовоперстой Эос, вечером Селеной, в течение дня — Гебой. Она была Герой олимпийца, но никогда не снимала с себя золотого пояса Афродиты, даже более: во многие минуты она казалась ему достойной уважения, как его мать, в другие — он любил ее почти чувством отца.
Если даже мертвые украшения, драгоценные камни, перлы, красивые платья благодаря любви приобретают новую прелесть, какую же новую очаровательность должны приобретать для влюбленных поэзия и искусства! Какое множество наслаждений могла черпать Аспазия из этого чудного источника!
Если Аспазия пела Периклу, аккомпанируя свое пение игрой на лютне, или читала вслух, Перикл не знал, что нравится ему более, что более очаровывает его, когда она поет или читает, или же когда капризно прерывает чтение или пение детской болтовней.
Обыкновенно афиняне не имели собственного домашнего очага, они жили вне дома, но теперь Перикл имел этот очаг.
То, что мальчики, Ксантипп и Паралос, сыновья Перикла, не были детьми Аспазии, может быть было даже полезно для супружеского счастья Перикла ему не было надобности делить с ними любовь Аспазии.
Если счастью Перикла и Аспазии чего-нибудь не доставало, то может быть единственно только полного сознания этого счастья, так как только счастье, подвергающееся опасности или омрачаемое тучами может быть вполне осознаваемо.
Брак по любви Перикла и Аспазии давал афинянам неистощимый предмет для разговоров. Повсюду в Агоре, в Пирее, в лавках торговцев и в цирюльнях только и говорили о том, что Перикл целует жену каждый раз, когда выходит из дому и когда возвращается обратно.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка:
